Евгений Стерх - Бард

– Шкуродер!

Сержант завертел головой, выискивая глазами крикуна, но найти не смог. «Серый плащ» спешным шагом подошел к нам, поднял руку и произнес:

– Именем барона Аштона! – так, что мне пришлось оборвать песню на середине. – Я вижу на шее молодого человека охранный медальон гильдии бардов, – сказал «серый плащ». – А потому не стану спрашивать, по какому праву он распевает песни посреди улицы. Позвольте лишь узнать, господин бард, что за странный выбор темы для вашей песни? Не связан ли этот выбор с действиями должностных лиц бароната? – И «серый „плащ“ так выразительно взглянул на сержанта, что тот чуть ли не вдвое сжался под его взглядом.

– Что вы, что вы, господин чиновник! – воскликнул я и нарочито театрально подмигнул сержанту, от чего тот побледнел еще более и закатил глаза, словно собираясь падать в обморок. – Вот поспорили с господином сержантом, есть ли у народа Теней договор о взаимном ненападении с баронатом или нет? Не рассудите ли наш спор, господин чиновник?

Само собой, «серый плащ» все сразу понял. Он обернулся к сержанту и угрожающе процедил сквозь зубы:

– Я тебя предупреждал! – Затем обернулся ко мне и нарочито официальным тоном заявил: – Безусловно, у бароната есть договор с кланами Тени, это не подлежит никаким сомнениям. Любой из членов клана Теней может войти в земли бароната, в любой из городов бароната, если поднимет правую руку и произнесет: «Помыслы мои чисты, намерения мои мирны, я не враг барону Аштону и народу бароната». – Затем чиновник повернулся к Риголану и не менее официально добавил: – Если спор этих двух господ либо какие-то другие действия нанесли оскорбление благородному Сыну Тени, он может обратиться с жалобой, будь то устно либо в письменном виде, к властям бароната, вплоть до его сиятельства барона Аштона лично.

– Благодарю тебя, чиновник, у меня нет жалоб, – бесцветным голосом сообщил Риголан. Затем поднял руку и произнес: – Помыслы мои чисты, намерения мои мирны, я не враг барону Аштону и народу бароната. Я могу войти в город?

– Безусловно, – склонил голову чиновник и демонстративно отступил в сторону, словно бы освобождая дорогу Риголану, хотя он и так не мешал. Мы проехали на своих зверях мимо стражи ворот, и я в последний раз подмигнул сержанту, который стоял, держась рукой за левую сторону груди, и имел весьма печальное выражение лица. На мой сигнал он никак не прореагировал.

Мы углубились в баронский городок, и Риголан, поровняв своего зверя с моим, благо широкие и полупустые улицы городка это позволяли, сказал:

– Ты снова выручил меня, юный бард. Ты защитил мою честь. Обещаю тебе, что отблагодарю тебя тем же при первой же возможности либо по первому твоему требованию.

Я собрался было ответить, что, дескать, ерунда, не стоит благодарности, но тут из-за поворота прямо на нас выступила странная процессия, которая тут же завладела нашим вниманием. Во главе этого необычного шествия быстрым шагом двигался высокий седой мужчина с посохом в руках и в изодранном, запачканном халате мага. Мужчина был не просто худ, он был истощенным и изможденным, вокруг его глаз темнели круги, свидетельствующие о регулярном недосыпании, волосы его были всклокочены и пучками торчали во все стороны. Следом за этим странным магом, на расстоянии пяти—семи шагов, двигалась целая группа крестьян и ремесленников, которые свистели, улюлюкали, иногда даже швыряли магу в спину гнилые помидоры и кричали:

– Шарлатан! Шарлатан! Убийца!

А следом за простолюдинами шли старцы с посохами и в магических халатах, но в чистых халатах и вполне ухоженные на вид. Они не кричали и не бросались предметами, лишь изредка кто-то из них догонял одного из простолюдинов и что-то шептал ему на ухо.

Оборванный маг, казалось, не слышал криков и не замечал помидоров, которые в него бросали. Он шел, глядя прямо перед собой, очень ровно, с достоинством держа спину, и шевелил губами, будто разговаривая с самим собой. Неожиданно он остановился и резко обернулся. Крики словно бы оборвало на полуслове – повисла тишина. Преследователи мага тоже резко остановились, от чего в их рядах произошла сумятица – задние напирали на передних.

– Я вам еще раз говорю, безграмотные вы люди! – обратился маг к своим преследователям высоким, едва ли не дрожащим нервным голосом. – Я не лекарь, у меня другая специализация. Я в принципе не мог помочь вашему умирающему ребенку, хотя и пытался. Да, мне не стоило этого делать, и вы сами знаете, что я долго отказывался. Но вы же и уговорили меня попытаться его спасти! Тем более что, по вашим же словам, уже никто не брался его лечить, все махнули на него рукой! Чем же вы недовольны? Я сделал все что мог!

Несколько секунд магу никто не отвечал. Затем из задних рядов послышалось:

– Ты просто никакой не маг, а шарлатан!

– Шарлатан! Шарлатан! – тут же подхватили это слово простолюдины.

– Какая такая «специализация»?! Ты или маг, или не маг! – выкрикнул кто-то.

– Ах, вы хотите знать о моей специализации в магии?! – вдруг выкрикнул маг срывающимся фальцетом. – Вы этого хотите?! Вы ради этого преследуете меня?! Ну, хорошо же!

Толпа разом затихла, и уже никто не смел что-либо выкрикивать из задних рядов. Маг поднял к небу руки, высоко воздев свой посох, словно бы протыкая им воздух над собой, и запрокинул голову. Толпа попятилась назад.

Маг начал медленно вращать посохом, а из горла его понеслись странные гортанные звуки, отдаленно напоминающие человеческую речь на каком-то чужом языке. Старцы с посохами потихоньку стали отделяться от толпы и быстро семенить назад, за поворот, откуда вся эта процессия и появилась.

– Боевой маг, – уверенно заявил Риголан, наблюдающий все происходящее рядом со мной. А вокруг посоха мага тем временем начало возникать призрачное свечение, мерцающая струйка голубого дыма, что спиралью закручивалась следом за движениями посоха, словно бы наматывалась на него. Толпа стояла не шевелясь, раскрыв рты. В гортанных звуках, произносимых магом, стал отчетливо прослеживаться ритм, и маг начал слегка покачиваться в такт этому ритму. Свечение вокруг посоха приобрело вид сферы, что продолжала вращаться, постепенно уменьшаясь в размерах. По мере уменьшения сфера становилась все ярче и ярче, разбрасывая вокруг призрачный голубоватый свет. Кто-то в толпе шумно выпустил ветры, но люди по-прежнему стояли не шевелясь, словно зачарованные небывалым зрелищем.

Когда свечение сферы стало почти нестерпимо ярким и начало резать глаза, маг резко выкрикнул:

– Эльмохаммет! – или что-то вроде этого, дернул посохом, направляя его вершину вниз, и опустил голову. Светящаяся сфера сорвалась с посоха и ударила в мостовую, прямо перед толпой. Во все стороны от места удара брызнули голубоватые искры и мелкие осколки камня. На ком-то задымилась одежда. Послышались крики. И уже через секунду, истошно вопя, толпа начала разбегаться.