Три мудреца в одном тазу

- Я тоже не слышал о такой. Слушай внимательно. Завтра ты устроишь большие праздничные игры...

- Но завтра нет никакого праздника...

- Так устрой праздник!

- Но... но в честь чего?

- Какая разница?! Придумай! Пусть будет... ну, скажем, День Благодарения Богам. Звучит неплохо.

- Благодарения богам? За что?

- За все, что они нам посылают.

- Но они ничего нам не посылают! – возмутился Мараха. – Еще чего не хватало – благодарить этих ленивых дармоедов! Они только и знают, что пожирать жертвы и требовать новых храмов!

- Ты идиот, это же просто повод! Какая разница, в честь чего будет праздник?!

- Хорошо, пусть будет День Благодарения... – проворчал Наместник Города. – Хотя за что их благодарить?.. А что дальше?

- А дальше ты сделаешь вот что...

- Серега, я не понимаю, что этот хрен тарабанит, - поморщился Колобков, накладывая новый холодный компресс. – Переводи медленнее. Эй, братва лихая, а ну ша! Папа злой, папа с бодуна, папа и влындить может!

Гешка с Вадиком на миг замерли, а потом снова принялись носиться по палубе. Чертанов презрительно хмыкнул, глядя на пятнадцатилетних подростков, и подумал, что он в их возрасте был гораздо спокойнее. А эти... до сих пор детство в заднице играет.

Чернокожий юноша, стоящий перед российским бизнесменом, тоже на несколько секунд замолчал, недоуменно глядя на капитанских детей, а потом продолжил докладывать, что разузнал.

Этот парень возглавлял «голоштанную команду», набранную Колобковым и Чертановым среди портовых мальчишек. Несколько дней они шныряли по всему Наранно, подслушивая и подглядывая, выспрашивая все что можно о Тур Ганикте и Шуа’лай Стазе. Увы, результаты оказались не слишком утешительными. Информации-то нашлось очень много, но такая неопределенная и противоречивая, что пользы из нее извлечь не удалось.

О Тур Ганикте говорили, что это самый ужасный пират всего Кромаку. Говорили, что его правая рука по ночам удлиняется, и он дотягивается ей до любого дома и душит людей. Говорили, что он умер тысячу миллентумов назад, потому такой бледный. Говорили, что в его корабль вселился ужасный демон, и он может разговаривать и летать по воздуху, а питается человечьим мясом, как поганые дикари Черных островов. Говорили, что Тур Ганикт – верный слуга холог-юкти (по другим версиям – мозговых слизняков, змеелюдей или л’тра).

О Шуа’лай Стазе слухов набралось и того больше. Сходились на одном – он колдун. Красный колдун с далеких гор, оттуда, где рукой подать до неба с его богами. Или Синий колдун со дна моря, оттуда, где живут драконы и змеелюди. Или Черный колдун из глубочайших подземелий, оттуда, где вьются злобные духи. Но что колдун – это точно. Рассказывали, что однажды Стаза просто показал пальцем на какого-то человека, и тот превратился в горстку пепла. Рассказывали, что у Стазы есть волшебная сабля, летающая по воздуху и убивающая, кого укажут. Рассказывали, что Стаза может проникнуть в сон человека и убить его оттуда.

- Сплошные страшилки, - вздохнул Колобков, потирая переносицу. – Ладно, Серега, дай ему на мороженое – заработал.

Чертанов вручил парнишке мешочек, туго набитый золотыми и электроновыми горошинами.

- Это на всех, - предупредил он.

- Ого-го! – присвистнул тот, заглянув внутрь. – Льке Колобка, нам еще так щедро не платили! Может, еще что сделать? Ты только скажи! Если надо – у нас и отчаянные парни есть, можем и еще чем помочь...

- Чем, например? – насторожился Чертанов.

- Ну... сами знаете... – дернул щекой парень. – У нас и пара Щиколоток знакомых есть, да и один Бритвозуб [64] Бритвозубами в Юберии называют наемных убийц – за их привычку прятать оружие во рту. В качестве орудия убийства они чаще всего используют именно обычную медную бритву (реже обсидиановую). ...

- Нет, это пока не нужно, - отказался Чертанов. – Но ты далеко не пропадай, может, и пригодится...

- Да хранят вас боги, - коротко кивнул наемник, сбегая по тропу.

- Эй, а как же Владельца? – крикнул вдогонку сисадмин, уже выучивший, что правильное прощание звучит: «да хранят боги вас и Владельца».

- А Владелец пусть понюхает меня между ног! – заржал беспризорник.

Колобков некоторое время шевелил пальцами, привычно пытаясь нащупать кружку с пивом, потом вспомнил, что пиво на «Чайке» давно кончилось и злобно ругнулся.

- Ребятки, ну-ка, приведите мне этого... которого ночью поймали! – потребовал он. – У меня сейчас как раз настроение подходящее...

Гена с Валерой послушно приволокли попискивающего от страха юберийца. Тот дрожал и скверно пах – ночь, проведенная в трюме, не пошла ему на пользу.

Этого мужика телохранители поймали, когда Колобков с мэром братались за рюмкой водки. Он проплыл под причалом и влез на «Чайку» по якорной цепи. Что ему тут понадобилось, мускулистые ребята выяснить не сумели (Чертанов к этому моменту уже лежал под столом и вяло икал), поэтому просто скрутили его и швырнули в трюм. А доложили только наутро (еще чего не хватало – будить начальство из-за всякой шушеры).

Колобков, все еще страдающий от похмелья и злющий из-за иссякших запасов пива, долго рассусоливать не стал. Молча кивнул телохранителям, и те живо содрали со шпиона сандалии.

- Он Щиколотка, - подтвердила Стефания, указав на татуировку. – Профессиональный вор.

- Ага. Серега, шнель, спроси его – фигли он у меня собирался воровать?

Чертанов меланхолично перевел вопрос.

- М-м-м!.. – замычал вор, безуспешно пытаясь изобразить немоту.

- Геныч, открой ему пасть.

Гена молча саданул Щиколотке по босой ступне. Тот заорал от боли.

- Не немой, - грустно констатировал Колобков. – Откосить не удалось. Гена, Валера, ну-ка, выбейте из этого кадра все дерьмо...

Следующие несколько минут битюги в черном старательно изображали из себя тестомесов.

- У! О! – приговаривал Гена, работая кулачищами.

- Уяк! – добавлял Валера, отрабатывая на пленном приемы дзюдо.

- Брейк! – приказал Колобков.

Телохранители в тот же миг остановились. Щиколотка пошатнулся и упал – с него текло, как из-под крана. Гена с Валерой раскровянили ему все лицо, наставили синяков, сломали пару ребер и выбили несколько зубов.

- Видал, Серега? – с намеком посмотрел на Чертанова Колобков. – Вот что мои ребятки делают с теми, кто не хочет со мной работать. Так, негритос, ну ты будешь говорить, а?

- М-м-м!.. – отчаянно замычал вор.

- Блин, настырный... Ладно, не хотим по-хорошему, будет по-плохому. Геннадий, Валерий, подняли его и понесли к дедам в лабораторию!..

- М-м-м!.. – в третий раз промычал несчастный Щиколотка. Но его уже не слушали.

Каспар, Бальтазар и Мельхиор пребывали в своей «лаборатории» - точнее, в гостевой каюте, оборудованной специально для них. Они работали... или делали вид, что работают. Колобков так вовсе утверждал, что они не работают, а просто соревнуются, кто громче пукнет.