Дмитрий Воронин - Высокий замок

– Наемники оказались хитрее, чем предполагалось?

Гард внимательно смотрел на старика, надеясь преуспеть в том, в чем до него не повезло преуспеть никому – разгадать мысли Бороха по выражению его лица. Одно он уже понял: наемники действовали отнюдь не по приказу Консула. Деньги за операцию были заплачены Борохом – или кем-то из его посланцев.

– Именно так.

– Зачем вам нужен был мой труп, если меня и так везли на казнь?

– Меня всегда интересовало, – задумчиво пробормотал Борох, – почему люди, которым осталось жить считаные мгновения, так хотят узнать какой-нибудь секрет?

– Быть может, потому, что процесс узнавания секретов требует времени, а время означает продление жизни, – пожал плечами Гард.

Сейчас его не слишком интересовали философствования верховного жреца. Захочет он рассказывать о причинах столь странного замысла или нет – не важно. Алкету нужно было время – и хотя бы малейшая возможность получить свободу. Он ничего не имел против смерти – вступая в Святилище, бывший маг и не рассчитывал выйти наружу живым. Нападение отряда наемников на закованных в сталь имперских воинов выглядело изрядным сумасшествием, но все же имело шансы на успех. Но явиться в одиночку в Обитель, да еще с целью прикончить верховного жреца Триумвирата – это было совершенным безумием. И если на успех основной части замысла призрачная надежда еще тлела в душе Гарда, то сохранить при этом свою собственную жизнь он не надеялся.

Металлические стержни, не дававшие ему встать с кресла, выглядели достаточно прочными. Сталь… ее не согнуть, не сломать. Но так ли надежно само кресло?

– Я не склонен раскрывать свои планы, Гард. Тебе достаточно лишь знать, что ты должен был умереть. И умрешь.

– Может, вы ответите на другой вопрос, отец мой? – Гард был сама вежливость.

– Какой?

– Голос, который я слышал… который счел голосом самого Эмнаура…

– Тебя интересует, кто на самом деле говорил с тобой? Я. Ты удовлетворен? Позволь на этом окончить нашу познавательную беседу. К сожалению, меня ждут дела.

– Меня тоже.

Гард активизировал заготовку – ту, на которую возлагал более всего надежд. «Герой» обрушился на него как жаркая волна, наполнив тело силой, изгнав прочь страх и сомнения. Усталость, бессонная ночь – все это более не имело значения. Гард рванулся с удесятеренной силой, послышался противный хруст, что-то сломалось – то ли кресло, то ли какая-то из его костей. Где-то на задворках сознания вспыхнула искра боли. Когда действие заклинания спадет, боль, возможно, станет невыносимой или даже убьет его – если этого раньше не сделает кто-нибудь другой. Сейчас же это не имело значения.

Со звоном покатился по полу выломанный с корнем стальной стержень. Алкет рванулся еще раз – и почувствовал, что свободен. Руки взметнулись, посылая в старика «стрелу мрака» – достаточно малейшего касания, и дуэль будет выиграна, не успев как следует начаться.

Но Алкету противостоял отнюдь не новичок. Борох уклонился от убийственной атаки, двигаясь при этом ничуть не медленнее самого Гарда. Вероятно, старик тоже активизировал «героя» – и следовательно, теперь они сражались на равных. Правда, это заклинание вполне могло убить дряхлое тело верховного жреца.

Кабинет горел. Драпировка на стенах – неброская, но очень дорогая ткань – сворачивалась и опадала хлопьями сажи. Язычки пламени резвились на пушистом ковре, часть мебели уже превратилась в обломки, а остальную в скором будущем ждала та же участь. Поединок двух магов, использующих заклинание «герой», неизбежно сопровождается разрушениями – скорость реакции противников возрастает настолько, что уклониться от полета огненного шара или даже от стремительного росчерка айсбельта не представляется слишком уж сложным делом. А не уклониться – так подставить «щит», заставляя боевое заклинание рассыпаться веером ледяных осколков или быстро гаснущих искр.

Гард понял, что дальнейшая магическая дуэль не имеет смысла. Он не мог зацепить Бороха, но и старик неизменно промахивался, оставляя очередную подпалину на стене или на полу. Алкет схватился за кинжал, понимая, что только сталь может помочь ему – старейший маг Триумвирата был слишком опасным противником. Его пальцы сомкнулись на перевитой кожаным ремешком рукояти – и в то же мгновение огненная стрелка мазнула по тыльной стороне ладони, заставив кожу мгновенно обуглиться. Боли он почти не чувствовал – но рука дернулась, и оружие упало на ковер. На какое-то мгновение Алкет утратил осторожность – и эта заминка стала для него роковой.

Комнату заполнял удушливый дым. Старик в закопченном, местами обожженном балахоне стоял, опершись о край покосившегося стола и тяжело, надсадно кашлял. По его щекам бежали слезы. Не от жалости к телу отступника, неподвижно лежавшего у его ног. И даже не потому, что другое тело, в длинной черной рясе, свернулось калачиком у расщепленной двери в кабинет. Фаербельт, предназначавшийся Гарду, ударил в горло верного слуги, прибежавшего на помощь хозяину, и тот упал, даже не вскрикнув.

Жалость давно не посещала Юрая Бороха. Человек, сумевший пройти путь от рядового послушника (ибо карьеру в Триумвирате невозможно было сделать, опираясь на протекцию, золото или иные недостойные методы, здесь ценились лишь истовость в вере и магический талант) до высшей ступени в иерархии самого могущественного магического сообщества Гурана, не должен прислушиваться к голосам жалости, сострадания или совести. Борох десятки и сотни раз жертвовал людьми – соратниками, противниками и просто случайно оказавшимися под рукой. Ради великих целей – и ради малых, незначительных побед. Он не жалел о тех, кого обрек на смерть, и тех, чья жизнь обрывалась по воле случая, не жалел тоже. Разучился. Давно.

Слезы текли всего лишь от дыма.

Тонкие сухие губы, бескровные и потрескавшиеся, изогнулись в горькой усмешке. Он снова доказал, что способен одержать верх над молодым и полным сил магом. Кому только нужны эти доказательства? Надо было сжечь Гарда сразу… сразу, как только стало ясно, что под маской Летрая скрывается чужак.

Ему захотелось услышать голос своего бывшего ученика. Да, Борох считал Гарда учеником – как, впрочем, и всех остальных служителей, независимо от их ранга. Он хотел выяснить, способен ли поднять на него руку человек, которому Триумвират дал все, о чем только может мечтать смертный. Силу, власть, уважение. Правда, все, что человеку было дадено, у него же и отняли. Он, Борох, отнял.

И все же он ожидал иного. Быть может – просьбы о заступничестве. Или помощи в побеге. Разумеется, Гард не получил бы ни того, ни другого… но он и не попросил. Странно.

Дрожащей рукой налив себе полкружки травяного отвара, Борох жадно выпил горькую жидкость, показавшуюся даже приятной. А затем с силой швырнул опустевшую посудину в окно. Брызнули осколки цветного стекла, в комнату ворвалась струя холодного воздуха, разгоняя клубы дыма.