Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – гранд

– Договоримся. А пока иди выступай для народа!

Вечером на город обрушился ливень, но такой короткий, что быстро образовавшиеся лужи моментально исчезли на разогретой земле, тучи растворились, как туман, небо страшно и красиво засияло умытыми звездами.

Я поднялся на крышу, осмотрелся, часовых нет, ближайшие на башнях, присел, представляя, как вот сейчас мощно отпихнусь задними лапами и пойду вверх быстро-быстро, пока не обратили внимание. Сейчас, когда для массы тела совсем не требуется захватывать камни или почву, трансформация идет влет, сам еле успеваю заметить…

Крылья просто трещат, когда вот так загребаешь, ввинчиваясь почти вертикально, но боль приятная, как после интенсивной тренировки, вроде бы наконец-то отыскал баланс между размахом крыльев и крепостью сухожилий.

Кажется, никто не заметил мелькнувшее на фоне звезд темное тельце, я перевел дыхание и перешел в стремительный полет по горизонтали. Лететь долго, а я терпеть не могу однообразную и нетворческую работу, сразу начал усиленно представлять, что мои сухожилия становятся крепче… еще крепче, ну, из-за добавки кремния, к примеру, пленка тоньше и прочнее, а мой клюв ну просто бессемеровская сталь…

Мне даже показалось, что получается что-то, не случайно же то крылья почти отказывают, то вдруг сердце начинает стучать с перебоями, то дикий жар охватывает всего так, что чешуя раскаляется…

Далеко внизу блеснула серебристая поверхность, словно подрагивает живое серебро, так мы в детстве называли ртуть, но здесь это просто кромка моря под призрачным светом луны, отблеск ее серебристости на волнах.

Я начал спускаться, узнавая знакомые места, и когда вдали выросли знакомые башни Тараскона, я шел чуть ли не на бреющем полете, выбирая место на морском берегу, чтобы приптеродактилиться поближе и поудобнее.

Перед восходом солнца, когда ушла луна, вода превратилась в густое тяжелое масло. Волны накатывают на берег тяжело, через силу, назад вернуться уже нет сил, и остаются там, медленно продавливаясь сквозь крупнозернистый песок…

Но выглянуло солнце, и мир ожил, начиная с зарумянившихся облаков, синего неба, что было только что мрачно-лиловым, даже волны побежали быстрее, на ходу превращаясь в бодряще-зеленоватую воду, почти прозрачную, с гребешками пены, что остается у меня под ногами на берегу.

Я шел неторопливо, из-за далекой насыпи высунулись и начали подниматься верхушки мачт, сердце мое застучало радостнее, я невольно ускорил шаг.

Это место по привычке называю гаванью, хотя на самом деле это бухта, а гаваней здесь теперь несколько, так как, строго говоря, гавань это та часть бухты, что примыкает к причалу, где принимают корабли, загружают, разгружают и делают мелкий ремонт.

Теперь здесь, когда я развернул масштабные работы, уже три гавани и два огромных дока, в каждом белеют скелеты кораблей, на которые осталось только нарастить мясо, а затем обтянуть кожей.

Я взбежал бодро на каменистую насыпь, отсюда распахнулось такое, что дыхание сперло в груди: сотни новеньких домов и бараков, тысячи человеческих фигурок, как муравьи, тащат бревна, грузят, обтесывают, прилаживают к скелетам кораблей, а на телегах уже подвозят паруса, поспешили торговцы, ну да ладно, вместительные склады построены загодя, потом проще взять на месте…

Издалека донеслись охи и ахи, работники останавливались, указывали на меня пальцами, наконец-то узнавая меня и без Зайчика и Бобика, вот она, слава, настоящая, моя…

Впрочем, я здесь бывал много раз, а такого запомнить нетрудно. Я улыбался и махал рукой, наконец ко мне подбежал один из мелких управляющих, судя по его гильдиевому значку.

– Ваша светлость, – спросил он испуганно и согнулся в поклоне, – что изволите?

Я спросил отрывисто:

– Кто здесь главный корабельный мастер?

– Господин Крис Астон, – отрапортовал он и добавил неуклюже, – ваша светлость.

– Отыщешь, – велел я, – скажешь, чтоб к вечеру подготовил все чертежи кораблей и явился ко мне, как Сивка-Бурка!.. А мне к тому времени отыщите чистое помещение для работы.

Он поклонился, трепеща всем телом.

– Все сделаем, ваша светлость! А сейчас вы…

– Посещу башни, – сказал я отрывисто, – к отцу Стоундерию есть вопросы. А вы пока работайте, работайте! Я не праздновать пришел, понятно?

Он умчался испуганный, я пошел по насыпи, держа взглядом исполинскую башню. После нападения пиратов ее заново отстроили и расширили, площадка наверху благодаря вынесенным в стороны опорам выглядит вообще как плоская шляпка гигантского гриба…

Внизу распахнулась узкая дверца, выбежал монах и, сложив руки у груди, поклонился.

– Ваша светлость…

– Здравствуй, брат, – сказал я. – Что-то дверь узковата. Как через нее катапульты затаскивали?

– Часть стены пришлось разобрать, – ответил он смиренно, – потом все вернули на место. А еще там железные решетки…

– Зачем?

– Если будет нападение, – объяснил он, – на этот раз наверх никто не прорвется. А мы там останемся до конца.

– И не надейтесь, – сказал я сварливо. – Ишь, в мученики намылились!..

Он скромно и горделиво улыбнулся.

– Все в руке Господа, ваша светлость.

– Нет, – возразил я, – это он передал полностью в наши лапы!.. Во-первых, мы тут же отобьем башни взад, а во-вторых… откуда взяли, что им вообще позволим высадиться?

Он придержал дверь, я поднялся по винтовой лестнице наверх, а там ахнул при виде трех огромных катапульт, все нацелены на вход в бухту.

Трое монахов, что укладывали кувшины с горючей смесью в пирамидки, повернулись в нашу сторону и неспешно поклонились.

– Какая мощь! – вырвалась у меня.

Мой провожатый проследил за моим взглядом, я прямо ощупываю и поглаживаю им могучие катапульты, в ложке каждый уже по десятку кувшинчиков, это же с одного выстрела накроет вход в горлышке бухты, все сгорит в пепел…

– Вашими усилиями, – сказал он смиренно, – ваша светлость. Даже горючую смесь это вы привезли с дальних островов!

Старший из монахов проговорил со сдержанным восторгом:

– Мы только-только поняли ее состав и наловчились делать сами.

– Ни один не прорвется, – сказал другой. – Теперь точно не прорвутся. Даже жаль, что такие башни поставлены зря…

– Почему зря? – возразил я.

Он грустно вздохнул.

– Наш брат Меанис разработал проект, как протянуть цепь, чтобы ни один корабль не прошел. И в самом деле не пройдет, система воротов позволит опускать цепь, чтобы проходили наши корабли, и поднимать ее на ночь…

– Хорошая идея, – согласился я. – Встречался с нею, встречался. Но можно комбинировать системы защиты… Пропустить столько кораблей, сколько можно легко уничтожить, поднять цепь перед остальными… Больше защиты, больше возможностей!.. Ладно, здесь все отлично, теперь топаем дальше, бухта прям расширилась с тех времен, как мне ее… гм… я ее купил.