Сергей Волков - Стража последнего рубежа

— Раз привели — значит, знали, что вам такие нужны. — Соня переползла через очередную глыбу, устало привалилась спиной к камню и в упор посмотрела на мистрессу: — Зачем вам был нужен Олег?

— Много будешь знать — скоро состаришься, — грубо буркнула в ответ сильверея.

«Спецы» на связь так и не вышли. Вечером в штаб вернулись Чеканин и оперативники из группы Стеклова. Новости оказались пугающими и странными — в паре километров от поселка «Кошкин дом» произошел взрыв «неизвестного происхождения», как выразился усталый Джимморрисон, а приборы зафиксировали остаточные следы ауры биоэнергетических существ.

— Либо там убили кого-то, либо кто-то сам себя уничтожил, — пояснил Тамаре Чеканин. — Так или иначе, но теперь объектом слежения номер один у нас становится этот поселок. Жаль, мы не смогли раньше поставить там датчики. Карпухин занимается этим, а ты, душа моя, выведи все каналы связи на один монитор и иди отдыхать.

Выполнив задание полковника, Тамара уступила ему место за столом и двинулась на кухню. Оперативники уже поели и пошли спать. Проходя мимо неплотно прикрытой двери «общежития», она услышала, как кто-то из них спросил у Довбуня:

— А крыска-то эта как? Ну, в смысле шуры-муры? Идет на контакт?

Покраснев, Тамара ускорила шаг. Она прекрасно понимала, что большинство мужчин вряд ли назовут ее красавицей, но на «крыску» обиделась и разозлилась. Грохнув чайник на плиту, девушка посмотрела на гору посуды в раковине, и всякое желание чаевничать у нее попало. Обычно она всегда мыла оставшиеся после коллег тарелки и чашки, но сейчас не смогла себя заставить сделать это и отправилась в ванную. Умывшись, она ушла к себе, закрыла дверь, включила лампу на тумбочке и уселась на кровати с Гофориусом в руках.

— Может, я и крыска, зато умная, — вслух произнесла Тамара и углубилась в книгу.

Гофориус писал: «Завоевав Землю, пятая раса принялась обустраивать ее по своему разумению. Вырубались леса, осушались болота, строились мосты, дороги и каналы. Себя победители именовали чистыми, подразумевая отсутствие в них чародейской скверны, а побежденных врагов своих называли нечистью и истребляли теперь везде, где только находили, поскольку те, живя в единении с природой, противились ее переустройству».

Оторвавшись от книги, Тамара прислушалась. Штаб затих, только из дежурки время от времени доносились приглушенные трели телефонов и попискивание сетевых вызовов. Под пушистым маминым пледом было тепло и уютно. Девушка на секунду представила, каково сейчас тем, кто несет вахту вокруг архивного комплекса, в холодных, сырых подземельях, в заснеженных полях, на ветру, невольно поежилась и вернулась к чтению.

«Постепенно чистых становилось все больше, но это были в большинстве своем не имеющие никаких знаний и умений, кроме самых примитивных навыков земледелия, создания, находившиеся в подчинении искусных воинов, вооруженных и отважных.

Столкновение чистых и нечистых происходили все чаще и чаще, и поскольку нечистые видели перед собой безобидных землепашцев, каждый из которых был намного слабее любого из четырех рас отверженных, вновь начались между ними стычки, а иной раз доходило и до настоящих сражений. И тогда чистые воззвали к своим набольшим, и дружины их покинули укрепленные места, выступив против нечисти, а впереди воинов шли жрецы из числа чистых, что не до конца утратили способности управлять энергиями. Долгие века продолжалось это противоборство, и хотя нечистых истребляли во множестве, немало их осталось на Земле и по сей день.

Вытесненная в самые глухие и необжитые уголки света, нечисть постепенно начала дичать, теряя облик разумных существ. Лишенные доступа к быстрой энергии, они довольствовались лишь энергией покоя, щедро разлитой в мире. Она не питала их силы, а лишь позволяла жить, будто обыкновенным животным».

Неожиданно где-то под полом раздался странный звук — точно что-то (или кто-то?) осторожно царапает половицы чем-то острым.

«Мыши тут, что ли? Или крысы?» — подумала Тамара, тут же вспомнила давешнюю «крыску», нахмурилась и уткнулась в книгу.

«Чистые же шли по пути совершенствования, и умнейшие их мужи научились создавать такие машины, которые могли ткать полотно, молоть муку, распиливать стволы деревьев на доски и бурить землю. Но машины эти оказались несовершенными и быстро ломались, ибо жившая в них быстрая энергия нуждалась в управлении, а механикусы чистых не умели этого делать.

И тогда к одному из таких механикусов, достославному мастеру Арнальдо де Виланове, явился в ночи, тайно один из народа мимикризантов, именем Фингер, и предложил сделку: он, нечистый, поселяется в машине по поднятию воды на гору, созданной Арнальдо де Вилановой, и будет следить за правильностью ее работы, а означенный Арнальдо де Виланова взамен дозволит Фингеру питаться быстрой энергией, которой в машине имеется с избытком. И после долгих раздумий Арнальдо де Виланова согласился, ибо был мудр и понял, что такой симбиозиус выгоден и чистым, и нечистым. И нарек он мимикризанта Фингера гвардом, и позволил ему стать защитником машины».

Странный звук снова повторился. Тамара отложила книгу, села на кровати, оглядела комнату — и вздрогнула, когда из темного угла за вешалкой на нее уставились два желтых немигающих глаза. Прошло несколько томительных секунд, и наконец знакомый хриплый голос произнес:

— Тихо, девка! Не шуми. Я это, я…

С потолка пещеры капала вода. В центре небольшого зальчика набралась уже изрядная лужа. Несмотря на мороз, царивший наверху, здесь, глубоко под землей, в одном из самых отдаленных гротов Разлогов, было довольно тепло и очень сыро. Шипуляк ежился, теребя свалявшуюся бороденку. Мистресса курила, задумчиво пуская колечки. Соня просто сидела, привалившись спиной к обточенному водой камню.

Привал они решили сделать, пройдя по черному следу два долгих часа. Силы человеческие небезграничны. Воля говорит: «Иди!», но уставшее тело шепчет в ответ: «Не могу!» Какое-то время идет в человеке непримиримая борьба, но в итоге «не могу» побеждает — так всегда было и всегда будет. Соне отчего-то вспомнился полярник Роберт Скотт, пытавшийся добраться до Южного полюса. Девушка читала об экспедиции Скотта, и ее поразило, как трагически закончилось такое, казалось, тщательно подготовленное предприятие.

Отряд Скотта из пяти человек был прекрасно подготовлен и снаряжен, но словно злой рок висел над отважными путешественниками. Мотосани сломались, пони, выносливые и крепкие, не выдержали холода, и их застрелили. Пятерка англичан продолжила путь, таща на себе тяжелые сани с продовольствием. И они дошли до полюса, но опоздали — честь первооткрывателя самой южной точки планеты уже принадлежала Руалю Амундсену. Тот отправился в путь на месяц раньше, использовав собачьи упряжки. Скотт записал в своем дневнике: «Норвежцы нас опередили — Амундсен оказался первым у полюса! Чудовищное разочарование! Все муки, все тяготы — ради чего? Я с ужасом думаю об обратной дороге…»