Три мудреца в одном тазу

И с трудом устоял на ногах, едва не лишившись бровей. Раздался оглушительный взрыв.

Грюнлау набрел на главное чудо острова Бунтабу – Поро-Пакуту-Фара, «Огненное Озеро». Его воды настолько насыщены метаном, что на поверхности то и дело образовываются огромные пузыри. Поднимаясь вверх, эти газовые шары всего лишь лопаются с сильным треском. Но вот если их поджечь...

На Земле тоже встречаются подобные водоемы, в том числе и в России. Но Грюнлау (и деду, и внуку) раньше не приходилось слышать о таком курьезе. Он едва удержался от того, чтобы выхватить шмайссер и открыть беспорядочную пальбу во все подряд. Но все-таки удержался.

- Петровач, где есть ты? – окликнул своего проводника он. – Я не видеть, здесь темно! Возьми моя зажигалка!.. ауч!..

Грюнлау уронил зажигалку. Гильза, составляющая ее основу, раскалилась и обожгла пальцы.

- Зажигалку его возьми... – тихо бормотал беркут, выковыривая застрявший в ветвях фонарик. – Как я ее держать-то буду в клюве, ты подумал? Морда фашистская... Каску напялил, ума не прибавил...

- Im Gottes Namen Frisch drauf... – пробормотал Грюнлау, вновь заметив впереди мелькающий лучик. К счастью, падение фонарику не повредило. – Marschieren marsch, marschieren marsch...

Так он и продвигался до тех пор, пока тепорий не начал светиться, а впереди не показался частокол поселка Бунтабу...

Часовые, заприметив еще одного белого человека в дурацкой одежде, нисколько не испугались – даже обрадовались. А поскольку День Превращения уже давно наступил, они не стали с ним церемониться – просто подняли деревянные мечи и бросились в атаку, крича: «Тума-тума-тума-тума!!!».

Грюнлау быстро отступил на полшага, увернулся от удара переднего туземца и резко ударил его ногой в живот. В следующий миг он снова отпрянул назад, уклоняясь от меча второго часового, а потом быстро бросился вперед и схватил его за руку, другой ладонью тыкая в глаза. Мбумбу уронил меч и завопил, временно лишившись зрения. Его напарник сидел на земле и хватал воздух широко открытым ртом.

- Wer kann deutsch sprechen?! – сурово спросил Грюнлау, пиная ближайшего туземца в позвоночник. – Achtung, sie Schweinbande!!!

Конечно, часовые ничего не поняли. Немец еще десяток секунд орал на них на своем родном, но потом все же расстался с мыслью добиться от пленников чего-нибудь полезного.

Гюнтер Грюнлау, вероятно, на этом бы и закончил. Вернер Грюнлау достал штык-нож и преспокойно перерезал обоим горло. Шокированный внук в ужасе зажмурился (в переносном смысле), но перехватывать контроль над телом не стал – предстояло еще освободить Петера и остальных, а он сам не сумел бы даже правильно прицелиться.

Немец ворвался в поселок и сразу же побежал по направлению к шуму и дымовому столбу, вздымающемуся к небесам. Точнее, нескольким столбам, соединяющимся в один.

Там, на площади, какой-то чернокожий старик в маске занес каменный нож над широкоплечим битюгом в черном костюме. Грюнлау спокойно стащил шмайссер с плеча, подхватил его левой рукой за цевье и ствольную накладку, снял с предохранителя, прицелился и нажал на спусковой крючок.

Шаман Пратгуста упал замертво.

Глава 18

«Никитка закричал и ударил Сеньку ногой в пах» - «Пах-пах!» закричал Никитка и ударил Сеньку ногой».

Корректорская правка

Колобков никак не мог поверить, что вот этот толстенький фашист с шмайссером – его лучший друг Гюнтер. А когда все-таки поверил, долго хохотал и хлопал немца по спине.

Тот смущенно добавлял в магазин патроны – на усмирение туземцев пришлось истратить почти двадцать штук. Смерть Пратгусты их ужасно разозлила. Только когда Грюнлау полоснул ближайших воинов длинной очередью, убив четверых и ранив еще столько же, они слегка поостыли. Помог и Петрович – после того, как с небес упал огромный беркут и долбанул пузатого вождя в темя, его дружинники окончательно утратили боевой дух.

- Меня называть маса Колобков! – грозно приказал Петр Иванович, руководя перепуганными мбумбу. – Разнарядка на сегодня такая – кто не все, того накажем! Гюнтер, ну-ка, дай им очередь в воздух для скорости!

- Нельзя, Петер, число патрон ограничено, надо экономить, - покачал головой Грюнлау.

- Чего их там экономить? Трать, пока есть!

- Вы, русский, очень безалаберный и расточительный народ. Нельзя тратить имущество без польза, надо экономить! Иначе в государство не быть порядок!

- А, ну тебя... Серега, переведи этим нигерам, чтобы пошевеливались, а то Гюнтер их всех перекоцает!

Чертанов равнодушно перевел. После чудесного спасения из котла он впал в какую-то странную апатию и ни на что не реагировал.

Зато уж Колобков веселился так, что дым коромыслом стоял. Он как-то очень резко преобразовался в некую помесь британского сагиба и американского рабовладельца с Юга и начал называть мбумбу «нигерами». Валеру под руководством «масы Колобкова» погрузили на носилки, а травница смазала ему рану какой-то вонючей, но действенной мазью. Слегка очухавшийся Гена, в принципе, мог идти сам, но ему тоже сделали носилки. А самому Колобкову – паланкин. Ему захотелось вернуться на «Чайку» верхом на темнокожих каннибалах.

- Аптечку Светке вернуть!.. – командовал он. – Пушки моим ребяткам вернуть!.. Не болтать!.. Работать!.. Серега, переводи!.. Гюнтер, ну-ка, подстегни их как-нибудь по-вашему, по-фашистски!

- Halt Maul, du Zivilist! – окрысился в его сторону группенфюрер. Но все-таки соизволил наорать на трясущихся туземцев: - Habacht! Glied marsch! Nicht schwatzen! Arbeiten!

Караван перепуганных мбумбу пронес Колобковых с телохранителями через весь лес. Впереди всех вяло шагал Чертанов. Он уже достиг такого состояния, когда из всех желаний остается только одно – чтобы все это поскорее закончилось. Не подталкивай его вперед жизнерадостный шеф, он, скорее всего, просто лег бы на землю и остался в таком положении.

А сзади двигался Грюнлау, время от времени демонстративно берущий на прицел кого-нибудь из носильщиков. Они то и дело порывались сбежать или стащить что-нибудь из военной добычи.

Да, Колобков взял в поселке контрибуцию. Он вывернул наизнанку сокровищницу вождя, до сих пор не пришедшего в сознание после удара по башке. Розовые и белые ракушки, шкуры, оружие и, конечно, съестные припасы – куча кокосовых орехов, два мешка саговой муки и десяток живых поросят. А до кучи – маску и бубен шамана. Сувениры.

Петр Иванович активно разыскивал что-нибудь, имеющее ценность и в нашем мире – жемчуг или янтарь. Поскольку бусы, найденные на острове Волхвов, состояли именно из этих материалов, он мог не сомневаться – на Эйкре они существуют. Увы, в сокровищнице вождя их не обнаружилось – мбумбу не ценили ни жемчуга, ни янтаря. Так, поделочные материалы, не больше.