Святослав Логинов - Медынское золото

Город Ном окружён каменными стенами такой толщины, что не пробить никаким заклинанием. Шесть ворот охраняются дюжиной башен, и отовсюду на подступившего противника обрушились стрелы и громы, летящие камни и всевозможные колдовские напасти. Казалось, могучий Хаусипур находится на всех башнях разом, да ещё и стены не ленится обходить.

Разумеется, Катум, встретив сопротивление, неодолимое для его батыров, послал гонцов за лесными колдунами. Как всегда, солнцеликий обещал благоволение и вечную дружбу. Кроме того, помня, как обошли победителей добычей под Литом, хан объявил, что на этот раз не только ему будет полагаться третья часть всех богатств, но и тот, кто сокрушит Хаусипура, получит свою долю, независимо от того, сам он взял её или сокровища сначала попали в руки более шустрых воителей. Доля эта определялась в пятую часть всей добычи.

Последнему обещанию верили не слишком. Вряд ли великий хан сумеет отнять у войска половину всего, что оно награбит. Даже треть отдавалась не всегда и неохотно. К тому же хан не спешил объявлять подданным о новом налоге в пользу лесовиков, которых, по всеобщему мнению, самих не мешало бы стричь наголо, что откормленных баранов.

При этом даже глупые не сомневались, что Хаусипура не сможет убить никто, кроме лесных колдунов. А вот как согласуются два эти мнения, не могли ответить самые длиннобородые мудрецы.

В любом случае Ризорх, да и все остальные понимали, что не получат ничего сверх того, что сами смогут взять. Да и этой добычей придётся делиться с Катумом. Лесное войско не подданные, а союзники, но ханскую долю вынь да положь.

И всё же был довод, заставивший откликнуться на призыв великого хана. В начале похода Ризорх от имени всего народа обещал идти вместе с кочевниками на Ном. Хан мог сколько угодно лгать, никто, кроме самого Катума, не отвечал за его ложь. Народ лгать не может, ложные клятвы ослабляют его силу, среди изолгавшихся людей не родятся колдуны. Немало племён сгинуло беспамятно исключительно по причине своего лукавства. Клятва есть клятва, её надо исполнять.

Право сбора пошлины было отдано зевенам, чей колдун начинал понемногу вставать. А лучники и ратники лесного народа отправились к Ному, хотя идти туда совершенно не хотелось.

Если шатры имперских магов украшены поверху золочёным шишаком, то дворец божественного Хаусипура был вымазан золотом снизу доверху. Виден он был отовсюду, чтобы внушать подданным страх, благоговение и покорное восхищение владыкой. Но вот ведь незадача, у грубых пришельцев вид золотого дома вызывал в первую очередь приступ алчности. Каждый, от великого хана до последнего погонщика, воображал, как будет сдирать со стен золотые листы, сам или руками слуг. А божественного Хаусипура орда воспринимала как досадную помеху, преграду на пути к вожделенному богатству.

Вот только оказалось, что помеха кусается, и больно.

Город Ном был взят в плотное кольцо, и на приступ завоеватели пошли по всем правилам воинского искусства, бытовавшего на просторах великой степи. Отряды двинулись на все ворота разом, а также там, где стена была не слишком высока. И всюду катумовские шаманы встретили отпор, да такой, что не все и ноги унесли. Потом каждый из уцелевших уверял, что именно против него вышел маг-император.

Появление лесных колдунов было встречено с радостью и надеждой. Уж эти-то точно стены разобьют, башни повалят, а мы в город войдём и пограбим всласть.

Переть на рожон лесные колдуны не торопились. Для лагеря выбрали крепкое местечко, отсыпали вал и выкопали ров, словно не они на номеев напали, а сами готовятся сидеть в осаде. Со всяческим остереганием обошли город, полюбовались на стены, хранящие следы магических ударов. Ризорх расспросил магов, которые ходили на приступ. Потом долго сидел, раскачивая перед глазами амулет, отнятый у Хайи. Невзрачный камешек был заговорён Хаусипуром и нёс отпечаток его руки. Недаром Гайтовий признал волшбу императора, когда увидал Скора, попавшего под воздействие камня. Та же волшба прослеживалась и здесь. Получалось, что Хаусипур и впрямь находился на всех башнях города разом.

Дело удивительное, но от великих магов и следует ожидать удивительных вещей. Степняки, вон, тоже недоумевают: ещё недавно у лесных колдунов оставалось восемь бунчуков, а теперь – снова девять. Неужто кто-то из подколдовков сумел за эти дни бунчук поднять? Или хозяин бунчука с куделью уходил куда-то тайным образом, а теперь вернулся? Много делалось домыслов, но до простой истины не додумался никто. Непредставимым казалось, что побитого колдуна можно спасать, лечить… Добить – это да. На такое готов любой. Но помогать сопернику способны только люди, живущие в лесу, где в одиночку можно лишь сгинуть безвестно. А в поле – и один воин. Потому и нет там меж людьми доброго устройства, а значит, и людьми они зваться не могут.

На второй день решили посмотреть, как город защищается. Взяли камень поздоровее и совместными усилиями зашвырнули его через стену. И тут же получили обратно, хорошо, что не в лоб.

Выставили вперёд Устона под защитой ажно семерых магов, чего прежде не бывало. Устон принялся палить по городу огненными шарами. Кое-где появились дымы пожаров, хотя горело неохотно. То и неудивительно, постройки в Номе сплошь каменные, крыши у них из чёрного слоистого сланца. К тому же всякой колдовской мелочи в городе собралось, что малявок в проруби. Серьёзных магов, соперников, Хаусипур изничтожал, а мажат да подколдовков со всей страны собирал себе в окружение. Против колдунов воевать это народ негодящий, а город от пожара оберечь для них самое дело.

Долго Устому огнём тешиться не дали. Грохнуло в небесах, и словно стопудовым молотом ударило по тому месту, где стоял огневик. Если бы не помощь товарищей, то и хоронить было бы нечего. А так сошлась сила на силу: грому много, толку – чуть.

Вечером колдуны собрались на большой совет. Сидели кружком, девять воинов с бунчуками стояли за спинами магов. Такое нечасто бывает, только когда принимаются важные решения.

– Силу Хаусипура мы теперь знаем, – сказал Ризорх. – Ни один из нас с ним управиться не может, но и ему девятерых не взять. Так что держимся вместе, друг от друга ни на шаг. И вот что я ещё думаю: когда чародей с такой ужасной силой бьёт, у него защита должна быть слабая. Не бывает так, чтобы кудесник во всём преуспел.

– Была бы защита слабая, – заметил Напас, – его бы свои давно в спину убили. Они же что пауки в кубышке: едят друг друга почём зря, пока самый большой всё своей паутиной не заплетёт.

– Может, он анагос на себя наложил? – спросил Анк. – Как тот, который в Лите был. Вот свои тронуть его и боятся.