Макс Фрай - Болтливый мертвец

— Ты здорово нагадил нам всем напоследок, Йонги. Проблема даже не в том, что ты испортил жизнь людям, с которыми тебя объединяло общее дело. Я всегда знал, что тебе не свойственно чувство солидарности, и давно смирился с этим прискорбным фактом. Плохо другое: твои дурацкие, ты уж прости меня, мемуары поставили под угрозу само существование нашего Мира.

— Не выдумывай, Джуффин, — сердито сказал Йонги.

— А я и не выдумываю.

Дальше я уже не слышал: их голоса журчали где-то далеко, а я с пугающей скоростью уплывал в теплое темное море сна без сновидений — сам не заметил, как это случилось.

— Пора просыпаться, душа моя!

Жизнерадостный голос шефа вызывал у меня искреннее отвращение, равно как и веселенький солнечный свет за окном. Все-таки я ужасно не выспался. Поспать так мало — даже хуже чем ничего! Но я увидел в дальнем углу кабинета совершенно плоский силуэт Йонги Мелихаиса, сразу вспомнил свою роль и тут же включился в игру.

— Что, пора жрать вашего приятеля? Сейчас, только зубы почищу…

Йонги окончательно сник. Мне даже показалось, что он стал полупрозрачным, но Джуффин тут же взял его под защиту.

— Твое пиршество пока отменяется, бедный, бедный сэр Макс, — весело сказал шеф. — Пока ты дрых, мы с Йонги пришли к некоему соглашению. Если он его выполнит, мы его отпустим. А тебе придется обойтись обычным человеческим завтраком из «Обжоры».

— Пожалуй, я тогда обойдусь вовсе без завтрака, — вздохнул я, обхватывая руками тяжеленную голову. — Дайте бальзама Кахара, Джуффин, или я скончаюсь у вас на глазах.

— Не преувеличивай, — строго сказал он, извлекая из ящика письменного стола бутылочку с самым чудодейственным тонизирующим средством во Вселенной. — Такими вещами не шутят.

— А я всякими вещами шучу, — усмехнулся я. Сделал небольшой глоток бальзама и улыбнулся по-настоящему. — Вот теперь другое дело! Хорошо-то как!

— Вообще-то, тебе давно следовало бы научиться не превращать каждое свое пробуждение в мировую трагедию, — добродушно проворчал Джуффин. — Стыдно, сэр Макс! Такой могущественный колдун, а элементарных вещей не умеешь… Ладно уж, иди умывайся. Нас ждут великие дела и толпы наших возбужденных сограждан на Площади Зрелищ и Увеселений. Счастье, что она такая большая, но думаю, сегодня все равно выйдет давка…

— Сколько они еще могут ждать, эти самые толпы возбужденных сограждан? Полчаса могут? Ужасно хочется выпить кружку камры.

— Ну и пей себе на здоровье, хоть дюжину кружек. Не думаю, что ты поседеешь от горя, если узнаешь, что тебе не суждено присутствовать на церемонии публичного покаяния моего друга Йонги… А если даже и поседеешь — это твои проблемы. В любом случае, я разбудил тебя, чтобы ты подежурил, пока я буду отсутствовать.

— Публичное покаяние — это, конечно, великое событие, — усмехнулся я. — Но если учесть, что в ваше отсутствие я смогу спокойно выпить камры и поклевать носом в своем любимом кресле… Разумеется, я с удовольствием останусь!

— Вот и славно, — кивнул Джуффин. — Чем меньше Тайных сыщиков будет крутиться вокруг Йонги, тем убедительнее будет выглядеть его покаяние. Нас с Кофой вполне достаточно, да и то при условии, что Кофу никто не узнает… Потом буду каяться я сам. Вернее, не столько каяться, сколько оживлять несчастные жертвы нашего героического сэра Шурфа. Думаю, это доброе деяние прославит меня на вечные времена!

