Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – рауграф

Она говорила медленно, осторожно подбирая слова, дозируя интонации, стараясь не только словами, но даже мимикой не сказать больше, понимает, что я не лось из дикого леса, читаю и по лицу, а оно всегда говорит больше, чем значат слова, к тому же благородным мышцам лица врать труднее, чем простолюдинному языку…

Когда она умолкла, все еще очень серьезная и собранная, я сказал так же деловито и холодновато:

– Понятно. Несмотря на преграду в виде необъятного океана… все же кое-что проникает в обе стороны. Бабетта, вы забыли упомянуть, ценности Юга тоже проникают на северный материк. Я встречал их гнусные ростки вплоть до срединных королевств.

Она помолчала, взгляд стал не по-женски испытующим.

– Боюсь, сэр Ричард, вы сами себе подложили огромную свинью.

– В чем?

– С открытием вами Тоннеля эмиссары Юга станут проникать в северные королевства чаще.

Я покачал головой.

– Наверное, вы еще не знаете, насколько хорош там заслон.

– Это священников имеете в виду?

Мне почудилась в ее голосе ирония, ответил с достоинством:

– Священники там из боевых орденов. У них право носить оружие. И, конечно, пользоваться.

– Милый Ричард, – произнесла она почти ласково, – но пути через Перевал открыты!.. Кто понимает, что через Тоннель не пройти, пойдет старым путем. Зато найдет на новых местах старые товары с Юга… некоторые со скрытыми свойствами.

Я вздрогнул, по спине пробежал предостерегающий холодок. Леди Бабетта смотрит с ласковой усмешкой, как мудрая женщина на глуповатого внука, а я и в самом деле ощутил себя не просто глуповатым, а редкостным простофилей. Там это не тут, расслабился с простодушными и честными северянами, потерял хватку.

– Что-то не так? – поинтересовалась она ласково.

Я помотал головой:

– Все так, милая леди. Я жажду побывать на Юге и посмотреть, в самом ли деле так уж страшен черт, как его здесь малюют. Высокие технологии в руках дикарей и шаманов… это еще не все… Ладно, давайте я вас угощу кофейком, хотя, конечно, на ночь… гм…

Она изумилась:

– Мы что, спать будем?

Утром леди Бабетта исчезла, оставив такой нежный аромат духов и женского тепла, что сердце заныло, мелькнула мысль, что в самом деле жениться бы, что ли… Столько достойных женщин, одна леди Беатрисса чего стоит, до сих пор сердце щемит, стараюсь не вспоминать…

После долгого и утомительного туалета я перебрался в кабинет, с тоской уставился на гору бумаг на столе. Размножаются в ночи, что ли, свинство какое…

За дверью послышались шаги, я ожидал стук в дверь, но здесь это не принято, дверь распахнулась, сразу же вошел церемониймейстер, сдержанно поклонился и доложил:

– Ваша светлость, сэр Жерар.

Я снова не успел сказать ни «да», ни «нет», вошел грузный и величественный, как император, сэр Жерар, но всего лишь мой личный секретарь, обошел стол и, зайдя с моей стороны, положил передо мной на красном бархате свиток с большой красной печатью на шнурке. Все строго и торжественно, поклонился снова, сказал сдержанно:

– Ваша светлость.

Я молчал, это стандартный ритуал, хотя и кажется сложноватым сперва, однако правитель должен отгораживаться системой из мелких ритуалов. Церемониймейстер вышел, а сэр Жерар, глядя на меня ничего не выражающими глазами, отступил в дверной проем и закрыл за собой дверь.

Я зло смотрел в закрытую дверь, затем заорал:

– Сэр Жерар!.. Ко мне!

Дверь распахнулась, он появился моментально, но без видимой спешки, собранный и готовый грудью закрыть сюзерена от опасности.

Я сказал с раздражением:

– Вот что, дорогой сэр! Давайте дальше без поклонов. Нет-нет, я не ввожу свои правила и не отменяю прошлые, однако для всяких там майордомов или даже лично для меня вводится ма-а-а-аленькая такая поправочка: заходите и докладывайте. С ходу. Мне не вас, достопочтимый сэр, или вашу спину жалко, а время. Посмотрите на часовых! Вельможи мне кланяются, а они – нет. Почему? Потому что лордам надо постоянно напоминать, кто в доме лев, а кто просто кошки, да еще драные. А вам надо?

Он сказал поспешно:

– Нет-нет, ваша светлость! Вы не просто лев, вообще царь зверей и всех животных!

– Значит, вы поняли?

– Все будет, – заверил он, – как вы велели. Хоть это и трудно.

– Я знавал дела и потруднее, – сообщил я. – Что там еще?

– К вам лорд Норберт, – сказал он.

– Зовите, – велел я.

Норберт появился собранный, жилистый, сухой настолько, что горел бы даже без дров, еще у порога вытянулся и отчеканил:

– Сэр, срочное сообщение от разведчиков.

– Давайте без вступлений, дражайший сэр.

– Неприятная весть, – произнес он, глядя мне в глаза, – плененный герцог Меерлинг как-то сумел сообщить, что он схвачен и заточен в Геннегау. Сейчас весь край охвачен волнением. И если есть надежда часть лордов успокоить какими-то уступками и переговорами, то лорд Сулливан, двоюродный брат герцога, объявил свою землю на военном положении, созвал рыцарей в замок, заперся и приготовился к долгой осаде.

Я посмотрел на его строгое лицо:

– Что это за птица?

Он сдвинул плечами:

– Ничего особенного. Бедный рыцарь, верный традициям и клятвам. У него едва ли не самая бедная земля в той части королевства, но он сумел сделать народ зажиточным…

– Каким образом? – поинтересовался я. – Пусть поделится секретом. Я тоже хочу сделать всех богатыми и зажиточными.

– У вас не получится, – сказал Норберт бесстрастно. – У Сулливана земли богаты медью, оловом, там великолепный лес с ценными породами, но совершенно нет плодородной земли. Даже огороды разбить негде. В обмен на лес и медь он получает зерно от соседей. Даже мясо и птицу в его села везут из деревень, принадлежащих другим лордам.

– Гм… Судя по вашему виду, сэр Норберт… осада ничего не даст?

Он развел руками:

– Увы, сэр Ричард. Замок в очень неудобном месте, штурмом не взять. Осада тоже дело трудное и затратное. Там столько ущелий, оврагов и перепадов высоты, что перекрыть все пути подвоза продовольствия просто нереально. Уж не говорю, что могут быть подземные ходы.

Я поморщился:

– Терпеть эту занозу в заднице? А другие начнут злорадствовать, распускать слухи о нашей слабости?

– Однако, сэр Ричард…

Я прервал решительно:

– Собрать войска!

– Основная часть, – напомнил он, – уже ушла к Брабанту…

– Хватит тех, – сказал я, – что остались. Один замок – это один замок. Здесь еще не знают, с кем столкнулись. Армландия не отступит перед взбунтовавшимся мелким сен-маринским лордиком… да и брабандцы себя покажут.

Он сдержанно поклонился:

– Да, ваша светлость.

Он удалился, а я с бессильной злостью подумал, что Генрих, умный и дальновидный король, щедро финансировал университеты, велел строить дома призрения и всячески распространял идеи гуманизма и справедливости, однако это знают только немногие историки, зато во все школьные учебники он ворвался блистательной победой при Азенкуре, где три тысячи его лучников за четыре часа уничтожили шестьдесят тысяч отборного рыцарского войска Франции. Цвет французского рыцарства, как отмечают все хроники, был полностью истреблен, Франция была обескровлена и разгромлена.