Ольга Сергеева - Хозяйка Леса

— Лагерь наш, Хозяйка! — оборотень коротко поклонился Кай'я Лэ. Занила кивнула в ответ. Она была более чем довольна действиями своих гвардейцев. Правда, здесь они еще не закончили.

— Найди мне кого-нибудь из людей, кто еще может говорить! — приказала она. — Посмотрим, что он нам расскажет!

Оборотень еще раз коротко поклонился, но отправиться выполнять распоряжение своей Хозяйки не успел, потому что полог шатра распахнулся снова, и на пороге показались еще двое гвардейцев, несущих на руках, так аккуратно, как только было возможно, Веремира. Байд отступил с дороги, пропуская их, и оборотни, не дожидаясь каких-либо распоряжений, прошли в шатер и аккуратно опустили человека на кровать, принадлежавшую командиру княжеских дружинников.

— Оружейник еще жив, Хозяйка! — произнес один из них, Раик, аккуратно пристроив голову человека на подушке.

— Вы перевязали его? — спросила Занила. Она старалась, чтобы ее голос звучал ровно и спокойно, не выдавая захлестнувших ее душу эмоций. Видят Боги и Лес, она просто не знала, что она чувствует! Там, на горном склоне, когда клинок одного из дружинников на ее глазах пропорол бок Веремира, ее захлестнула ярость — ядовитая смесь ненависти и жажды крови. Все было так просто и понятно! Но теперь схватка окончена, она пролила всю кровь, что было возможно, и теперь больше некого убивать, а значит, пора определиться, что же она чувствует при виде этого человека, бледного от потери крови и все еще находящегося без сознания? А Раик как-то странно посмотрел на Кай'я Лэ.

— Перевязка ему не поможет, Хозяйка, — проговорил оборотень. — Он слишком сильно ранен. Поэтому мы и принесли его к тебе!

Занила в упор смотрела на Раика, ничего не отвечая ему, словно просто не хотела понимать, о чем тот говорит!

— Вы все сделали правильно! — вперед из-за ее спины выступил Байд, разрушая затянувшееся молчание, и Занила была благодарна ему за это, как и за то, что еще он тут же отослал гвардейцев, отправив их найти Кай'я Лэ достаточно живого для допроса пленника. Только когда оборотни вышли из шатра, он вновь повернулся к Заниле и спокойным деловым тоном, никак не вязавшимся с бурей, бушевавшей в ее собственной душе, поинтересовался. — Что тебе нужно для ритуала, Хозяйка?

Их взгляды встретились. Пару мгновений Кай'я Лэ стаи и командир ее гвардейцев просто смотрели друг на друга, а потом Байд недоверчиво покачал головой, прочтя в глазах Занилы все, что она думала и что не собиралась от него скрывать!

— Что же ты делаешь, Хозяйка?! — проговорил он. — Этот человек умирает, и ты знаешь не хуже меня, что существует только один способ спасти ему жизнь — провести инициацию!

Байд шагнул к постели, на которой лежал Веремир, и Занила невольно перевела взгляд с оборотня на человека. Он был не просто бледным — его кожа приобрела землисто-серый оттенок, одежда на боку прилипла и потемнела, а кровь все еще продолжала сочиться, стекая на меховые одеяла на постели. О да, Занила знала, что человек умирает! Она поняла это еще в тот момент, когда его ранили. Но даже это, кажется, не могло заставить ее принять решение — сделать то, о чем говорит Байд!

— Почему, Хозяйка? — оборотень переводил взгляд с умирающего человека на Кай'я Лэ. — Почему ты так не хочешь, чтобы он стал оборотнем — одним из нас, одним из твоей стаи?! — его взгляд остановился на лице Занилы, и в следующее мгновение в глубине его светло-голубых глаз вспыхнул такой знакомый ей огонек — оборотень вышел на след! Теперь в его глазах горело понимание. Он еще раз качнул головой из стороны в сторону, словно сам не мог поверить в то, что собирался произнести. — Ты не делаешь его оборотнем, только потому, что он любит тебя. Не так ли, Хозяйка? Только из-за того, что не хочешь, чтобы он всю оставшуюся вечность провел рядом с тобой!

Занила вздрогнула, словно слова оборотня были материальны, и он ударил ее ими! Впрочем, он ведь именно такого эффекта и добивался. Хотя, разве она сама не знала правды еще до того, как та была произнесена вслух? Занила, отвернувшись от слишком требовательного взгляда командира своих гвардейцев, подошла к постели, на которой лежал Веремир. Он по-прежнему был без сознания, черты его лица, казалось, заострились, словно вместе с кровью из него стремительно утекала и сама жизнь. Его одежда была разрезана и разорвана в нескольких местах, и Заниле даже не пришлось возиться с застежками, чтобы добраться до раны, — всего лишь сдвинуть в сторону лохмотья. Кожа на его груди была такой же бледной, как и на лице, вот только при виде сильных и по-прежнему упругих мышц под ней в то, что человек умирает, верилось уже труднее. Не верилось бы вовсе, если бы не огромная страшная рана на его правом боку, сразу под ребрами. Сквозь ее разошедшиеся края были видны развороченные внутренности. Кровь продолжала идти, выплескиваясь небольшими порциями при каждом слабом вздохе человека.

Что там говорил Байд? Что она готова позволить ему умереть лишь бы он не любил ее? Занила не собиралась возражать. Оборотень всего лишь произнес вслух то, что никак не могла сформулировать сама Кай'я Лэ! Каждый раз, когда она задумывалась об инициации Веремира, она невольно вспоминала о притяжении крови. И останавливалась. Она не знала, что именно испытывает к человеку, и как следствие, не могла даже предположить, что получит в результате ритуала! Она прекрасно знала теорию и то, что в соответствии с ней после инициации вследствие проявления притяжения крови новый оборотень должен был обрести чувства верности стае и преданности своему Хозяину, но что-то ей подсказывало, что в ее случае все очень легко может перевернуться с ног на голову! Если бы еще сам Веремир ничего не испытывал к ней…

Если бы на месте оружейника был любой другой человек, обладающий его способностями и достоинствами, она бы провела инициацию, не задумываясь. Но Веремир весьма ясно дал ей понять: просто рядовым гвардейцем, одним из оборотней ее стаи, он не будет, всегда претендуя на большее, на место рядом с ней! Всегда… И Занила знала, что тогда, после инициации, когда притяжение крови свяжет их, она уже не сможет отказать ему в этом. И то, что оружейник, став оборотнем, как сказал Байд, разделил бы с ней вечность, это для Занилы было… Хотела бы она сказать, что это было слишком знакомо. По крайней мере, это сразу же дало бы ответы на очень многие вопросы. Но разгадка снова крылась в каком-то другом месте, и она упорно продолжала ускользать, не позволяя Заниле схватить ее! Ускользала, но продолжала влиять на ее решения…

Занила вдруг подумала о том, что всегда гордилась своей способностью следовать именно по тому пути, который непременно приведет ее к цели. Почему же сейчас ее преследовало стойкое ощущение, что она пропустила нужный поворот?! И теперь впереди ее ждет только тупик, в который она очень скоро упрется. И никакого выхода.