Трёст

Бо рассматривала фотографии, а её напарница спросила Лизу немного не по теме:

— Слушай, а как ты выживешь, если все несчастные влюблённые исчезнут?

Рыжеволосая девушка улыбнулась.

— Трёсты — универсальные утешители. Боль от потерь, измен и многого другого нескоро покинет человечество, если это вообще когда-нибудь произойдёт. Трёсты гасят не саму любовь, а цепляние за чувства, которым не суждено воплотиться. Само наше появлении связывают с периодом тяжёлых смут. Мы не меняем людей, а лишь показываем иллюзорность страдания, я не раз видела, как фэйри возвращались к самосожалению, но чаще наши услуги помогают измениться.

Кензи выглядела грустной, кажется, такое мироустройство ей не нравилось.

— Лучше уточнить всё у Трикстера, — заметила Бо и передала фотографии подруге. — Ты попробуй что-нибудь узнать у наших полицейских. Если она не скрывается, думаю, такую девушку найти нетрудно.

Бо привела Лизу к Трикстеру, хозяину бара, где собирались и тёмные, и светлые фэйри. Когда-то давно трёст лечила невысокого крепыша с полуседой бородой, великого иллюзиониста и обманщика, который, тем не менее, понравился ей своим сердцем. Он совсем не изменился за много лет, сразу вспомнил Лизу и налил кружечку пива за счёт заведения. Только про то, как она быстро пьянеет, бармен всё-таки забыл.

— Я найду камень и собственными руками заделаю этот провал в её сердце! — Лиза говорила с отчаянной злостью. — Но его могли похитить десятки мафиози, мне сказали, Фаулер погибла в перестрелке сотни бандитов.

— Лиза-Лиза, не делай поспешных решений, — Трикстер отодвинул подальше пиво. — Мародёрствовать под пулями — опасное занятие. А ты не допускала, что сама химера украла кольцо? Когда леди Фаулер убили, контракт завершился. Я уверен, что химера всеми силами защищала её...

— Да и иначе и быть не могло! Но смерть хозяина произошла впервые.

Зная чувства Мелани, Лиза не могла поверить, что она подстроила убийство хозяйки. Слова Трикстера о том, что кольцо после гибели Фаулер присвоила сама страж, вполне разумны.

— Но она должна вернуть его Морриган, нынешнему предводителю тёмных...

— Однако убийство произошло за сутки до того, как химера вернула тело Фаулер её семье, уход за телом, перелёт из Афганистана, очевидно, химера сделала всё, что могла, — Трикстер продолжал внимательно смотреть на Лизу. — Боюсь, Мелани, потерявшая хозяйку и не общавшаяся с трёстом так долго, к тому времени стала сходить с ума. К сожалению, Мастер химер не оставил после себя записей, но у меня есть кое-какие соображения. Судя по его перфекционизму, Мастер мог заложить в стража программу самоуничтожения после смерти хозяина.

— Мелани, — Лиза беспомощно смотрела в потёртое дерево стойки бара. — А ведь действительно, как могла шестиглазая химера пропустить вора?

— Морриган сообщила тебе об исчезновении химеры? — уточнил бармен.

— Да, но сама она почему-то её не ищет...

— Возможно, Эвони знает, что химера для неё потеряна, но просто так тебе её не отдаст.

— Ну, мне есть, что предложить нынешней Морриган, — Лиза сказала это устало, как девка, которую давно домогался парень.

Бо, слушавшая разговор и знавшая Эвони не стала комментировать, лишь сочувственно посмотрев на Лизу. После паузы Трикстер, уже сказавший всё, что знал, ушёл к клиентам, а Бо протянула:

— А как это — шестиглазая?

Об особенностях анатомии химеры рассказывать Лизе не хотелось.

— Быть может, это глупо, но если Мелани украла кольцо, у неё есть своя воля! Ей надоело рабство у фэйри!

Бо как-то странно повела плечами, её глаза блеснули ярко-голубым светом.

— Знаешь, ты становишься такой вкусной, когда говоришь о своей Мелани.

Она приблизила к Лизе лицо, та отодвинулась, чуть не слетев со стула. Трёст прекрасно знала о видении суккубами ауры возбуждённых или увлечённых людей — это позволяло им находить наиболее питательные жертвы.

— Я сильно переживаю за Мелани, — пробормотала Лиза, отведя лицо, чувствуя, как оно краснеет.

— Мм, понятно, — глаза Бо блеснули ещё ярче. — А что ты с ней будешь делать, когда освободишь?

— Ну, сначала надо будет выкупить её у Морриган.

— А потом? — суккуб, не отрывая взгляда, следила за реакцией Лизы.

— Это мы уже решим вместе. И хватит смотреть таким голодным взглядом! — не выдержала трёст.

Бо засмеялась.

— Я вполне контролирую свой голод, но сейчас мне явно нужно... подкрепиться, — она подмигнула и ушла, качая бёдрами. Лиза зажмурилась и слегка потрясла головой.

Она вышла из заведения, глянув на время — около полутора суток прошли со смерти хозяйки Мелани. Страшно подумать, как мучительно ноет её искусственная рана в груди. Оглядываться в большом городе, надеясь отыскать яркий для трёста объект — очень глупо. Людей слишком много. Но Лиза оглядывалась, непонятно на что надеясь, и ходила часами.

Формально творение Мастера — всего лишь человек, и фэйри её передавали, как вещь. Очередную передачу сорок три года назад требовалось провести, как можно быстрее, а Елизавета Ивина оказалась единственным трёстом на весь Петербург.

Выглядела Мелани, как обычная девушка, только очень красивая с выделяющимися глазами и каким-то кукольно правильным лицом. Алхимик, Мастер химер, чьё настоящее имя так и не узнали, каждую своё творение старался сделать верхом совершенства. Внешне она не представляла никакой угрозы и изображала подругу своего тогдашнего хозяина, одного из партработников с немалой властью и фэйри, естественно. Он питался человеческой гордыней, сам процесс питания был связан со специфическими ситуациями, где и требовалась работа первоклассного телохранителя.

После каждого хозяина Мелани горела для трёста, как маяк, из-за сильной и необычной боли. В первую встречу Лиза чуть из неё все силы не вытянула. В сердце химеры зияла дыра. Её энергия тратилась на боль интенсивнее, чем у кого-либо.

Устало присев на пустую лавочку в парке, трёст закрыла глаза, вспоминая первые впечатления от встречи с Мелани. До передачи новому хозяину через шесть лет они виделись не раз. Относительно мирное питание её хозяин получал на выступлениях знаменитых людей. Девушка всегда находилась рядом и оберегала пожилого мужчину.

Личного отношения к человеку, тем более, химере, у фэйри не возникало, и это считалось нормой. Но при той тяге, что испытывала девушка, равнодушие её хозяина казалось Лизе кощунством. Для старика она не представляла интереса ещё и потому, что не обладала гордыней вовсе.

Во время антракта они впервые разговорились. Хозяина окружали другие фэйри-телохранители, и чтобы всё выглядело более естественно, некоторых он отпускал прогуляться. Мелани, правда, отпускали реже всего — она успела себя зарекомендовать.