Цвет Надежды

— Ах да! Ты же всегда исполняешь обещания, данные старшим.

Гермиона закусила губу и пропустила его фразу мимо ушей. Она видела, что он злится, и не понимала почему. Она же не виновата. Она же… Вспомнила свои мысли там, в Омуте памяти. Она ведь винила себя за эту башню, за то, что не остановила, не уберегла. И он, наверное, думает так же.

— Как ты? — сглотнув, спросила Гермиона.

— Чудненько.

— Ты не выпил зелье, — она кивнула в сторону кубка, стоящего рядом с пестрым букетом и яркой открыткой.

От кого цветы и открытка не хотелось даже думать. Кто-то был здесь до нее, и чьи-то подарки он заботливо выстроил у своей кровати.

— Ты пришла попрактиковаться в колдомедицине?

— Я пришла к тебе, — отчеканила Гермиона, вскинув голову.

— Зачем? — он смотрел в сторону, задавая вопрос.

— Увидеть.

— Увидела. Удачи.

— Слушай, мне нужно отдыхать, и…

— Я знаю. Я просто хотела тебя увидеть и убедиться, что с тобой все в порядке.

Юноша медленно повернулся, и Гермиона едва не отшатнулась. В серых глазах были лишь боль и упрямство.

— Я в порядке. Так что можешь спокойно отправляться на праздничный ужин.

Голос ровный, словно он не человек.

Гермиона вдруг подумала, что, возможно, ему это не нужно, а она просто хватается за призрачные иллюзии. Может быть, никакой любви нет вовсе, и мы сами ее придумываем? Причем исключительно для самих себя.

Драко смотрел на бледное девичье лицо и мечтал, чтобы она ушла. Ушла и не возвращалась, потому что без нее было легче. Сердце не колотилось в горле. И не нужно было тратить силы на то, чтобы голос звучал ровно. Утром он едва не сломался, едва не… поверил. Нет, не так. Он готов был шагнуть к ней, даже не веря. Словно за подаянием. Снейп прав. Он — слабак. Гораздо слабее чертова Поттера. Тому хватило сил разбирать себя на части, находясь рядом с ней столько лет. Бросать пламенные взоры, довольствоваться дружескими поцелуями и объятиями… А Драко — не Поттер. Он… он готов сломаться. И Драко ненавидел себя за это. Снова выматывать душу, снова копаться в себе. Лучше бы она ушла.

Но была еще одна причина. Гордость готова была считать ее основной. Сегодняшний день показал, что все еще только начинается. И то, что он сейчас в безопасности, это не победа — лишь отсрочка. Все же хоть чем-то Драко походил на Поттера. Он тоже считал, что не имеет никакого права втягивать в это ее — Девочку-Солнечный-Свет.

— Драко, я хочу… хочу тебе помочь.

Однажды она просто обняла, подула на лоб, и кошмар прошел, растворился. Драко почувствовал, что еще миг, и вся его стойкость рассыплется прахом. У него уже совсем не осталось сил противостоять этому напряженному взгляду.

— Я хочу, чтобы ты ушла.

Он отвел взгляд, чтобы не видеть, как она закусила губу, и на ее щеках начали проступать пятна, словно она вот-вот заплачет.

— В этом проходном дворе можно побыть одному? Я сегодня здесь уже принял половину Хогвартса…

Ширма отодвинулась, заставив его замереть на полуслове. Гермиона резко обернулась и тут же смутилась. В открывшемся проеме стояла мать Драко. Девушка сглотнула и пробормотала:

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — откликнулась Нарцисса, выжидающе глядя на девушку.

Гермиона почувствовал себя лишней. Объяснить свое присутствие чем-то вразумительным она не могла.

— Она уже уходит, — глядя в пол, произнес юноша.

— Но, пока она здесь, у тебя есть возможность это сделать.

— Я уже ухожу, — откликнулась Гермиона. — Извините.

