Вера Огнева - Кольца Джудекки

Руслан подбирался к ним осторожно, по сантиметру, улучил момент, когда руки обоих были заняты последним, хлипким узлом, ухватил одного за плечи и резко развернул лицом к сотоварищу. Спутанные зомби уткнулись лбами друг в друга.

Руслан тоже упал. Илья заметил, что один из жуткой парочки успел его схватить.

Парень изловчился, вытащил из-за пазухи нечто и бросил между зомбаками, хрипло заорав:

- Поджигай!!!

Сергеи сунул горящую ветку в центр, туда, где валялся пупырчатый шарик травяного ежа. Вспышка. Руслан откатился от спутанной группы. Сергей подхватил друга и отнес к костру.

Двое пробудившихся-в-ночи теперь сидели без движения. Как завороженные они глядели на мячик, что переливался искристыми, неземными цветами. Потом лиана начала сжиматься. Кольца полурастения-полуживотного сходились как кольца удава, плоть сопротивлялась. Тянулись минуты. Наконец вся конструкция замерла.

Лиана больше не сжималась. Тела спрессовались. Из-под лохмотьев чуть просвечивал догорающий ежик. Илье показалось, что головы зомби впечатались друг в друга и сплюснулись. Лиана стала жесткой, стекловидной.

Руслан поднялся на ноги. Рукав куртки оторван. Плечо располосовано до локтя.

Вниз, к пальцам текла кровь. Василичь первым очухался от потрясения и полез в свою сумку, достать папир, который выдавался страже для собственных нужд. Но доброхота за руку схватил Кирюха:

- Куда?! Не положено!

Василичь дернулся. Кирюха потянул бинты на себя. Но долго бороться с капитаном не пришлось. Плюха выкинула того из светлого круга. Сергей потер кулак, сплюнул и пошел к Руслану. Вместе с Василичем они перевязали парня и уложили у костра.

- Ты, это… - Василичь далеко не отходил от спасителя, топтался рядом. - Ты…того…

- Говори, - Руслан открыл глаза.

- Огонек-то догорает. Не проснуться они?

- Обязательно. Только их уже скрутило. Не вырвутся. Орать будут.

Не сразу, но зомби начали подавать голос: сначал тихий заунывный вой, потом старый рефрен, потом просто рев. Их корежило, или они сами корчились, стараясь вырваться? Лиана держала. Крики становились все жутче.

С первыми проблесками зари отряд поднялся без всякой команды. Да никто и не спал.

Илья опасался, что Руслана придется нести, но тот встал с остальными. И - бегом, по кочкам, по канавам, по едва видимым стежкам - подальше, чтобы скорее стих неумолчный рев двух живых мертвецов.

- Что с ними теперь будет? Ты у Руслана не спрашивал? - обернулся на ходу АФ.

- Нет, - отозвался Илья, - И так понятно.

- Что?

- Съедят.

- Якорь в корень!

Илье самому было муторно и страшно: люди, ведь. Но возвращаться и спасать… Н-е-ет!

Нет и нет!

Выходило, тех двоих предназначили в жертву еще в Алмазовке. Жертва принесена. Но подобреют ли духи сельвы, приняв страшны дар?

Каким образом Руслан находил проход среди зеленой кудели, оставалось непонятным.

Находил как-то. Шли вперед, хоть и медленно. Стена тянулась слева. Под нее, повинуясь приказу Кирюхи, свернули только раз. За полосой зеленки лежали россыпи камнепада. Огромный булыжник сорвался с карниза и пошел, цепляя по дороге мелкие камни. Ладно, хоть стояли не у подножья. Так бы всех похоронило. Сыпала стеночка.

Пока разбирались, рядом, почти на головы рухнул очередной валун. Тут уже на команды Кирюхи начхали не только этапники, но и стража. Отряд откатился от стены и уже из безопасного далека высматривал признаки лестницы, которая должна свисать с верхней кромки обрыва.

