Мария Семёнова - Ошибка 2012. Джокер

Рациональная часть её, та, где ум и интеллект, новые правила игры не принимала. «Пришла на­зывается, посоветоваться. Если ещё и окажется, что , в номере на двери ванной все дыры чудесным обра­зом заросли — умом впору рехнуться...»

— Так ведь сказано же было, Оксана Викторовна, тут матя, — рассмеялся Быстрое. — Экая же вы у нас недоверчивая... Сейчас небось зарисовочку сде­лаете по памяти и будете Колякину звонить? На предмет консультации у Нигматуллина? Признай­тесь, ведь собирались? Собирались?

Оксане захотелось его удавить. Своими руками. Немедленно. Остановило лишь чёткое понимание, что и это намерение от него вряд ли укрылось.

— Ну да, — сказала ока— Собиралась. И сделаю. А потом позвоню.

Сознавать, что тебя читают, словно открытую книгу,— удовольствие весьма ниже среднего. Зря ли никакому ребёнку не нравится слышать от матери: «Я тебя знаю лучше, чем ты сам себя знаешь!»

Правда, Оксане было некогда размышлять о пси­хологических нюансах Годы службы не прошли да­ром — в голове крутилась мысль о безопасности оте­чества «Это что же получается? В местной ФСБ за­сели колдуны с другого стола, а в управлении „Z" — дебилы и алконавты. Во главе с американским гене­ралом, специалистом по зелёным человечкам. Кото­рый тоже наверняка какие-то свои пели преследует. Постой, постой, уж не с его ли подачи и не по его ли указке...»

— Да вы, Оксана Викторовна, не в курсе, — по­качал головой Быстрое. — Сегодня на Нигматулли- на ориентировочка пришла. Он, оказывается, тот ещё герпетолог. Слово «Рифаи» вам что-нибудь го­ворит? Вижу, что говорит... Так вот, по этому по­воду Нигматуллина разыскивают ЦРУ, Интерпол, англичане и евреи. А теперь, как выясняется, ещё и свои. Что-то он там узнал или упёр, на редкость важное... А когда в «Рифаи» раэрюхали, сделал ход конём — рванул в «нашу Рашу», раскрутился по мелочи да и затерялся в океане лагерей. Правда с концами не вышло затеряться даже у нас. Что-то всё же спугнуло его, и вчера он исчез. Как, куда зачем и почему — один Бог знает. Колякин его уже ищет с собаками, все дороги перекрыл, розыскная рота в мыле, только без толку. Потому что, похо­же, Нигматуллин никуда не уходил, а пытается от­сидеться в Ареале, благо никто за ним туда не су­нется. Ну и ладно, пускай себе сидит. Безумству храбрых...

«В Ареале?.. Это что ещё за Ареал?..»

— Туман сегодня с вертолёта наблюдали? — во­просом на вопрос ответил Быстров. — Ага, вижу, на­блюдали. Так вот, под ним и находится этот самый Ареал, площадью на данный момент в половину Ев­ропы. Скажу так: если бы не мы, он был бы неиз­меримо больше Но и нам его глобально изолиро­вать пока не удаётся. Вернее, уже...

Он не договорил. Со стороны свинарника раздал­ся жуткий 1>ёв, заставивший Оксану подпрыгнуть и в который раз пожалеть о не выложенном рядом мече. Страшно было даже представить, что за зверь мог производить такой звук. Львиный рык в Афри­ке она слышала только по телевизору. Так вот, было очень похоже.

— Васечка кушать хочет, — поднялась Марьяна — Пойду покормлю матенького.

Взглянула на Оксану, наверняка с лёгкостью счи­тала её тоску по хорошему гранатомёту и неожидан­но озорно хихикнула

— Ночных кошмаров не боитесь? Тогда пошли, Васечку покажу.

Оксана заинтересованно последовала за ней...

— Атас, — только и выговорила она осторожно за­глянув в дверь. Помолчала и добавила — Ну, здрав­ствуй. Вот, оказывается, где ты живёшь.

