Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – рауграф

Я помалкивал, что дам сперва привыкнуть к лошадиной тяге, пусть все убедятся воочию, как это здорово и какой огромный груз с легкостью тащит простая лошадка, а потом и выведу того монстра, что запрятан у меня в Тоннеле под Великим Хребтом.

Но, конечно, главную ставку делаю на паровозы местного изготовления. Сам паровой котел сделать – раз плюнуть, а вот для изготовления прочих деталей придется привлечь лучших оружейников и кузнецов…

Отец Дитрих вышел навстречу, весь сияющий, как рождественский дед, можно плюнуть в рожу тому, кто скажет, что это и есть Великий Инквизитор.

– Отец Дитрих!

– Дорогой Ричард, – произнес он, – я уже слышал про ваш поход…

Я отмахнулся:

– Все наладится, отец Дитрих. Я уже все продумал. Там все просто…

– А где сложно?

– Знаете, отец Дитрих, – сказал я доверительно, – как и всякий умствующий, люблю почесать языком о Боге, о вере, о религии, о загадках бытия, все ли есть в Библии… Мы за такими разговорами чувствуем себя умнее и значительнее, иной раз даже уважать себя начинаем, но сейчас этими разговорами уже объелся, обожрался, у меня уже… из меня лезет!

Он сказал сочувствующе:

– Да, ты прежде всего воин.

– Я?

– Не воин, – поправил он сам себя, – но человек действий, а не рассуждений. А тебе пришлось отвечать на их поле и по их правилам. Но, сын мой, утешь себя тем, что они скоро закончат.

Я сказал уныло:

– Закончат? Мне кажется, только входят во вкус, как волки, что ощутили вкус моей крови…

Он покачал головой:

– Живи, как живешь. Каждый делает свое дело.

Я спросил дрогнувшим голосом:

– Отец Дитрих… Мне обещано отлучение от Церкви. Неужели вы не заступитесь?

Он посмотрел с сомнением:

– Неужели зашло так далеко? Гм… Слушай, сын мой, а как ты думаешь, не лучше ли на те гладкие рельсы, что ты нарисовал, нанести зубчики? Чтобы колеса цеплялись! А то ж тяжелая телега с места не сдвинется!..

Вернулся я поздно, в большом зале слуги тянут канат, приседая почти до пола, а огромная люстра поднимается медленно и величаво, раскачивается чуть-чуть, иначе от движения воздуха свечи погаснут, тут свои тонкости в поднятии к самым сводам.

Сэр Эйц впустил Ришара, Растера и Арчибальда, с ними скромно до горделивости держится невысокий человек в одежде ремесленника со знаками отличия гильдии оружейников. В руках у него нечто накрытое черной тканью, размерами смахивающее на голову буйвола.

– Ваша светлость, – произнес он с достоинством. – Ваш шлем…

– Я заказывал? – спросил я.

– Ваши лорды, – пояснил он, – для вас…

Ришар, довольно улыбаясь, эффектным жестом, как фокусник на ярмарке, сорвал черный платок. В руках оружейника заблистал золотом богато украшенный шлем. Верхнюю часть опоясывает красивый венчик с зубчиками, как у стены рыцарского замка, а это значит – у меня в руках именной шлем маркграфа. Чтобы и при закрытым забрале все узнавали во мне меня самого. Тем более что у основания зубчиков искусно вделаны рубины. То ли знают, что они мне нравятся больше алмазов, то ли рубины символизируют кровь и пожары, а это, видимо, в их представлении больше вяжется с титулом маркграфа, или, хуже того, с моим именем.

– Дивная работа, – сказал граф Ришар с восторгом. – Когда я увидел, как получилось, не утерпел и сам заказал, уж простите, у местных оружейников полный набор! Чтоб от макушки и до пят в одном стиле, как здесь умеют.

Сэр Растер проворчал ревниво:

– Больно легкие… Не по-мужски это. На войну как на прогулку?

