Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – гранд

За спиной хлопнула дверь, я услышал быстрые шаги, что моментально оборвались, я даже услышал придушенный вопль.

Сэр Жерар смотрит выпученными глазами, а я хлопнул себя по лбу и сказал буднично:

– Так о чем мы говорили? Ах да, про отречение Кейдана… Как продвигается дело?

Он судорожно перевел дыхание, но я строг и деловит, и он торопливо переполз в состояние делового работника, а уже оттуда смиренно развел руками:

– Увы, ваша светлость…

– Это как понимать?

Он сказал торопливо:

– Кейдану стало известно, что вы хотите заручиться поддержкой местных лордов, дабы заполучить корону, но известно и то, что появился еще один претендент… я говорю о герцоге Готфриде, суверене Брабанта. Народ весьма его поддерживает за его роль в спасении королевства от орд варваров, когда он вышел из Брабанта и ударил им в спину, а затем разгромил в ряде битв и сражений…

– Гм, – проговорил я задумчиво.

Он сказал испуганно:

– Простите, ваша светлость, но именно так говорят! Я весьма возмущен, что забывают о нашей великой роли, ведь вы тогда велели всем идти под знаменами герцога Готфрида только потому, чтобы нас не считали захватчиками…

Я сказал успокаивающе:

– Дорогой сэр Жерар, все путем. Надеюсь, когда там много желающих видеть герцога Готфрида на троне, он перестанет кочевряжиться. Но что с Кейданом?

Он тяжело вздохнул.

– От Его Величества пришло сообщение, что он не намерен поддаваться вашему шантажу и непомерным требованиям. А от короны откажется лишь в случае, если лорды в самом деле предпочтут не его.

– Прекрасно, – сказал я с чувством.

– Ваша светлость, – воскликнул он в испуге, – но лорды ему верны!.. Не все, конечно, но все-таки весьма многие! Как можно допускать прямые выборы короля?

Я сказал четко:

– Сэр Жерар, важно не то, как проголосуют, а как подсчитают. А считать будем мы, не так ли?.. Но это крайний случай, демонстрирующий нашу твердую решимость быть и свиньями, если понадобится, это необходимая черта высококлассного политика и безупречного отца народа. А так мы должны все подготовить правильно, чтобы большинство голосов были на единственной стороне, что верная и справедливая.

Он уточнил с сомнением:

– Это на какой?

Я взглянул отечески строго.

– Сэр Жерар, у нас подземная тюрьма еще не закрылась на ремонт?

Он сказал просветленно:

– Ах да, на вашей! Ну конечно, на вашей!

– Сразу все понимаете, – сказал я одобрительно. – Надо еще одну построить. И повыше, чтоб издали было видно. Из любого дома и любого окна. Какие-нибудь срочные дела есть?

Он вздохнул.

– Ваша светлость, мы не только срочные, но и сверхсрочные решаем, раз уж вы все перекинули на хилые плечи ваших подчиненных. Но есть и такие, которые мы просто не решаемся трогать… Даже притрагиваться.

– Ну-ну?

– Вчера прибыл отец Удодерий.

Я порылся в памяти, сказал с удовольствием:

– А это тот, что строит железную дорогу?.. Аббат монастыря цистерианцев? Давайте его сюда.

– Придется подождать, ваша светлость…

– Что случилось? – спросил я строго. – Уж не в тюрьме ли он?

Он испуганно замахал руками:

– Ну что вы, ваша светлость, мысли у вас сразу какие-то не совсем такие!

– Это как понимать, я дурак?

Он сказал с тяжелым вздохом:

– Ваша светлость, мы же понимаем, как для вас почему-то важно построить эту, как вы говорите, железную дорогу… Кто фавориток заводит десятками, кто петушиными боями увлекается, а у вас вот железная дорога…

– Что, – спросил я с интересом, – осуждаете?

Он смиренно потупился.

– Да многим кажется, что фаворитки обходились бы дешевле. Тем более, петушиные бои…

– Ну да, – возразил я, – хороший боевой петух дороже самой красивой женщины!

– Ну, – сказал он дипломатически, – я бы поставил их по стоимости рядом…

– А по затратам времени?

Он вздохнул.

– В этом да, петухи дешевле. Но фаворитки все-таки привычнее.

– Я непривычный король, – ответил я гордо, – во-первых, без короны, во-вторых… Ах да, я же строю Царство Небесное на земле! Какие тут фаворитки… Сам еще та фаворитка! Так где отец Удодерий?

– Его поселили в дальнем домике на самом краю дворцового комплекса…

– С какой-то целью?

– Вообще-то да…

– Что случилось?

– Да он начал было метать громы и молнии на женщин с открытыми плечами.

– Наш человек, – одобрил я. – Женщины с открытыми, а то и вовсе голыми плечами отвлекают не только от возвышенных философских мыслей, это хрен с ними, не жалко, но и от решения научно-технических проблем, а это преступно и должно быть наказуемо. Давайте, я готов к приему.

– Сейчас будет у вас!

– Поторопитесь, – велел я. – И не приведите, а то знаю я вас, а пригласите вежливо, он же духовная особа, хоть и священник. Скажите, лорд готов принять. Он сам примчится быстрее, чем если бы вы его тащили в оковах.

Вообще-то для любознательных цистерианцев всякие колейные дороги совсем не новость. Они существовали в Древнем Египте, Греции и Риме, то есть по выложенной камнем дороге идут две параллельные глубокие борозды, а по ним катятся повозки. Знают и то, что издавна в рудниках существовали дороги из деревянных рельсов, по которым катят деревянные вагоны.

А можно еще вспомнить древнегреческий диолк – каменная дорога-волок для перевозки кораблей через Коринфский перешеек! Направляющими служили глубокие желоба, туда помещали полозья, смазанные жиром.

Еще в те времена, когда Европа была завоевана римлянами, на ее шахтах использовались деревянные рельсовые пути и вагонетки. В некоторых регионах Англии деревянные рельсовые дороги для вагонеток были известны во время правления королевы Елизаветы I, к которой сватался русский царь Иван Грозный, это времена пирата Дрейка, затем получили широкое распространение в горнодобывающих районах, а потом их постепенно вытеснили железные рельсовые дороги.

И хотя паровоза у Ивана Грозного не было, но железные дороги уже были, так как быстро изнашивавшиеся деревянные рудничные дороги заменяли, где удавалось, металлическими. Вначале они состояли из чугунных плит с желобами для колес, что было непрактично и дорого, но все-таки это была уже настоящая железная дорога, ибо с переходом на чугунные рельсы стали делать и колеса у телег чугунными.

Хотя да, для передвижения вагонеток по рельсам по-прежнему использовалась мускульная сила человека или лошади, но я-то знаю, что однажды Джеймс Уатт смотрел в задумчивости на прыгающую крышку вскипевшего чайника и мучительно думал, как обуздать и приспособить эту силу…

У меня преимущество, я знаю, что он придумал, и, главное, вижу, что все это можно сделать уже сейчас. И пусть это будет пока скорее самовар на тележке, но все же, все же… с чего-то да надо начинать?