Сказать, что Васечка впечатлял, значит ничего не сказать. Мурра по сравнению с ним была безобид­ным мотыльком, а древнегреческий Минотавр — бе­леньким пушистым котёнком. В свинарнике кварги- ровал не какой-нибудь беконно-розовый домашний отъевшийся боров, а самый настоящий дикий кабал. Да какой!.. Под двадцать пудов, поджарый, свире­пый, с громадными загнутыми клыками и малень­кими, отчётливо разумными глазками. Светло-ры­жая щетина, недобрый оценивающий взгляд, копыта сорок пятого размера и тело, напоминающее стено­битный таран... Да что говорить, перед Оксаной сто­ял её знакомец с лесной дороги. Тот самый, о кото­ром она тихо гадала, перевернёт он «Пиву» или не перевернёт.

Марьяна протянула к нему руку, и требователь­ный рык немедленно прекратился. Васечка ткнулся ловким пятачком в хозяйскую руку, в глазах погас­ли красноватые огоньки, зато обнаружились длин­ные девичьи ресницы, а страшная пасть растянулась в самой настоящей улыбке.

— Сейчас, маленький, сейчас, умница моя, - завор­ковала Марьяна — Комбикорм шлнче вку-у-усный...

«Понятно теперь», — подумала Оксана.

Хотя на самом-то деле всё стало только ещё не­понятней.

Она вернулась к мужикам. Забелин чистил казан, и тот, кто полагает, будто отмыть от бараньего жира двадцатилитровую громадину на тагане есть нечто между сизифовым трудом и откровенным самоубий­ством, тот просто никогда этим не занимался. Надо всего лишь налить водички в ещё горячий котёл и пройтись щёточкой, а потом той же щёточкой ли­хо выплескать «за борт». Раз, другой — и чугунный кратер не только полностью чист, но и обсушен. На­последок Забелин ласково погладил край казана

Ну, спасибо, дружок, уважил так уважил. Сей­час маслицем смажу...

В голосе его не слышалось и намёка на шутку, он был совершенно серьёзен.

— Ишь как вы с ним, Николай Ильич, — уже почти не удивилась Варенцова. — Как с живым.

А он и есть живой, — словно ребёнку-не­смышлёнышу улыбнулся Забелин. И вдруг под­мигнул: — Вы какому-нибудь самураю скажите, что у него меч не живой. Или шофёру, который со своим грузовиком по имени-отчеству здоровается... Всё живое, и этот котёл, и щебёнка, и холодиль­ник, и колодезная вода. Просто у каждого своя жизнь и своё место в мире. Это надо понимать, принимать и уважать... а не доказывать с пеной у рта, кто есть венец мироздания. И ещё действи­тельно — учиться, учиться и учиться. А не распи­нать на радость неучам своих учителей на крес­тах...

Как следует обдумать услышанное Оксане не по- • зволили кошачьи вопли, донёсшиеся из-за дома. Су­дя но многоголосию, рыжий и белый сообща отста­ивали двор от постороннего посягательства И, по­хоже, без дамского общества дело не обошлось.

— 'Гиша, Тиша, — особо не надеясь, позвала Ва­ренцова. — Иди сюда, обормот!

Ну надо же, Тишкииа хитрая рыжая морда не- , медленно высунулась из-за угла

— Не беспокойтесь за него, Оксана Викторов­на — улыбнулся Забелин. - У нас тут чужие особо не ходят. Обратили внимание — ни мух, ни мошек, ни комаров?

«Вот теперь обратила. Это при том, что рядом свинарник. Ультразвуком их здесь, что ли, на корню глушат? Или опять магией?..»

Бистров поставил сушиться последнюю тарелку, вытер руки.

— Ну что, братцы, я, пожалуй, пойду, а то супруга не поймёт._ — Он пожал руку Забелину,крепко, по- мужски, стиснул Оксане ладонь и направился к сви­нарнику. — Васенька, пламенный привет! Как морко­вочка? Понравилась? Следующий раз ещё принесу...