Трёст

Сборы и перелёт через Атлантику отняли слишком много времени. Больше суток без питания — не катастрофа, но неприятно. Ни о чём, кроме утоления голода, думать Лиза не могла. Слишком долго готовилась, а в самолёте оказался один захудалый несчастный влюблённый, и даже до него не удалось добраться.

Рыжеволосая невысокая девушка, одетая в неприметные голубые джинсы и рубашку глубоко вздохнула, сидя на заднем сидении автомобился с дорожной сумкой. Затем резко дёрнула левой рукой в направлении кресла водителя, но остановилась. Из её горла невольно вырвался голодный стон.

— Мэм, вы в порядке? — обеспокоенно спросил таксист, глянув в зеркало заднего вида.

— Да, просто устала после полёта, — на бледном лице появилась слабая улыбка. Лиза знала, что выглядит неважно, словно несколько дней сильно не досыпала и надеялась, что не вызовет никаких подозрений.

На парковке у гостиницы она вышла из машины и вытащила деньги. Могут возникнуть вопросы, но она уже не могла сдерживаться. Таксист вытащил багаж и вернулся на место водителя.

— Погодите, не заводите машину.

Отдав валюту, тонкие пальцы девушки заскользили по тыльной стороне ладони таксиста, и тот мгновенно заснул, выронив плату на кресло.

Лиза наклонилась и коснулась рукой левой части груди.

Её тихий шёпот был едва слышим:

— Незачем страдать, бывшая жена не вернётся, а тебе пора искать подружку.

На лице уснувшего парня появилась лёгкая улыбка, в уголках глаз скопились слёзы.

— Скоро стемнеет, и там уж я разгуляюсь, — Лиза потёрла ладонями в предвкушении. Паренёк вкусный, но мало его, слишком мало. Однако светиться ей не хотелось, поэтому обустроившись в гостинице, девушка направилась на окраину.

Купила карту города, села в автобус и вышла на конечной остановке. Город светится своими жителями, особенно красиво это смотрится вечером и ночью. Особым для таких, как Лиза, светом выделяются те, кто будут ей пищей.

Почти все окна в домах погасли. Лиза уже приготовилась залезть в одну из квартир, когда заметила яркое свечение, исходящее из, казалось, заброшенного дома. Видимо, жилец вернулся совсем недавно.

Фэйри.

Боль у них куда вкуснее, чем у людей.

Который раз возблагодарив первого трёста, что позволил их виду существовать вне кланов, Лиза пробралась к дому, ожидая, пока фэйри уснёт.

Несколько фонарей освещали улицу у дома, однако в заколоченные окна свет не попадал. Там, где только что стояла Лиза, образовалась пустота, даже тень исчезла, а снова девушка вернулась к плотной форме уже внутри здания. Этот фокус отнимал многовато энергии, но окупался с лихвой, позволяя проникать через запертые двери.

На старой кровати с алыми простынями лежала девушка. Покрывало сбилось, обнажив красивую грудь, голод Лизы от близости обострился. Она подошла к спящей сбоку, опустила ладонь на левую грудь и зажмурилась.

— Интересное блюдо. Разочарование от мужчины. Недоступная женщина. Боль от матери. Очень странная судьба. Столько метаний, непонятно. Ох, потрясающая сексуальная энергия. Как же я сразу не узнала суккуба? О, нет.

Лиза открыла глаза, ругаясь про себя за невнимательность. От такого фэйри тайно подзарядиться не удастся.

Суккуб очнулась.

— Ты кто?!

— Ой, — девушка повалила Лизу на кровать, взметнув длинную тёмную гриву.

— Какого дьявола ты сюда залезла?! Что ты за нечисть?! Что ты сделала?!! Почему мне так легко? — последнее она сказала тише, со смесью угрозы и недоумения. — Отвечай.

Лиза разглядывала сердитое лицо сквозь упавшую на глаза рыжую чёлку. Суккуб очень красива. Даже без своей магии, которой пытается соблазнить и сделать незваную гостью сговорчивей.

— Не трать понапрасну силы, я просто трёст. Извини, что без приглашения, я не устояла. Конечно, я не возьму никакой платы.

— Чего!? Что ещё за трёст?

— Ты не знаешь? Правда? Ну, хорошо, я объясню. Я фэйри, питающаяся сердечной болью. Я была очень голодна, а ты сияла и пульсировала, как никто в этом районе. Второй раз в жизни встречаю такую боль у суккуба, — задумчиво добавила Лиза.

— Хм, и сколько тебе лет?

— Триста двадцать три года. Суккубов и инкубов, разбивших сердца, я перевидала множество. Вот чтобы у вас оказалась больная совесть — это большая редкость, кхм...

Видя, что её слова раздражают, Лиза замолчала. Она хотела уже закончить с этим недоразумением и идти охотиться дальше. Фэйри подарила много энергии, но для поисков ещё недостаточно.

— Ну, так вот, раз я действовала без санкции, никакой платы за услуги я, конечно, не возьму...

— Услуги?!! Какие к чёртовой матери услуги?! Ты забралась в мой дом, залезла в мою душу! И ещё...

— Но тебе же легче.

Девушка замолчала. Злости в её взгляде становилось меньше. Она о чём-то задумалась.

— Ты не убиваешь чувства, а просто убираешь боль?

— Ну, не абсолютно бесследно. Я касаюсь только негативных зацепок за разочарования, сожаления, стыд, страх новых отношений. В общем, в некоторых дозах все эти чувства нужны, но я питаюсь такими, что ведут к самоубийству, с фэйри же, по традиции, беру плату серебряной монетой, но к этому сейчас не особо серьёзно относятся. Как и к правилу, чтобы трёсты лечили фэйри только своего пола, — Лиза слегка усмехнулась. — Если бы отец держался правил, я бы не появилась. Всё-таки, тебя заинтересовали мои услуги? Может, поговорим в, э-э, более приличной обстановке?

Голая суккуб всё ещё прижимала руки Лизы к кровати.

— Ах да, — она поднялась и накинула пёстрый шёлковый халат с японским рисунком. — А ты светлая или тёмная?

Потирая запястья, Лиза тоже поднялась на ноги.

— Все трёсты вне кланов. Нас по всему миру меньше сотни, поэтому не надо отмечаться и бороться за территорию. Да и я тут совсем по-другому делу. Однако официально могу лечить только женщин-фэйри. С мужчинами приходится действовать тайно. Но в любом случае, я сейчас предпочту работу без огласки.

— Сколько будут стоить твои услуги человеку?

— С людей я плату не беру. Да и ты утолила мой голод ненадолго, а мне сейчас нужно много сил. Обычно я питаюсь спящими людьми.

— Спать она сейчас не будет...

— Бо? Кто здесь?

В комнату вошла девочка на вид лет пятнадцати, хотя по следам на ауре Лиза дала бы ей лет двадцать пять или чуть меньше. В руках она держала короткий меч, но выглядела нелепо. По движениям легко можно догадаться, что обращаться с ним она не умела.

— Я уже ухожу.

— Постой! Я Бо Джонс, — сказала суккуб, делая шаг вперёд.

— Лиза Ивина, — она посмотрела на настороженную девушку с мечом. Та прищурила яркие голубые глаза, тёмные прямые волосы растрепались сбоку, делая её похожей на милого ребёнка.

— Кензи, — буркнула она, продолжая держать оружие, и добавила по-русски: — Ты русская, что ли?