Яна Горшкова - Не повод для войны

— Спать? — я недоверчиво прищурилась.

— Ха, — он ухмыльнулся. — Кошка! Если после еды и вина тебя не разморит окончательно, можно будет рассмотреть некоторые варианты, но пока что я утверждаю именно такой план на вечер.

— Знаешь, Хэлгэ, возможно, было бы лучше, если б ты командовал, а не я, — честно призналась я. — Даже наверняка.

— Боишься проиграть?

— Можно и так сказать, — на самом деле, вовсе не поражения боялась я, однако… Пёс, ну и в самом деле — зачем же сейчас все усложнять? И так вместо нормального свидания получился военный совет. Снова. Нет, хватит, Лиэссат, хватит. Хэлгэ прав — мне действительно надо выспаться. Хотя как сделать это, учитывая столь близкое соседство снежного сидхэ?

— Так что ты говорил насчет еды? — и тряхнула головой, словно отбрасывая и дурное настроение, и слишком сложные для этого вечера мысли.

Эллерик ан Лиарэ, наследник Маэрэ. Эйхаль.

Сидхэ недаром славятся терпением и умением правильно выждать подходящий момент. Главное ведь — не просто дождаться, а еще и не упустить его. Эллерик в этом отношении ничем от сородичей не отличался — и ждать умел, и рискнуть решился. Хотя лежать без движения и почти без дыхания и ничем не выдать себя до тех самых пор, пока эти двое не заснут — это был воистину подвиг! Мало того, что разговоры у костра на том берегу изрядно нервировали муирэн, а запах пищи терзал обоняние, так ведь они же не улеглись спать после ужина, как планировали. Вернее, улеглись, но вовсе не спать. Счастье еще, что подробностей в неровном свете угасающего костра было уже не разглядеть, да и вообще… парочка вела себя более сдержанно и… традиционно, что ли… по сравнению с разнузданными дневными игрищами. Утомились, наверное. Выдохлись. Что ж, тем лучше.

Первой заснула метиска, свернувшись клубком и положив голову на колени своего любовника, а вскоре сдался усталости и он сам. Костер еще немного помигал умирающими углями, на несколько мгновений даже разгорелся, как это всегда бывает, стоит оставить его без внимания — но довольно быстро последние огоньки погасли, и на лесное озеро опустилась окончательная, по-осеннему непроглядная тьма.

Для верности Эллерик выждал еще около часа, чтоб любовники заснули покрепче, а потом, проверив и перепроверив собственную, заботливо сплетенную за время наблюдения маскировку, тихо, словно дух бестелесный, выполз из кустов. Ни одна веточка не дрогнула, листик не шелохнулся, когда муирэн обходил озерцо. Все-таки, когда очень нужно, даже в Морских просыпаются инстинкты их родичей — Эллерик крался, как и подобает сидхэ. Даже лошади винлэс не услышали его, не говоря уж об их безмятежно спящих беспечных хозяевах.

«Беспечность должна быть наказана, — еще раз повторил себе Эллерик и ухмыльнулся. — Вот так-то! Будете впредь осторожней, когда решите вновь тайком заняться вашим развратом».

Вообще-то, муирэн сперва нацелился на планшетку полукровки — наверняка там можно было найти много интересного, хоть и дикость это какая-то, предполагать, что эта распутная девка может знать нечто важное и на что-то такое влиять. Но, вероятно, чудеса все-таки случаются, и как бы там ни было, но она и в самом деле чем-то или кем-то командует. Винлэс окончательно спятили. Сам Эллерик не доверил бы это девице даже управление корытом в луже.