– В Сен-Мари сталь получше, – вступился Ришар. – Мы же все пробовали их панцири. И стрелами, и болтами, рубили и кололи. Что делать, наши хоть и толще, а раскалываются легче. Особенно если топором или молотом. У нас железо хрупкое, у них более вязкое. Этот шлем не прорубить, не расколоть!

– У сенмаринцев нет молотов, – сказал Растер с презрением. – Даже боевых топоров нет. А у настоящего мужчины всегда должен быть справа на седле топор или молот!

– У меня слева, – сказал Ришар.

Растер разинул рот:

– Почему?

– Догадайтесь с трех раз, – любезно предложил Ришар.

– Левша, – сказал Растер решительно.

– Близко, – ответил Ришар. – Всегда восхищался вашим умом, сэр Растер. Вы поняли все моментально! Да, я и левша. В смысле у меня обе руки правые.

Оба посматривали на меня с ожиданием, как и скромно потупившийся оружейник, о котором совсем забыли. Я повертел шлем в руках, переставил на стол.

– Дивная работа, благодарю всех! И вас, мастер, в особенности. Такой красивой вещи еще не видел. Буду надевать в самых торжественных случаях. Дорогие друзья, я жду Макса, хочу проинспектировать его замок и земли. Чувствую, тащить его надо туда силой. На это время, дорогой друг Ришар, все опять ложится на ваши плечи.

Растер бухнул поспешно:

– Я поеду с вами, сэр Ричард! Надо посмотреть, как там у Макса.

Ришар процедил сквозь зубы:

– Трус…

Растер поспешно отодвинулся, чтобы даже случайно не попасть в администраторы, Ришар повернулся к молчаливому Арчибальду:

– Дорогой Арчи, на тебя вся надежда! Не хотел бы мне помочь?

Арчибальд воскликнул с энтузиазмом:

– Конечно! Очень хотел бы!.. С радостью… Только знаете, дорогой друг, как-то неохота.

Ришар тяжело вздохнул, в это время отворилась дверь, церемониймейстер провозгласил мощно:

– Виконт Максимилиан фон Брандесгерт!

Макс вошел быстро, вовремя уловил мой жест, чтоб без церемоний, не стал преклонять колено, только коротко поклонился и тут же сказал преданно:

– К вашим услугам, сэр!

– Макс, – сказал я, – в твоих землях два прекрасных рудника. Ты, конечно же, уже спешно начал разработку?..

Он ответил с неловкостью, даже покраснел:

– Не-е-ет, сэр…

– А зря, – отечески сказал я. – Пусть тебя не привлекает примитивная выгода и куча денег… что нам деньги?.. но вот Отечеству необходим металл. И много металла. Я хочу, чтобы ты поскорее начал промышленную добычу руды… Да, там уже разрабатывают, но это все кустарщина, а мне нужны масштабы!.. Заказы будут, обещаю, с оплатой тоже устроим.

Он смотрел растерянно, повторил:

– В моих землях…

– В твоих, – повторил я несколько нетерпеливо. – Забыл?.. тебе принадлежит замок Эльбеф и его земли. Ты хоть там побывал?

– Еще нет, – ответил он виновато, – но собираюсь, собираюсь!

– Эх, – сказал я с досадой. – Другой бы уже там вовсю правил… Я имею в виду насчет первой брачной ночи. Ладно, завтра едем, проверим, посмотрим. Там должны увидеть своего нового хозяина, а я должен получить бесперебойную выплавку высококачественного железа. Ну, пусть просто железа, главное – много.

На другой день, когда уже седлали коней, явился отец Дитрих и дважды переспросил, не в долине ли Бек-Алания земли Макса, нахмурился, отправил куда-то молчаливого монашка, а когда тот прибыл, бережно держа на вытянутых руках нечто завернутое в белое полотенце, отец Дитрих вздохнул тяжело: