Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – маркграф

Он огрызнулся:

– Может быть, снимали кольца или амулеты? У древних они посильнее наших. Но это не сэр Франк.

– Не тот почерк?

– До него здесь побывали, – ответил он равнодушно. – Думаю, он далеко отсюда.

– Тогда поспешим, – сказал я. – Хорошо бы к ужину вернуться. Или к завтраку, ладно.

– Сэр Франк тоже обещал к ужину.

В центре зала возвышение, к нему ведут такие же металлические ступени, но я засмотрелся на сверкающую холодными голубыми гранями огромную глыбу льда на противоположной стороне зала. Она выглядит абсолютно неуместной, как если бы кусок айсберга, характерный для Антарктиды, оказался в Саудовской Аравии.

Мне почудилось, что в прозрачной льдине смутно темнеют фигурки, смахивающие на человеческие. Свет переломился в огромном кристалле, все стало отчетливым, будто высветило прожектором.

С той стороны льдины вход в другой зал, она перегородила его целиком, как будто сработало защитное устройство, и нарушители мгновенно оказались замороженными. Молодой парень в легкой кольчуге до пояса, одет кричаще пышно, золотые шпоры вдвое крупнее моих, а когда я осторожно зашел сбоку, увидел юное лицо с раскрытым ртом. Ни страха в глазах, ни удивления: он даже не успел почувствовать и понять, что произошло. И двое крепких кнехтов с ним, тоже настороженные, готовые к драке, но еще не ощутившие опасность.

– Сэр Готмар, – крикнул я. – Кончайте изучать красоты, а то обзову эстетом. Это не ваш… вернее, герцожий племяш?

Готмар ринулся в нашу сторону бегом. Лицо его менялось, сперва озарилось светом надежды, потом помрачнело, словно вбежал в густую тень.

– Сэр Франк!.. – вскрикнул он горестно.

– Хорошо, – сказал я.

Он огрызнулся:

– Что хорошего?

– Мы выполнили задание, – напомнил я. – Герцог просил нас только найти племянника. И все.

Он не слушал, горестно шептал:

– Господи, я же учил его на коне ездить!.. Я же ему еще деревянный меч строгал…

Я с сочувствием посмотрел в его бледное лицо.

– Да, похоже, на рыбалку уже не пойдет.

Он спросил потерянно:

– Что я герцогу скажу?

– Мы его нашли, – напомнил я. – Именно это и просил герцог. Найти! Теперь вернемся и расскажем, что юный сэр Франк красиво погиб, исполняя свой долг исследователя. Боюсь обидеть вас, сэр Готмар, но этот долг в иных краях намного выше рыцарского. Потому что включает в себя и рыцарский… и много чего еще.

Он заходил со всех трех сторон ледяной глыбы, лицо кривится, будто суровый и нелюдимый сэр Готмар вот-вот заплачет. Я на всякий случай присмотрелся к племяшу еще, и хотя из меня Ломброзо неважный, но на этот раз уловил некоторые фамильные черты… Этот племяш лет через тридцать станет вторым Готмаром.

– Я в самом деле искренне сочувствую, – сказал я с неловкостью. – Возвращаемся?

Он покачал головой.

– Я не могу оставить мальчика! Я разобью эту чертову льдину.

– Это не льдина, – сказал я предостерегающе.

– Все равно разобью!

Я опустил ладонь на пояс, но пальцы не отыскали молота. Стало тоскливо и беззащитно, я начал оглядываться в поисках чего-нибудь тяжелого, а сэр Готмар бросился к льдине и с яростным рычанием рубил топором.

Я отошел в сторону, чувствуя, как ноют руки и плечи от бесконечных спусков. В зале отовсюду веет страшной тоской и безнадежностью, отчаянными попытками удержаться, не скатиться в варварство. Похоже, здесь сменились поколения, что либо поддерживали работу установок, либо пытались заставить их работать снова. Скорее, последнее, не случайно эти идиотские рисунки, эта грубая чеканка…

Центральный пульт, так я его назвал по расположению, покрыт темной бугристой коркой. Я осторожно поскреб ногтем, отделилась легко и посыпалась чешуйками засохшей крови. Понятно, первое поколение вымерло, а третье или пятое уже пыталось умилостивить здешних богов ритуальными плясками и жертвоприношениями.

И все-таки какие-то машины работают до сих пор. Пусть в минимальном режиме. Здесь стерильно чистый воздух, достаточно яркий свет, хотя по спектру заметно, что аварийный. Прозрачная панель слегка подсвечена снизу, значки и символы на верхнем стекле, а под ним…

Я сел в головное кресло, ничего не произошло, хотя у меня возникло ощущение, что нечто огромное проснулось и теперь присматривается ко мне.

– Принимаю командование, – сказал я четко. – Код доступа – абсолютный.

Тишина, нигде ничто не щелкнуло, не сдвинулось, механизмы либо давно мертвы, что всего вероятнее, либо в такой гибернации, что уже не проснутся.

– Говорит Верховный, – сказал я, – принимаю командование. Все погибли, третий помощник младшего курьера возлагает на себя обязанности старших! Отныне все повинуется мне…

Ничто не сдвинулось, ни потеплело, ни похолодало. Вообще никаких изменений, но все то же странное ощущение, что нечто огромное всматривается в меня пристально и упорно.

– Враг близок, – сказал я громко. – Снять всю защиту!..

Я сам чувствовал в своем голосе ерничанье, ну что такое несу, ну кто меня услышит и послушается, дурь какая-то, но вот он, конечный пункт, надо возвращаться, однако гнетет ощущение, что так ничего и не достигли, зря шли, а ведь на самом деле зря, только и того, что узнали, как погиб парнишка… Это я вижу магические и прочие ловушки, этим наделили предки рода Валленштейнов, да и не только этим, а он просто честно и отважно шел по прямой…

На том конце зала сэр Готмар яростно рубил и рубил огромную блистающую льдину. Осколки сверкают в воздухе и, падая на пол, рассыпаются в белое крошево. Он то ли не замечал, что льдина не убывает, взамен срубленного куска льда мгновенно возникает другой, то ли надеялся, что льдина выдохнется первой, либо просто не мог смотреть на застывших там людей…

– Убрать защиту! – велел я со всей властностью, какую только мог себе вообразить. – Врага нужно остановить! Последнее средство… Вручную.

За прозрачной панелью на самом донышке появилась желтая жидкость. Я затаил дыхание, что-то я все-таки сумел, понять бы еще что, но все-таки здорово, хотя начинает бурлить, уровень повышается…

Я ощутил неясную тревогу, так таракан чувствует приближение землетрясения. Оглянулся на Готмара, тот перестал рубить ледник и уставился несколько ошалело. Ледник заблистал, начал опадать, но не таять, а словно бы растворяться в воздухе.

Тела троих рухнули на пол, Готмар с воплем бросился к ним. Я повернулся к емкости, желтая жидкость заполнила почти на треть, теперь это не просто желтая вода, а вроде расплавленного металла, что вот-вот прожжет это непрочное стекло.

Я выскочил из кресла.

– Готмар!.. Сэр Готмар!.. надо уходить!

Он тормошил лежащих, я подбежал и ухватил его за плечо. Он отмахнулся, я охнул, видя, как бледный юноша пошевелился, скорчился от боли и захрипел.