Юрий Иванович - Торговец Эпохами. Спасение из Ада.

- Не я первая, не я последняя…

- Тоже верно. Но теперь вся контора перешла на нелегальное положение. Приходится дуть на холодное и разогревать пригоревшее. А с твоим клиентом вести переговоры о заключении контракта только с условием спасения его жизни.

Александра продолжила вполне очевидное течение беседы:

- И он за меня при составлении контракта не заступился?

- Нисколько. Даже когда узнал о твоей роли вообще и о твоей идее с бабушкой в частности, так вообще взбеленился.

- Какой идее…?! - девушка растерялась, а все нутро у нее предательски задрожало. - И при чем тут…

- Ну не притворяйся полной дурочкой, - ухмыльнулся Павлович. - Когда при допросе всплыли наши первые наработки по его поимке, он конечно сразу поинтересовался, кто предложил убрать твою подставную бабушку, ради твоего с ним телесного контакта. При этом он так сжимал кулаки и сверкал глазами, что мы не стали его разубеждать в том, что это твоя идея.

- Сволочи! Вы убили Катажину?! - вопрос вырвался со змеиным шипением.

- Ну почему убили? - Цинично удивился недавний начальник связанной пленницы. - Она и так была старая, сердце болело, дышала на ладан из-за своего курева. Подумаешь, день раньше, день позже…

Александре и самой приходилось пользовать в работе долей определенного цинизма. И черный юмор на темы смертей не вызывал у нее отторжения при беседах с коллегами во время перекуров. Но опускаться до такого кощунства и убирать собственных, десятилетиями проверенных сотрудников ради достижения поставленных целей, такое у нее в голове не укладывалось. От пронзившего все тело бешенства Александра уже готова была перейти в обморочное состояние, когда мелькнувшая искоркой мысль заставила ее затаить дыхание:

«Он блефует! Не мог Дмитрий подобным образом реагировать на такое обвинение в мой адрес. И не потому что он при этом кулаки не сжимает, они его совершенно не изучили! Только я знаю его реакцию на подобное известие: он бы закрыл глаза и просто тихо переживал. Но и мои последние слова он просто обязан был понять до конца: ценой собственной жизни я пыталась спасти его. И если бы это было не так, то в таком случае и мне самой жизнь не мила. Но я в него верю! Дима не такой! А значит, они его не поймали! Он ушел! Обязательно ушел! И есть шанс…!»

Дальше додумывать она не стала, боясь радостным сиянием в глазах или дрожью в голосе выдать свою радость от умозаключений. Просто зарычала с бешенством и остервенением:

- Твари! Какие же вы твари! - да еще и задергалась всем телом, словно пытаясь непроизвольно освободиться от пут. Кажется, такая реакция оказалась вполне ожидаема, мучитель не улыбался, но продолжил с полной уверенностью:

- Мне безразлично твое мнение обо мне или Казимире Теодоровиче. А вот некая заинтересованность в тебе небольшая осталась. Не скрою. Именно поэтому я тут сейчас перед тобой изгаляюсь. В другом случае тобой бы уже давно услаждался Каралюх, изошедший слюной от нетерпения. Так что теперь вступление закончено, и я перехожу к сути моих основных вопросов.

- А если я не смогу на них ответить?

- Тогда я зову Борюсика, а с тобой прощаюсь навсегда. Устраивает?

- Конечно, не устраивает, - продолжила игру Александра. - Чтобы ни случилось, а жить то хочется. А тут все зависит от каких-то вопросов. Про новые миры?

- Это уже не твоя прерогатива, - отмахнулся Павлович, - Да и не моя… Торговец сам все расскажет и покажет. Опять-таки, черт побери, не мне. У нас с тобой другая задача: погасить как можно скорей еще один скандал, - заметив, что девушка открывает рот для очередного язвительно вопроса, он вспылил и перешел на крик: - И прекрати паясничать! Не забывай, в каком ты виде и что тебя ждет! И не подумай, что я тебя пожалею! Мой шеф меня тоже жалеть не собирается и может оставить рожки да ножки от моего послужного списка! Понятно?

- Так точно, Пыл Пылыч, - нисколько не пугаясь дикого крика, скривилась девушка, - Хотя мне мои рожки и ножки ближе к телу.

А про себя подумала:

«Лишний раз убеждаюсь, после такого дела всю контору «зачистить» могут. А вот этого зубра могут и оставить в живых! Ведь он только что проболтался про своего шефа. В единственном числе! А ведь помнится, поговаривал что над ним «двое». Что это значит? Или один помер, или изначально у руководства конторы стояло только два человека. Но тогда по логике получается что вторым как раз и является сам Пыл Пылыч! Вот так дела…!»

- Эх, Шурка! Потеряла ты всякое доверие полностью. Так вот: нам надо замять скандал по поводу детей. Он разрастается, как степной пожар, и если мы его не погасим немедленно, тут уже вся планета вздрогнет.

По поводу детей Александра ничего не знала и не догадывалась, поэтому сразу смирилась со своей дальнейшей участью. А вот громыхающие в голове выводы продолжали до странности взбадривать все тело:

«Но почему этот зубр так расслабился и проболтался? Неужели потерял свою осторожность до такой степени, что перестал следить за каждым словом? Стареет? Да нет, скорей всего твердо уверен, что живой я отсюда если и выйду, то лишь не хирургический стол лаборатории. Поэтому и утратил на короткое время полный контроль. Что он там плетет про этих деток?…»

- …Никого! Ты себе представляешь: никого из тех детей, усыновлению которых помогал Светозаров, нет в наличии. Это кошмар! Мало того, подавляющее количество новых опекунов и родителей тоже исчезли. А в ответах их прислуги и родных, фигурирует только одна фраза: «Уехали в туристический вояж!» Как тебе это? Все! Более трехсот человек и все одним лайнером? Или поездом? Потому что никто конкретно не может указать как, на чем и куда.

Шеф конторы замер на месте, опустил руки вдоль туловища, и грозно сдвинув брови, спросил:

- Чем можешь помочь в возвращении детей?

«Опять логические неувязки! Почему они этого не потребуют от Дмитрия?»

Словно догадавшись о ее размышлениях, Павлович раздраженно фыркнул:

- Светозаров категорически утверждает, что к детям он никакого отношения не имеет. Его тоже раскрутят, если конечно он всех деток не уничтожил или не продал в рабство по своим мирам. Но время очень поджимает, и помочь можешь только ты.

Девушка уже решила для себя все и окончательно. Тем более что и при всем желании она не знала о детях совершенно ничего. Поэтому в очень неудобном положении пожала плечиком и выдавила со слезами:

- Увы, я ничего про детей не знаю. Я ведь уже докладывала…

- М-да? Ну ладно, по крайней мере, я сделал все, что мог. - Шеф конторы тяжело вздохнул, грузно шагнул к двери, после открытия рявкнул в соседнее помещение: - Борис! Иди сюда!

Через минуту тот появился с настороженной улыбочкой и в сопровождении охранников.

- Можешь ею заниматься, как пожелаешь. Главное - не до смерти. А если переборщишь, - шеф многозначительно показал глазами и на потолок и на стены, намекая и на прослушку, и на подсмотр, - То я тебя сам остановлю, а потом и тебе не поздоровится. Для института она слишком дорого обошлась и деньги уже перечислены. - Уже на выходе он оглянулся: - Да, если чего выпытаешь полезного, мы тоже сразу услышим. А вы тут ему вначале помогите, и тоже наверх!