Цвет Надежды

— Почему?

— Почему вы злитесь?

Драко опустил голову еще ниже.

— Ты — мальчишка! — в сердцах выдохнул Снейп, и Драко почувствовал, как кровь приливает к щекам. Это же он слышал от отца несколько месяцев назад.

— Неужели так сложно было хоть на миг включить мозги, а уже потом вытворять черт-те что?

— Я… я не вытворял.

— Я думал…

— Ты не думал, Драко! Думающий человек никогда так не поступит.

Драко вскинул голову.

— Я хотел, как лучше, — отчеканил он.

Юношу раздражало, что Снейп отчитывает его, как сопливого мальчишку. Он ему не отец, в конце концов. Он…

— Лучше кому? — негромко спросил зельевар, глядя в глаза своего старосты.

Драко помотал головой, признавая поражение. Снейп прав. Кому сегодня было бы лучше? Нарциссе? Снейпу? Кому?

— Я… не знаю, — наконец выговорил он.

— Я понял, профессор.

— Ничего ты не понял. Ни-че-го, — Северус Снейп посмотрел в потолок. — Твоя мать готова была пожертвовать собой. Знаешь, почему?

Драко молчал, не поднимая головы.

— Потому что ты — самое дорогое и важное, что у нее осталось в жизни. И ты вот так вытер ноги об этот поступок.

Юноша на миг сжал переносицу, а потом резко вскинул голову.

— Да как же вы не понимаете! — яростно прошептал Драко, сжимая кулаки. — Это же заклинание. Это… Меня хотели использовать. Просто использовать. И захотят снова. Я был рожден для этого. Я — лишь оружие! Я — ничто! Понимаете? — он сорвался на крик.

Звенящий мальчишеский голос эхом отразился от каменных стен и потерялся в высоких сводах. Северус Снейп молча переждал вспышку ярости, а потом тихо произнес:

— Ты — человек, Драко. Думающий. Волевой. И то, кем ты станешь, зависит только от тебя. Ты получил бонус этим заклинанием и право использовать полученное так, как сочтешь нужным.

— Мне не давали этого права, — Драко сжал переносицу.

— Так возьми его сам, — спокойно ответил зельевар. — Все в твоих руках.

— Вы действительно в это верите? — горько усмехнулся Драко. — Я не знаю об этой силе ничего, а Лорд знает все. И… как с этим дальше?

— Разумеется, я верю в то, что сказал, — мужчина впервые улыбнулся. — Лорд узнал об этом заклинании из древних книг. И поверь, его экземпляр не был единственным. А теперь подумай сам кто из вас в выигрыше? Ты, со своей сегодняшней осведомленностью и знаниями, которые еще приобретешь, или Лорд с его сорвавшимися планами?

Драко потер лоб. В словах Снейпа была логика.

— И вообще, — продолжил мужчина, — жизнь удивительная штука. И порой она подбрасывает такие сюрпризы, что начинаешь всерьез верить в чудо.

— В магию?

— Нет, Драко. В чудо.

— Да.

Драко смотрел на мужчину, точно видел впервые. На лбу профессора пролегла напряженная складка. Мужчина выглядел бледным и усталым, но где-то в глубине карих глаз светилось что-то новое. Точно что-то изменилось за этот странный день, длинною в целую жизнь. Что-то произошло с ними всеми. Драко вдруг подумал, что утро в музыкальной гостиной, когда он касался пальцами старых клавиш, было нереально давно. Словно в прошлой жизни. В жизни, в которой он еще мог испытывать страх перед неизвестностью и обжигающую боль от ее слез. Драко вздохнул. Неизвестность сменилась мокрым снегом, пронизывающим ветром и… кучей информации, с которой теперь придется как-то жить. А она ? Она осталась в том, ушедшем дне. Драко прислушался к себе. Кроме пустоты — ничего. Словно какая-то часть его самого тоже осталась в прошлой жизни. И той части, наверное, было хорошо. Ведь она могла что-то чувствовать, во что-то верить. И ей не нужно было осмысливать все заново.

