С. Алесько - Крестный сын

Ив сожалела о своем любопытстве и удивлялась, что ее мужа мучают подобные вопросы. Теперь девушка понимала, почему он часто мрачнел и замолкал, уходя от расспросов о его разбойничьем прошлом. Кроме бесчисленных женщин, пьянок и удачных делишек на большой дороге там было много такого, о чем она действительно предпочла б не знать. Дочь Правителя, не один год подглядывая и подслушивая в потайных коридорах дворца, и сама имела неплохое представление о темной стороне жизни. Но она умела реально оценивать свои силы и никогда не отравляла душу и разум мыслями о том, как покончить с мировой несправедливостью. Филип же, как оказалось, подумывал о таких вещах. Возможно, винить в этом следовало Правителя, изо всех сил пытавшегося сделать из крестника великого государственного деятеля. Ив было все рано, ей хотелось лишь вернуть мужу душевный покой. И, похоже, ее краткая, но эмоциональная речь достигла цели. Филип посмотрел на девушку чуть удивленно, поражаясь ее сходству с отцом. У главы государства на любой каверзный вопрос быстро находился убедительный ответ.

— Я, когда с тобой поближе познакомился, сразу понял: ты кого угодно в чем угодно убедишь. Тебе, милая, или торговлей заниматься, или Правительницей становиться. В первом случае мы с тобой озолотимся, во втором — Алтон очень выиграет. Ты права: не надо без нужды задаваться трудными вопросами. Не зря же говорят: во многой мудрости много печали…

— И умножающий знания умножает скорбь! — закончила Ив. — Мы тут все умишком не обижены, но давайте его глубиной друг друга пугать только тогда, когда в этом необходимость имеется.

— Ходите путями сердца своего, дети мои, а глубины разума заливайте вином, — с облегчением пробормотал Кайл, очень не любивший философских бесед.

Больше к подобным темам путешественники не возвращались. Кайл принялся хвастаться любовными победами в замке Олкрофтов, Филип и Шон посмеивались над ним. Ив иногда вставляла скабрезные замечания, веселившие мужчин.

Ночевали на постоялых дворах. Два дня пути пролетели незаметно, до столицы оставалось примерно столько же. Гвардейцы не слишком беспокоились по поводу разбойников: карету сопровождало тридцать человек. Филип, гораздо лучше знавший обычаи бывших коллег, не терял бдительности и не разрешил Ив сменить мужскую одежду на платье.

На третий день пути, проезжая темную сырую дубраву, карета вдруг замедлила ход и остановилась. Филип тут же высунулся в окно. Впереди на дороге лежал завал из крупных веток и стволов молодых деревьев.

— Похоже, мы влипли. Ив, веди себя как мальчишка.

— Не советую сопротивляться, у нас лучники, — донесшийся снаружи голос подтвердил наихудшие предположения.

Послышался свист, и пара стрел вонзилась в крышу кареты, наглядно демонстрируя, что предупреждение не было блефом. Филип загнул витиеватое ругательство.

— Судя по всему, это мои.

Он взглянул на Ив и гвардейцев: они, к его неудовольствию, выглядели не столько обеспокоенными, сколько заинтересованными.

— Не встревайте, говорить буду я. Ив, давай сюда свой меч.

Она подала ему оружие, до этого мирно лежавшее в уголке. Молодой человек быстро привесил его за спину.

— Они не должны знать, что ты владеешь мечом, ясно?

Резкие приказные интонации насторожили девушку. Гвардейцы переглянулись.

— Думаешь, все так плохо? — высказала Ив возникший у всех троих вопрос.

— Смотря кто у них предводителем, — ответил ее муж с неохотой. — Если тот, о ком я думаю, у нас могут быть большие проблемы, — он открыл дверцу и шагнул на дорогу.

Филип сразу увидел нескольких человек, вышедших из лесу и направлявшихся к карете. Глянув на них повнимательнее, понял: сбываются его худшие опасения. Крестник Правителя велел людям сопровождения не вмешиваться и остался на месте, поджидая разбойников. Когда те приблизились, один, судя по виду, предводитель, узнал своего предшественника.

— Да это никак Жеребец! — воскликнул он с хищной интонацией, сразу не понравившейся сидевшим в карете. — Вот так встреча!

— Я тебя тоже не забыл, Джон, — едва ли не любезно проговорил зять Правителя. — А кличкой больше не пользуюсь.

Усмешка разбойника не сулила ничего хорошего.

— Неужели мы, наконец, узнаем, Филип, какую из дворянских фамилий ты опозорил?

Бывший предводитель засмеялся.

— Твоей мечте не суждено сбыться, увы! — ответил он, ехидно глядя на разбойника. — Я опозорил родовое имя настолько, что меня его лишили. И теперь я как король — Филип и все.

— Ну, хватит зубы заговаривать, ты в этом всегда силен был, — проворчал Джон, мрачнея. — Сейчас, наконец, на своей шкуре прочувствуешь, каково попадаться в лапы жнецам с большой дороги. Кто там с тобой в карете, пусть вылазят.

Гвардейцы и девушка, слышавшие весь разговор, вышли на дорогу. Предводитель принялся внимательно их разглядывать.

— Ну и кто это? — поинтересовался он у Филипа.

— Мои друзья. Можешь не верить, но ни у них, ни у их семей денег нет.

— Продолжаешь якшаться с голодранцами? — осклабился тот. — Почему ж вас везут с такой помпой?

— Я теперь зять Правителя, неужели не знаешь?

— Да кто ж об этом не знает? «Дар Правительницы» будто про тебя писан. Бабешки в зале суда из-за тебя не передрались?

Филип промолчал.

— А как тесть: будет рад от тебя избавиться?

— Оставь меня у себя, остальных отпусти, пусть они его спросят, — пожал плечами зять Правителя.

— Темнишь, нехорошо… Мы с тобой не один год знакомы и через многое вместе прошли. Вон и еще кое-кто из ребят со мной остался.

Джон кивнул в сторону троих разбойников, вышедших с ним из леса. Ив обратила внимание, что физиономии у спутников нового предводителя по-настоящему бандитские. Сам Джон казался достаточно симпатичным: на вид немногим старше ее мужа, статен, хорошо одет, говорит вполне правильно и держится с достоинством, хотя явно из простонародья. Дочери Правителя, с осторожностью его разглядывавшей, не понравилось лицо предводителя: в нем читалась скрытая жестокость и подлость. Разбойник, будто почувствовав изучающий взгляд, быстро зыркнул на мальчишку, но тот уже как ни в чем не бывало глазел на завал из веток.

Филип, до этого без энтузиазма взиравший на Джона, мельком глянул на его спутников, и помрачнел еще больше. Тем не менее, слегка кивнул им, они ответили тем же.

— Что тебе сказать, Джон. Хочешь откровенности: пожалуйста. Мы с тобой всегда друг друга недолюбливали. Тебе мои методы не нравились, мне — твои. Вижу я, кто с тобой остался. Не понимаю только, почему ты за этот трюк с лучниками ухватился? Всегда любил кровь пустить. Или людей у тебя совсем мало?

— Не тебе вопросы задавать, — ухмыльнулся довольный разбойник. — А вот на мои ответить придется, — повернулся к гвардейцам и Ив. — Ваши имена и род занятий.