— Раз мой сын предпочитает выставить меня, как мать, в плохом свете, придется самой исправлять ситуацию. Нарцисса Малфой.

— Это моя мать, — неохотно откликнулся Драко со своего места. — А это Гермиона Грейнджер — подруга Гарри Поттера.

Уж лучше бы молчал. Девушка бросила на него быстрый взгляд и слегка сжала протянутую руку Нарциссы.

— Очень приятно, — произнесла она.

— Взаимно, — откликнулась женщина.

Если та и была удивлена присутствием Гермионы, вида не показала.

— Мне пора, извините. Была рада знакомству. У вас… чудесный сын.

Гермиона услышала, как Драко фыркнул.

— Спасибо, — дежурно улыбнулась миссис Малфой.

— Выздоравливай, — Гермиона бросила взгляд на юношу, но он по-прежнему изучал одеяло, и она не дождалась даже «спасибо».

— И что это было? — спросила Нарцисса сына, выждав несколько мгновений после того, как за Гермионой задвинулась ширма.

— Ничего, — хмуро откликнулся Драко, по-прежнему не поднимая взгляда.

— Драко, кто эта девушка?

— Я же сказал, подруга Поттера.

— Практику по колдомедицине проходила, — проворчал Драко.

— Студентам доверяют такие сложные случаи?

— Она невероятно талантлива, — язвительно откликнулся юноша.

— Мне показалось, она была расстроена.

— Мама, мне плевать, какая она была! — Драко откинулся на подушки. — Может, у них там…

— Впрочем, неудивительно, — словно не слыша его слов, продолжила женщина. — С такими-то манерами… Мне стыдно за тебя.

— Что? За меня? А мне за всех за них стыдно. Не лазарет, а проходной двор! — невпопад закончил Драко, раздраженно откидываясь на подушку.

Нарцисса несколько секунд смотрела на сына, а потом едва заметно улыбнулась. Она слишком хорошо поняла значение этой вспышки.

Блез Забини сидела на кровати в своей комнате. Пожалуй, это Рождество можно было назвать самым паршивым за всю ее жизнь. Еще никогда ей не было так… пусто. Она вернулась домой. Туда, где любят, где она — центр маленького мирка. Блез любила свой дом. Здесь она всегда чувствовала себя защищенной и, самое главное, нужной. Но сейчас…

Пэнси вызвалась ехать с ней, чтобы потом отправиться из имения Забини домой камином. Блез была благодарна подруге за то, что та была с ней в эти минуты. Хотя, глядя на то, как Пэнси Паркинсон задумчиво смотрит в затянутое морозным узором окно кареты Малфоев, Блез не могла отделаться от мысли, что Пэнси не хочет ехать домой и всеми силами оттягивает момент, когда придется знакомиться с будущим мужем. Блез вздохнула. Ей еще предстояло подобное знакомство, потому что планы, выстроенные много лет назад, еще когда они с Драко были детьми, разрушились в этот морозный рождественский день.

Блез боялась, что дома буду ждать гости и… насмешки, липкие взгляды, шепот. Но экипажей у поместья не было, а тяжелую дубовую дверь распахнул отец. Он крепко ее обнял, отчего капюшон свалился с головы Блез, и снег, не прекращавшийся все утро, обжег лицо и шею. Отец ничего ей не сказал, просто с силой прижал к себе и произнес, обращаясь к Пэнси:

— Рад тебя видеть. Давно ты у нас не была.

В холле ждала мама, которая тоже обняла и расцеловала, стоило отцу выпустить дочь из объятий. И через десять минут после прибытия они уже сидели в маленькой столовой и завтракали. Пэнси приняла приглашение позавтракать у них, тем самым еще больше подтверждая догадку Блез, а Фред отправил весть в дом Паркинсонов о местонахождении их дочери. Отец Пэнси передал Блез и Алин привет и просьбу для дочери — после завтрака прибыть домой. Пэнси улыбнулась и кивнула в ответ на эти слова, но Блез заметила, как нервно сжали салфетку пальцы подруги.