— А что произошло после моего… Ну… потом…

Черты Снейпа заострились, голос прозвучал еле слышно.

— Дамблдор вернулся с тобой, — профессор отвел взгляд.

Снейп некоторое время смотрел на пестрый букет.

— Он разбился, Драко.

Юноша почувствовал, что во рту пересохло, и он с трудом произнес:

— Что значит «как»?

— Потому что высота башни…

— Я прекрасно знаю высоту всех башен своего поместья, — резко оборвал Драко. — Почему он не трансгрессировал? Ведь это… возможно.

— Может, у него было мало времени? — по-прежнему глядя в сторону, предположил Снейп.

Снейп невесело усмехнулся:

— В смысле?

Юноша потер начинающий ныть висок и на миг зажмурился. Он помнил холод. Помнил вкус талого снега на дрожащих губах. Помнил, как неприятно липли волосы к лицу. Помнил скользкий камень парапета под ладонями. А еще — взгляд отца. Казалось, он видел его только миг, но время словно замерло. Это был взгляд совсем незнакомого человека. Чужого. Хотя нет, как раз не чужого.

— Я… помню, как оттолкнулся, и движение… отца, — наконец выдохнул он.

— Никто не ожидал такого поворота, — негромко заговорил Снейп. — Даже Лорд не сразу сообразил, что происходит. Все были слишком заняты тобой, но Люциус успел сориентироваться. И те несколько секунд, которые он выиграл, спасли тебе жизнь, Драко. Он задержал твое падение, и это позволило действовать Дамблдору.

— И… сам не успел трансгрессировать… — в голосе Драко не было недоверия, были усталость и отголоски шока. — Почему?

Северус Снейп некоторое время молчал, рассматривая склоненную голову своего старосты. Всего лишь ребенок. Мальчик, которому пришлось пережить слишком много.

— Он твой отец, Драко.

— Нет. Вы не понимаете. Он никогда… Он раньше…

— Значит, жизнь дала ему шанс.

— Шанс умереть?

— Шанс жить, Драко. В памяти, в сердце.

Драко закусил губу, вычерчивая узоры на одеяле.

— Во-первых, мысли не книга. Их нельзя читать. К тому же, с тобой все сложнее. Думаю, ответ мы найдем все в той же книге, когда ты будешь в состоянии.

— Я в состоянии.

— Поверь, в этой ситуации мне со стороны виднее.

Драко вздохнул, признавая поражение.

— Впрочем, — продолжил Снейп, — ответ может быть гораздо проще. Импульсивные желания почти невозможно почувствовать заранее.

Драко вновь опустил голову. Снейп снова тонко намекнул на то, что он — импульсивный придурок.

— Скажите, а почему Дамблдор спас меня? — сменил тему юноша. — Ведь он мог сделать что-то одно, как я понимаю. Почему он не убил Волдеморта? Побоялся, что не хватит сил?

Северус Снейп вздохнул. Он и сам хотел бы знать ответ на этот вопрос. Человек, участвующий в войне, должен уметь пожертвовать одной фигурой для победы в партии. По всем законам логики Дамблдор должен был хотя бы попытаться убить Волдеморта. Или же он заранее понимал, что сил в состоянии проекции не хватит? А может, он, за отведенное ему время, просчитал все ходы и понял, что решающую партию можно отсрочить, а пока сделать ставку на новую фигуру? Привязать к себе спасением жизни, показать, кто есть кто. На пороге отчаяния люди раскрываются с самых неожиданных сторон. Северус не знал, почему Альбус Дамблдор поступил именно так. И чем больше он думал, тем больше вариантов предлагал его богатый жизненный опыт. И только сейчас, глядя на взъерошенного мальчика в больничной пижаме, он вдруг подумал о варианте, который не пришел в голову до этого. Просто спасти жизнь. Юную. Яркую. Не ради славы или отложенной победы, а ради вот этой усталой улыбки и настороженного взгляда из-под светлой челки. Ведь даже самые великие люди — это просто люди.