Джон Толкин - Сильмариллион (перевод Lex Hellhound)

Королевства Фингона больше не существовало, и сыновей Феанора разбросало по Белерианду, словно гонимые ветром листья. Армии их были рассеяны, а союз прекратил свое существование; им пришлось вести дикую жизнь в лесах у подножия Эред Линдон, среди Зеленых эльфов Оссирианда, лишенным всей своей власти и могущества прежних дней.

В Бретиле, под защитой родных лесов, обитало еще несколько горсток Халадин, и вождем их был Хандир, сын Хальдира. В Хитлум же не вернулся никто из сражавшихся в рядах армий Фингона, и ни один человек из дома Хадора, и даже известий о судьбах их лордов на поле боя не было. Именно туда и послал Моргот служивших ему восточников, отказав им в богатых и плодородных землях Белерианда, которые они так у него выпрашивали; вместо этого он зашвырнул их в Хитлум и запретил покидать его границы. Такой вот незавидной оказалась их награда за предательство Маэдроса — грабить и запугивать стариков, женщин и детей племени Хадора. Остатки хитлумских Эльдар угнали в рабство, трудиться в шахтах севера, за исключением тех везунчиков, которым удалось ускользнуть и затаиться в диких землях и окрестных горах.

Орки и волки теперь свободно бродили по всему Северу, забредая даже в Белерианд, до Нан-татрен, Земли Ив, и границ Оссирианда; и никто не мог считать себя в безопасности ни в лесах, ни на открытых пространствах. Лишь Дориат по-прежнему стоял, да скрытые пещеры Нарготронда; но Моргота это беспокоило мало, либо потому, что ему было совсем мало о них известно, либо потому, что еще не пришел час исполнения его коварных планов.

Многих беженцев приняли Гавани, укрыв их за высокими стенами Кирдана; его моряки плавали вдоль побережья, время от времени совершая молниеносные вылазки на отряды противника. Однако на следующий год, незадолго до прихода зимы, Моргот направил через Хитлум в Невраст значительные силы, спустившиеся по рекам Бритон и Неннинг и налетевшие на Фалас; Бритомбар с Эгларестом были осаждены. С собой орки привели кузнецов, горняков и подрывников, и притащили огромные орудия; долго и упорно осаждали они Гавани, пока стены, наконец, не пали, несмотря на все отчаянное сопротивление их защитников.

Гавани были разрушены, и пала цитадель Барад Нимрас; большая часть эльфов Кирдана была либо уничтожена, либо уведена в рабство. Но те, кто успел погрузиться на корабль, скрылся в море; среди них был и Эрейнион Гил-галад, сын Фингона, которого отец отослал в Гавани после битвы Дагор Браголлах. Кирдан повел этот корабль на юг, к острову Балар, и здесь они основали последний оплот, готовясь дать отпор любому, кто осмелиться приблизиться. Помимо всего прочего, имелись у них и дополнительные резервы в устьях Сириона, где множество небольших и быстрых кораблей было надежно скрыто среди ущелий и заливов, в которых морские водоросли были густыми, словно переплетающиеся ветви деревьев в лесу.

И когда Тургон прознал об этом, он послал к устьям Сириона своих гонцов, прося помощи у Кирдана Кораблестроителя. По просьбе Тургона Кирдан построил семь резвых кораблей, которые отправились прямиком на Запад. Однако на Балар они больше никогда не вернулись, за исключением одного, последнего. Команда этого корабля долгое время провела в море, и вернулась к берегам Средиземья в полном отчаянии; а тут еще у побережья, прекрасно различимого невооруженным глазом, разразилась яростная буря. Лишь одного из моряков спас от гнева Оссе Ульмо, и волны выбросили его на берег Невраста. Звали его Воронве; то был последний из тех, кого Тургон отослал на запад в качестве посланцев Гондолина.

Теперь мысли Моргота ежечасно вертелись вокруг Тургона; ему удалось бежать от его армий, единственному изо всех противников, кого Морготу больше всего хотелось уничтожить или захватить в плен. И эта мысль тревожила Моргота, и омрачала его триумф; ибо теперь Тургон из славного рода Фингольфина стал полноправным королем всех Нольдор. А Моргот боялся и ненавидел этот род, поскольку тот водил дружбу с Ульмо, самым грозным из его врагов, и еще потому, что именно Фингольфин нанес ему раны, до сих пор причинявшие боль. И сильнее всех прочих родичей Фингольфина Моргот страшился Тургона; ибо давным-давно, еще в Валиноре, глаз его упал на этого эльфа, и когда бы он не подходил к нему ближе, дух его омрачала тень предчувствия, что в грядущие времена именно со стороны Тургона придет его погибель.

Поэтому к Морготу привели Хурина, о чьей дружбе с королем Гондолина тому было прекрасно известно; но Хурин лишь насмехался над ним и категорически отказывался сотрудничать. Тогда Моргот проклял Хурина и Морвен, а также все их потомство, призывая на их головы проклятье тьмы и скорби; затем он забрал Хурина из тюремной камеры и поместил его на каменный стул, стоявший высоко на уступах Тангородрима. К этому стулу Моргот приковал его своей силой, и, нависнув над Хурином, вновь проклял его, после чего сказал:

— Сиди и смотри; смотри на земли, откуда зло и разрушительный хаос придут к тем, кого ты так любишь. Ты осмелился насмехаться надо мной, сомневаться в могуществе Мелькора, истинного хозяина судеб Арды. Посему ты отныне будешь смотреть моими глазами, и слышать моими ушами; и не удастся тебе покинуть это место, пока все не приблизится к своему трагическому концу.

Так была решена участь Хурина; однако нет никаких сведений о том, что тот когда-либо просил у Моргота снисхождения или смерти — для себя или для кого-то из родственников.

По приказу Моргота орки старательно собрали тела всех погибших в великой битве, а также все их доспехи и вооружение, а затем сложили их в огромную кучу посреди равнины Анфауглит; издалека было видать эту зловещую пародию на холм. Эльфы назвали ее Хауд-эн-Нденгин, "Курганом Павших", или Хауд-эн-Нирнаэт, "Курганом Слез". Но и на склонах этого холма проросла трава, став со временем густой и высокой; и зеленый холм одиноко возвышался над выжженной Морготом пустыней; и ни одно из созданий Моргота не приближалось к этой насыпи, под которой ржавели мечи Эльдар и Эдайн.

Дочь Белегунда Риан стала женой Хуора, сына Гальдора, за два месяца до того, как тот вместе со своим братом Хурином отправился на Нирнаэт Арноэдиад. Когда она не получила по ее завершении никаких весточек от мужа, то бежала в дикие земли; здесь ее приютили Серые эльфы Митрима, и когда родился ее сын Туор, они взяли его под свою опеку. Риан же покинула Хитлум и, добравшись до Хауд-эн-Нденгин, улеглась у его подножья и умерла.

Морвен, дочь Барагунда, была женой Хурина, правителя Дор-ломина. У них был сын Турин, родившийся в тот год, когда блуждавший в лесах Нельдорет Берен наткнулся на Лютиен. Была у них и дочь по имени Лалайт, что означало "смех", и Турин горячо любил младшую сестренку; однако в возрасте трех лет она подхватила принесенную в Хитлум злыми ветрами из Ангбанда лихорадку и умерла.