- Может, к реке надо было поворачивать? - не в первый раз спрашивал Александр Федорович.

Капитан отругивался. Река обрывалась с плато косматым водопадом. Кирюха в самом начале пояснил: в окрестностях водопада находиться небезопасно. Там обреталась особая местная пиявка, которая летала по воздуху, или прыгала. Цапнет и - все, кранты. Укус смертелен. В таком месте подъемник иди лестницу не поставят.

Назад дороги нет, вверх - стена, в бок - кромка болота. Тащились вперед по очумевшей от испарений сельве.

К тринадцатому дню пути в отряде осталось одиннадцать человек. Трое стражников по дороге просто отстали. Шли себе в арьергарде, семечки лузгали… Когда их хватились, было уже поздно. Звали, колотили железками по деревьям. Сельва только сыто ухала в ответ.

Всеобщий переполох тогда Илья прозевал, точнее, провел в борьбе с дурнотой.

Еще раньше один из стражников, необычно задумчивый и молчаливый в последнее время, вечером на привале тихо отошел от становища и канул в темной гостеприимной чаще. Когда опять же переполошились, кинулись звать, а то и поиск снарядить, общий порыв остановил Руслан:

- Услышал.

- Что?! Что он мог там услышать? - заорал неимоверной злой начальник охраны.

- Зов.

- А я почему не слышу?

- Ты глухой.

Поговори с таким. Илья не единожды замечал убийственные взгляды, которые бросает на их добровольного проводника и трижды спасителя, Кирюха. Сильно опасаться его мести, однако, не приходилось - Сергей не отходил от парня ни на шаг. На скабрезные замечания по поводу их "тесной дружбы" Углов либо не реагировал, - это когда был в настроении, - либо коротко и очень чувствительно бил Кирюху. А тот и рад бы уконтропупить вражину, но тогда ни один не дойдет. Даже обиженному на весь свет капитану, оно было понятно Кривобокие ботинки, изделие игнатовских умельцев, что выдавались раз в три года всем строителям игнатовского собора, совсем развалились. Один сильно стоптался вовнутрь, у другого отрывалась подошва. На привалах Александр Федорович регулярно чинил негодящую обувку, а утром для верности привязывал к ногам.

Илья шел следом за Сашей и с нехорошим интересом дожидался, когда отвалится каблук. Тот хлябал: на вязком месте отставал от ботинка и со смачным шлепком возвращался на место. На сухой тропе идти было легче. Жаль, таковой почти не случалось.

Свершилось. Каблук отвалился от подошвы. АФ сделал пару шагов и только тогда заметил пропажу.

- Якорь в корень! Потерял! Все - конец котенку. Мокро. Куда я босиком?

Будто до сих пор шел с сухими ногами. Обувка, поди, с первого шага промокала насквозь.

- Не печалуйся, Александр Федорович, найдется твоя пропажа.

- Нет. Он, думаю, в преисподнюю провалился. Чалится сейчас где-нибудь в седьмом круге.

- А мы в каком?

- Четвертый, или пятый. Не помню. В детстве золотом читал умную книжку. Начало помню, когда такой же как мы, проявленец с Вергилием встретился. Дальше - смутно.

Точно помню, что до конца так и не дочитал.

- Чего ты вообще взялся за Божественную Комедию?

- Любовь. Девчонка соседская, Люська… носик остренький в конопушках. На голове синий бант.

- Вместе книжки читали?

- Как же! Она в мою сторону даже не смотрела. Я помладше был. Однажды слышу, она подружке про Данте рассказывает. Та вроде поддакивает, да все невпопад. Люська только фыркает. А я сижу и мечтаю, что она со мной так заговорит. А я - ни бельмеса. Она с третьего этажа. Я из полуподвала. Суди сам. В общем, я как раз половину первой части одолел, когда она возьми и поступи в московский институт.