— Да уж, — фыркнул я. — Именно то, к чему вы всю жизнь стремились!

— Вот-вот… А ты непременно выкрои несколько минут, чтобы привести в порядок сэра Мелифаро, — неожиданно серьезно сказал Джуффин. — Ваша встреча в коридоре Управления произвела на него куда более глубокое впечатление, чем я думал.

— Правда? — удивился я.

— Ага, — вздохнул шеф. — Сам удивляюсь! Все-таки он еще очень молодой…

«Ну да, всего на какую-то сотню лет старше меня!» — ехидно подумал я. Но вслух ничего говорить не стал, поскольку прекрасно понимал, что возраст не всегда измеряется количеством календарных дней, отмечающих наше присутствие на земле.

Джуффин тем временем ушел и увел с собой своего бывшего товарища по «масонской ложе». Я зачарованно наблюдал, как передвигается по нашему трехмерному миру двухмерный Йонги Мелихаис. Он шел как-то боком, неестественно развернув свое плоское туловище. Я с запоздалым изумлением подумал, что странная манера древних египтян рисовать человеческие тела была в высшей степени реалистична — в том случае, если в их распоряжении были натурщики вроде нашего пленника!

Когда эта дивная парочка покинула кабинет, я решительно помотал головой, фыркнул, как сердитый еж, разгоняя сумбурные мысли, и послал зов Мелифаро. Если уж Джуффин сказал, что его надо приводить в чувство, значит, у бедняги действительно серьезные проблемы.

«Где ты, радость моя?» — приветливо осведомился я.

«Это ты, Макс? Или уже не ты?»

Вообще-то, Безмолвная речь не слишком хорошо передает эмоции собеседника, но тут я сразу понял, что мой друг пребывает на грани нервного срыва. Или даже за этой самой гранью.

«Это я. Без клыков, когтей и шерсти на носу. Так под каким столом ты спрятался, душа моя? Можешь вылезать: бука ушла».

«К твоему сведению, я не под столом, а на столе. У себя в кабинете, где же еще…»

«Можно к тебе зайти?» — вежливо спросил я.

Несколько секунд он не отвечал. Как я понимаю, в его душе шла нешуточная борьба.

«Ладно, заходи», — наконец решил Мелифаро.

Я тут же покинул кресло — пока этот герой не передумал. Друппи проснулся и тихо тявкнул — коротко и вопросительно.

— Я сейчас вернусь, — пообещал я. — Честное слово! А ты можешь подремать еще полчасика.

Пес послушно закрыл глаза и положил морду на лапы. Если бы давешний глоток бальзама Кахара не был таким большим, я бы ему позавидовал.

Дверь кабинета сэра Мелифаро была заперта на ключ. Эта нехитрая деталь насторожила меня куда больше, чем интонации его Безмолвной речи. Я осторожно постучал. Ждать пришлось довольно долго. Я даже начал нервничать. Наконец по ту сторону послышались легкие шаги, замок защелкал, дверь приоткрылась с тихим, но сварливым скрипом, и оттуда на свет божий вылез нос моего коллеги.

— Ну, хвала Магистрам, действительно настоящий! — с неподдельным облегчением сказал он.

— А какой же еще? — вздохнул я. — Не сходи с ума, дорогуша. Представляешь себе, как ты будешь смотреться в дальней комнатке Приюта Безумных? И как там буду смотреться я и мой дурацкий сверток с гостинцами… Не так смешно, как хотелось бы!

— Твоя правда, — он немного расслабился и решительно распахнул дверь. — Заходи, чудовище… Дырку над тобой в небе, эта фраза больше не кажется мне смешной!

— Мне тоже, — улыбнулся я. — Но это как раз не слишком меня огорчает. Придумаешь что-нибудь другое, с тебя станется!.. Слушай, ты что, напился с горя? — Я только теперь унюхал сладковатый аромат «Джубатыкской пьяни», исходивший от моего коллеги.