Виталий Дубовский - Дожить до рассвета

— Он не Пастух! — Колдунья взмахнула ладонью, словно отгоняя марево. — Нет… таки Пастух. Только что-то с ним не так… Не томи, Стоян, чего звал?!

— Все верно, девочка. Чужим духом он одержим. Элкором звали в миру того чародея. — Ведьмак подошел к Всеведе, обнял за плечи, предлагая мировую, и прошептал: — Я хочу знать, чем жил этот чародей, кому верил, кого любил. И более всего хочу знать, кому желал знания передать. Взгляни в него своим взором, девочка, может, ты чего разглядишь?

Всеведа неприязненно повела плечами, отстраняясь от рук ведьмака, и подошла к Пастуху. Потянувшись к нему руками, девушка спросила:

— Ты позволишь, Пастух?

— Гляди, чего уж там, — прошептал старый ведьмак, покорно открывая перед ней сознание. — Знал бы, что так все обернется, сидел бы себе в Нави…

Обняв Пастуха за голову и прижимая его к своей груди, колдунья стала его баюкать, словно малого ребенка. Через мгновение Пастух обмяк в ее руках, впадая в дрему. Присев напротив ведьмака, колдунья развела руки, словно в них была книга, и зашептала:

«Здравствуй, Матушка Макошь. Здравы будут и помощницы твои. Ты, Доля, радость всем прядешь, Недоля — испытаний вяжет узелки. Откройте Книгу Судеб для Всеведы, слепой, что зрит во тьме миров. Найду в ней на вопросы все ответы. Вот ключ, что отпирает семь замков».

Всеведа протянула руку, снимая со стены невидимый ключ и вонзая его в пустоту. Руки девушки опустились, будто в них легла тяжелая книга, и, начав перелистывать невидимые страницы, колдунья погрузилась в забытье.

Высокие стены Асгарда. Величественный город Дарийской империи кипел обыденной жизнью. Большие каменные дома, огромные фонтаны, дарующие жителям целебные воды, радостный смех горожан. Морской бриз принес свежесть, весело подгоняя волны. За бесконечной гладью воды лежит остров, на котором возвышается Великая гора Меру. Белоснежные пушистые облака окутали ее вершину, словно скрывая от любопытных глаз великое таинство Уров.

Всеведа нетерпеливо перевернула страницу, открывая новый день Элкора.

Дверь распахнулась, впуская внутрь чародея… В большом зале на лавках сидели два десятка мальчишек, сосредоточенно рисующих замысловатые руны. Ур неторопливо прошелся по залу, наблюдая за стараниями учеников.

— Молодец, Рыжий. Из тебя получится толковый волхв, — он ласково потрепал огненные кудри курносого мальчугана, — коли не загордишься…

Всеведа вновь перевернула страницу, следуя дальше по событиям его жизни.

Ловко вывернувшись из захвата, Рыжий сделал подножку, опрокидывая противника в траву. Вскочив на ноги, разгневанный мальчуган бросился на обидчика с криком:

— Ты нечестно борешься!

Элкор улыбнулся, разнимая сцепившихся сорванцов.

— Тихо-тихо, драчуны! Хватит бодаться! — Ур одернул возмущенного ученика за ворот рубахи. — А ну, скажи, Калач, в чем он нечестно поступил?

Смуглый пацаненок вытер рукавом нос, возмущенно притопнул ногой:

— Мы боролись «тяни-толкай», а он ногу подставил! Нечестно!

— Конечно, нечестно, — Элкор кивнул, соглашаясь. — А ты этого приема не знал?

— Знал. Только мы боролись в «тяни-толкай»!

Учитель заглянул ему в глаза, пытаясь пробиться к сознанию мальчонки сквозь пелену гнева.

— В настоящем бою нет никаких правил. Враг не будет с тобой сражаться по уговору. Всегда будь готов к его подлым ударам. Усек?

Калач кивнул, огорченно опуская взгляд долу. Ур оглянулся на Рыжего, сурово вынося приговор:

— Сто отжиманий! Иной раз неповадно будет…

…Крепкий широкоплечий волхв задорно расхохотался, приглаживая огненные кудри:

— Втроем нападайте!

Воины бросились в атаку, молниеносно нанося удары сверкающими, словно молнии, мечами. Весело отбивая их выпады, Рыжий крутанулся юлой, уходя им за спину. Крепко схватив ближайшего воина за шею, он прикрылся им от остальных, нерешительно опустивших клинки.

— Так не пойдет! — Калач возмущенно покачал головой. — Ты еще девкой заслонись! Отпусти, Береста!

Оттолкнув воина, Рыжий расхохотался, вновь принимая открытый бой. Через мгновение трое противников валялись в траве, протирая запорошенные песком глаза.

— Нечестно! — взревел Калач, вскакивая на ноги. — Зачем песком глаза запорошил?!

Наблюдающий за поединком молодых волхвов Элкор улыбнулся, кивнув Рыжему:

— Триста отжиманий! — И проходя мимо, похлопал его по плечу, прошептав: — Молодец, сынок. Учи их уму-разуму, лишь на вас одна надежда и осталась. Только сильные смогут нести нашу тяжкую ношу…

Всеведа усмехнулась, еще глубже погружаясь в туман мира духов.

— Радуйся, Стоян. Я нашла их. Молодые волхвы: Рыжий, Берест и Калач. Погоди, может, еще кого по имени назовет…

Вдруг Ур настороженно огляделся по сторонам, словно почувствовав присутствие Всеведы. Приглядываясь к колдунье, он неодобрительно покачал головой:

— Хорошая девочка, только не богоугодным делом ты занимаешься. — Всеведа испуганно замерла, завороженная его пристальным взглядом. — Для бабы грех колдовством заниматься, дитя не народив. Морана силу всего рода твоего забрала, тебе отдавая. Потому и детей тебе Бог не дает, что ты их силой пользуешься. Во благо Рода закрываю ее для тебя!

Потянувшись руками к Всеведе, Ур прошептал заклятье, захлопнув Книгу Судеб в ее руках.

…Всеведа испуганно закричала, отброшенная прочь заклятьем чародея, и вынырнула из видений. Ведьмаки бросились к слепой колдунье, бережно поднимая ее на ноги.

— Что там, Всеведа? — Стоян нетерпеливо тряс ее за плечи. — Ты видела остальных?

Слепо шаря вокруг дрожащими руками, молодая колдунья вцепилась в ворот его рубахи, зарыдав:

— Ничего не вижу… Я ослепла, Стоян. По-настоящему ослепла! Ур поймал меня…

Ведьмак нахмурился и принялся ворожить. Быстро погружаясь в мир духов, он взглянул на Всеведу из тени, обреченно покачав головой. Яркое свечение, всегда исходящее от ее третьего глаза, быстро затухало. Ее колдовская сила угасла, уставшей змеей свернувшись в девичьем чреве и уснув на долгие годы. Ведьмак потянулся к ней, настойчиво пытаясь растормошить змею. Возмущенно зашипев, она попыталась его ужалить и вновь свернулась кольцом. Через мгновение перед Стояном сидела обычная слепая девушка, не способная даже к мало-мальской ворожбе.

Ведьмак выругался, оттолкнув от себя Всеведу, словно обузу:

— Да что же это такое! Одна дура сбежала, другая ослепла. Что ж вы, бабы, рехнулись?! — Он выглянул во двор, крикнул стражам: — Отведите Всеведу к Ярославу. Под руки ведите, слепая она, что тот крот.

Плачущая Всеведа поднялась на ноги, слепо направившись к двери. Зло выругавшись, ведьмак придержал ее под руку, желая проводить к выходу. Всеведа оттолкнула его ладонь, утерла льющиеся ручьем слезы.