Но, увы! — полукровка оказалась на диво предусмотрительной и спать улеглась, не расставаясь со своей сумкой. Поэтому от первоначального плана пришлось отказаться. Но зато муирэн без особого труда обшарил вещи самоуверенного любовника метиски и, разумеется, нашел некий пакет, даже — ха! — не запечатанный. Ну, вот и славно. Приключение это принесло Эллерику не только любопытнейшую информацию, но и весьма существенную, ощутимую добычу. Надежно припрятав похищенное за пазухой, молодой князь так же бесшумно прокрался обратно на «свой» берег, отыскал в ельнике Серого и тихонько повел его вповоду, описывая широкий круг вдоль озера. Удивительно, но довольно широкая тропа, по которой вполне можно было скакать, нашлась довольно быстро. Эллерик вовремя заметил нить охранных чар, хмыкнул, вскочил на Серого — и был таков, сходу пробив все заклятья. Звона рухнувших за спиной чар муирэн уже не слышал — застоявшийся конь рванул с места так, что в ушах засвистело. Украденный пакет холодил кожу под рубашкой, но это было единственное неудобство, что испытывал теперь наследник Маэрэ.

Рамборг Лиэссат, княжна Вереска. Рэир.

Щеке было тепло и мягко, а вот носу — щекотно. Не открывая глаз, я по-кошачьи подергала носом, пытаясь избавиться от источника щекотки. Не получилось. Так что разлепить веки все-таки пришлось. Впрочем, за подвиг этот я была немедленно вознаграждена, ибо зрелище мне открылось поистине дивное. Интересно, как это я умудрилась перекрутиться во сне, если продрыхла всю ночь, практически обвившись вокруг моего ванэл-фраэрэ? Добро бы на плече возлюбленного сопела, так нет же — пристроилась головой чуть выше живота (должно быть, инстинктивно выбирала местечко помягче), оплела руками и ногами так, что не оторвешь. Под утро и в самом деле похолодало, но это еще не повод так уж откровенно накрываться возлюбленным вместо одеяла! От комаров, что ли, пряталась? Кстати, все-таки покусала меня какая-то тварь летучая — чувствую, как опухло левое веко. Обычно кровососущие насекомые меня облетают стороной, словно любого приличного эльфа, но сейчас близится полнолуние, и кровь сиэ во мне набирает силу, так что я уже начинаю понемногу пахнуть зверем, а не эльфом. То-то мне полночи снились какие-то совершенно дикие сны — сверху пикируют драконы, я спешно пытаюсь закопаться в землю, а копать, кроме как ногтями, нечем… бедный мой Аэт?глатт! Это ж я под него подкоп рыла… А его длинные распущенные пряди тем временем щекотали мне нос.

Я потянула ноздрями воздух. От волос Хэлгэ пахло хвоей и палыми листьями с каким-то неуловимым проблеском ранних заморозков. Но, вопреки имени и облику, снежный эльф оказался весьма пристойной грелкой — отрадно сознавать, что за те несколько месяцев, что мы не засыпали в обнимку под одним плащом, ничего в этом отношении не изменилось.

Так вот, о дивном зрелище. Надеюсь, никто не усомниться в том, что любоваться четким профилем и совершенными чертами прекраснейшего из сыновей Рассвета на заре — занятие весьма приятное. Правда, угол зрения был все-таки несколько неудобным, так что пришлось проявить чудеса изворотливости и осторожно выползти из-под неожиданно тяжелой ладони, что лежала у меня на затылке и по-хозяйски прижимала к себе. Чудеса особенные не понадобились, впрочем. На мои поползновения Хэлгэ ответил невнятным: «Ум-гу-м-м…» сквозь сон, не соизволив даже одного глаза открыть, перевернулся на бок и продолжил безмятежно спать. Еще и ладонь под щеку подложил. Неужто я его и впрямь вчера так… хм… утомила? С чего бы вдруг? Я вот, к примеру, никакой особенной усталости не ощущаю, напротив — и выспалась отлично, и отдохнула — в общем, бодра, весела и готова на подвиги. Собственно, именно на них, на подвиги, то бишь, я и отправилась, ибо утреннее умывание в озерной водице — воистину подвиг.