Алина Лесная - Охота на оборотня

— Кого? А-а! Вон оне, ельфы-то какие, с фантазией, да-а! — протянул Сатьян и принялся разглядывать «композицию». — О! Вона я стою, это — Темар, а это — Аким! А Геварн, как всегда, уже вдребезги валяется! Краси-и-иво! По-мудреному!

Эльф выронил перо, а Сатьян, тем временем, продолжал:

— Ты уж не обижайся, капитан! Мы ж, пока ты помирал, не спали, не ели… и не пили тоже! Ей-ей, не хмелинки! Ужо потом токмо загудели, на радостях, значит. Ты, капитан, болей себе на здоровьичко, болей, сколько надобно, а мы сами как-нить до чаровников управимся! Усе в лучшем доспехе покажем!

На улице аватар некоторое время колебался. Уж больно покладистой и умиротворенной казалась взбалмошная знахарка. Впрочем, на нее могло подействовать слияние, и постепенно она научится рассуждать и подчиняться. А он сделает все, чтобы ей больше никогда не было страшно и больно.

Сложно удержать уголек в руках, не позволяя ему ни угаснуть, ни обжечь тебя самого. Еще сложнее отпустить его в сухую траву, поверив. И все же…

— Вас проводить? — решился-таки парень.

— Не стоит, господин капитан! — с достоинством отозвалась Алесса и оправила его воротник. — Пойдем домой, Симеон.

«Симка, присмотри за Тай-Линн!»

«Я приссмотрю за ххозяйкой…»

Вилль мог называть Алессу безрассудной и легкомысленной не за глаза, а в лицо. И в ответ услышал бы: «Хи-хи!» Безрассудство? Милая маленькая девичья слабость или позволительная роскошь для оборотня, нашедшего защиту под крылом влиятельного покровителя. Да и вовсе это кошачье любопытство! Легкомыслие? А что легкомыслие? Степенности успеет набраться, когда разменяет десяток… седьмой. Цифра хорошая и счастливая, как раз для удачных перемен. Да, именно так!

А хитрости… Полноте, господин капитан, какие хитрости? Вам показалось, ведь кошки применяют сие витиеватое мастерство исключительно к котам. И причиной для оттачивания девичьей магии послужила колоритная фигура Берена Грайта, как раз зашедшего в аптеку.

— Пойдем к нам? — просительно вздохнул Симеон.

Знахарка лукаво изогнула бровь, и на ее щеках образовались две маленькие ямочки.

— Нет! В «Оркан-бар».

— Но хозя…

— Можешь ему наябедничать прямо сейчас, Симеон! Я хочу получить, наконец, свое бесплатное пиво! А тебе сливок куплю… Хоть ведро!

— У меня ссвои привилегии! — гордо усмехнулся домовой.

— Сам подумай, — заюлила Алесса, — где еще можно узнать о приезжих, кроме как в баре? И об этом полукровке… Не понимаю, с чего Вилль на него так взъелся? — печально вздохнула девушка.

Хитрила южная кошка, ох, хитрила! Все она понимала, и за это готова была простить аватару раздражительность и даже «матюмачиху». Но не безразличие.

Кот пораскинул мозгами и решил, что на орехи получит все равно. За сабли. А возможность заработать сливки за удачно обыгранных приезжих стала жуть, как притягательна. У Эртана никто не посмеет обидеть ни девушку, ни картежника говорящего кота, и Симка кивнул. Правда, несколько неуверенно.

Девушка удовлетворенно улыбнулась и переложила руки в карманы. И тут же закинула следующую удочку.

— Симеон, а маги почувствуют от кинжалов то же, что и я? Все-все?

— Не все.

— Хорошо. Просто… я кое-что видела, — краем глаза Алесса заметила настороженно встопорщившееся ухо и подпустила в голос задумчивости. — Это так… страшно. Я видела мальчика, маленького

Вилля. Видела реку, мельницу… Кого он ждал?

Кот немного помолчал, решаясь, а стоит ли говорить сейчас?

Впрочем, со временем хозяйка узнает все равно.

— Единорога. Он раньшше всегда приходил, а теперь вместо него драконы шшастают!

… «Оркан-бар» появился одиннадцать лет назад, когда уже вполне самостоятельный подросток Эртан переехал от Марты в собственный, только что отстроенный дом. Есть четыре стены да крыша над головой, вместо кровати и набитый соломой тюфяк сойдет, а для полного счастья не хватало ему трактира — заветной мечты любого степняка-воителя.

Орки в пивоварении такие же доки, как гномы в кузнечном ремесле — это знали все, и когда Эртан, потрясая книжечкой с семейными рецептами, пришел к Мирону, расчетливый мужик с улыбкой огладил бороду. Земли у него довольно, даже батраков нанимать приходилось, да можно и новую целину поднять. Ячменя, пшеницы в два раза больше высадят, хмель окультурят. За день сколотили бригаду строителей, и неподалеку от Ярмарочной Площади бревнышко за бревнышком начал расти трактир. На месте вырубленной просеки появилось вспаханное и удобренное поле и, спустя полтора года после заключения сделки, компаньоны устроили для горожан Халявный Вечерок: после свежего орочьего пивка ни один дурак не сунется в пивнушку конкурента.

Мельник не зря вложил деньги — в первую же ярмарку затраты не только окупились, но и перекупились. Однако год Эртанова восемнадцатилетия не обошелся единственным сюрпризом — Кружевница расстаралась вовсю, и молодые деревца в садочке расцвели и приготовились плодоносить. В том числе, и яблоня-кумачевка — первое посаженное орком дерево.

Ранним летним утром юношу разбудил по-хозяйски нетерпеливый стук в дверь. «Меня нет дома», — подумал Эртан и накрыл голову подушкой.

Однако незваный рассветный гость оказался типом крайне бесцеремонным, и стук перешел в отчаянный барабанный бой. Поминая лихом всех горожан вместе взятых, Эртан вскочил с кровати и бросился к двери, намереваясь почесать о нахала если не кулаки, то хотя бы язык.

— Чеснок тебе в баргузу! Ты, хывря… — начал орк и осекся.

На пороге, уперев руки в бока, стояла незнакомая дриада. Лет шестнадцати на вид, рыжеволосая и черноглазая, румяная, словно она только что умылась снегом, и… совершенно голая.

— Хозяин, тяпка есть? — спросила девушка.

— З-зачем? — сумел-таки выдавить Эртан.

— Яблоню окучивать, а то посадить посадил, а ухаживать кто будет?

Вот не дождешься от меня яблочек в скошене! — пригрозила дриада.

Мигом нашлась и тяпка, и чистая рубашечка, и даже невесть, откуда взявшийся золотой леденец-петушок на палочке. А спустя четыре года будущий капитан Винтерфелл чудил на их свадьбе в качестве дружки жениха.

Сообразительный орк не зря поставил трактир поближе к площади — во время ярмарки пиво просто шло на «банзай». Эртан взвинчивал цены, но для иногородцев это не было бедой. Устраивались конкурсы, на столах появлялись карты и кости, на стены вывешивались мишени для дротиков, а в центр зала выставлялось «Потешное колесо» — любимое развлечение молодежи.

«Оркан-бар» процветал. После рождения детишек Эртан закрыл его на неделю, и в городе началась паника. У дома пивовара толпились страждущие, а паломники-одиночки приходили по ночам и молчаливым укором стояли у окна. Заведение вынужденно начало работать, но, увы, без веселой дриады.