Валерия Лихницкая - Элантида

— Это я уже понял, — хмыкнул Фаэнор. — Погодите, значит, он на самом деле темный маг? Но как…

— А вот так, — развела руками Линара. — Герои Крадоса. Слышали? Они оказали нам честь сопровождать наш отряд.

Герои Крадоса… Да, об этом Магистр упоминал, но… что, и темные тоже? В смысле, что они герои — это понятно, если он правильно понял, светлые там были больше для подстраховки, но то, что они сейчас путешествуют с Магистром… Вот Лотар бы такого точно не потерпел…

В «лазарет» заглянул незнакомый ему светловолосый молодой мужчина лет тридцати… тоже в темном дорожном костюме. Опять герой Крадоса? Ну, этот-то явно не черный маг, — волосы светлые, глаза — зеленые, печальные, больше похож на мага-стихийщика. Или воин из сопровождения… хотя вряд ли, тогда бы он точно был в белой мантии.

— Лариуса здесь нет? — грустно спросил он Линару.

Она с извиняющимся видом покачала головой. Он, вздохнув, вышел.

— Это Джерд, — пояснила Линара. — У него жена должна была к нам присоединиться, а потом куда-то исчезла по дороге… Лариус периодически пытается с ней связаться по менталу, но пока не получается.

Фаэнор кивнул.

— Действительно, печально. А послать туда никого нельзя?

— Куда? — вздохнула Линара. — Лариус говорил, что она жива и, вроде бы ей ничего не угрожает, только вот найти ее не может, будто сквозь землю провалилась…

— А откуда он тогда знает, что с ней все в порядке? — не понял Фаэнор.

— Знает, — пожала плечами Линара. — Он ментат, у него своя магия.

— А Джерд? Он тоже — маг? — спросил Тринни.

— Да. Некромант.

Некромант?!

— Фа-э-но-о-ор!!!

Восставшие, заполонившие деревню, крушащие, ломающие, режущие, вспарывающие, выгрызающие, разрывающие, кромсающие, превращающие живое в мертвое…

— Фа-э-но-о-ор!!!

Пущенные в мир заклинанием некроманта…

— Фа-э-но-о-ор!!!

Некроманта, спасающего, но так и не спасшего свою никчемную жизнь… его все равно казнили… так сказал инквизитор…

— Фа-э-но-о-ор!!!

Инквизитор… Башня Гаронда… ритуал, кровь его сына…

— Фаэнор!!!

Мертвые глаза послушников… мертвые глаза восставших… кровь… смерть… его жены… его сына… Башня… инквизитор… некромант…

— Фаэнор!

Это уже кричала целительница Линара. Он будто со стороны видел себя, бьющегося в припадке на мягких подушках, обхватив голову руками, и, как ни странно, думал, очень холодно и отстраненно, о том, что этот крик теперь тоже будет преследовать его, крик еще одной женщины…

— Фаэнор!

Еще один голос… Да, это Лариус, он тоже сидел рядом, помогая Линаре. Только его голос был не снаружи, а внутри. Ментат обхватил руками голову пациента, не отрывая рук, несмотря на судороги, сотрясающие тело капитана. Надо же, худой, но сильный… Ах да, он же — герой…

— Фаэнор…

Сумбур в голове начал проясняться, крики умолкали, яростные картины побоищ, мелькавшие перед глазами, стали мутнеть, расплываться, судороги отпустили корчащееся тело, остался небольшой озноб и головокружение.

Заметно побледневший ментат, убрав руки от пациента, отер пот со лба, нервно передернул плечами и потянулся за бокалом вина. Его сменила Линара, запустив капитану в волосы нежные пальчики, легонько погладила.

— Лари, тебе помочь? — не оборачиваясь на ментата, коротко и деловито спросила она.

— Не, не надо, — отмахнулся тот, осушив бокал.

Линара кивнула и, неожиданно наклонившись над капитаном Тринни, поцеловала его в лоб. Это было последнее, что он запомнил этим днем.

А потом, когда проснулся, почувствовал себя совсем другим человеком. Конечно же, душевные раны неподвластны ни целителям, ни ментатам, конечно же, он не забыл ничего из того, о чем предпочел бы никогда более не вспоминать, но это была его жизнь, его прошлое, от которого нельзя было отрекаться. Он и не отрекся. Он помнил всё. Нападение восставших на деревню, убийство его любимой жены, принесение в жертву богу-инквизитору его единственного сына, он чувствовал боль утраты, но эту боль можно было терпеть, она не затмевала разум, не наваливалась тяжким бредом. Безумие отступило. Он был свободен. Теперь он мог жить дальше, мог быть тем, кем он хочет быть, мог выбирать свою судьбу, свою дорогу и… кажется, он ее уже выбрал.

— Госпожа Линара, — спросил он без предисловий, — как вы думаете, Его Светлость сильно разозлится, если я попрошусь остаться с его отрядом?

Целительница улыбнулась.

— Ну что вы, он совсем не злой… по крайней мере, не такой, как кажется с первого взгляда! — добавила она и рассмеялась. — Только… не думаю, что вам захочется продолжать путь, если вы узнаете, куда мы движемся.

— Вот как? — приподнял бровь Фаэнор. — вы меня заинтриговали.

Она покачала головой.

— В этом нет ничего интригующего, — вздохнула девушка. — Наша цель — проклятый город. Место, которого нет на карте…

Фаэнор прикусил губу, услышав заветные слова.

— В таком случае, — он улыбнулся, — тем более, нам по пути.

Линара удивленно распахнула глаза, но он не стал ничего пояснять. Место, которого нет на карте… Цель, предсказанная маленькой Крысей… Еще одно звено в цепи судьбоносных случайностей.

Таверна, до которой мы все-таки добрались, поражала своим пошлым великолепием. Поистине, это творение рук человеческих было ужасным — пышное, роскошное здание расположилось у обочины тракта — запыленной выстланной булыжником дороги, рассекающей широкой лентой прелестный пейзаж. Может быть, в столице это здание и смотрелось бы довольно уместным, но здесь, в соседстве с лесом, степью и полем яркий нарядный особняк выглядел по меньшей мере нелепо.

— Это что — бордель? — хохотнул Дани, выглядывая в окно. — Да еще и битком набитый братьями из Святого Ордена! Такое даже я не видел!

Ведьмак, усмехаясь, кивнул — действительно, при взгляде на это здание других ассоциаций не возникало. Приблизившись, смех пришлось уже сдерживать всем нам — на этом чудовищном творении красовалась пафосная вывеска «Гордость Эвенкара».

— Я ж говорю, бордель! — хмыкнул темный эльф.

— Ты бы поосторожнее с комментариями, специалист!

— Джен, за меня не боись, не посрамлю! — заверил он.

Честно говоря, я и не боялась — как бы отвязно он себя не вел, за его манеры я была спокойна. Разве что только голос… даже для эльфа он был не совсем обычным — несмотря на мягкий тембр, в нем всегда присутствовала легкая хрипотца, а вот как раз звонкости, присущей Перворожденным, не было. Но, впрочем, насколько я поняла, это перевоплощение было для него далеко не первым и, судя по его рассказам, не самым сложным, так что тревожиться я не стала, дав возможность виртуозу воровского искусства поразвлечься, вспоминая прошлое.