Дмитрий Воронин - Высокий замок

– Что ж, Юрай Борох, – прошептал Алкет, глядя на закрытые двери Скалы, – я очень хочу посмотреть тебе в глаза.

Всего лишь неделю назад такого желания у Гарда не было и в помине. После беседы с уцелевшим наемником он всерьез решил, что самым верным решением будет отправиться в Луд и найти там корабль, который увезет его подальше от Империи. Некоторое время он претворял свой план в жизнь, пробираясь на запад, уходя от имперских охотников. Затем нашел давно заброшенный охотничий домик и решил, что небольшой отдых пойдет ему на пользу.

Праздность имела для беглеца весьма неожиданный эффект. Долгие дни, наполненные вынужденным бездельем, Алкет Гард потратил на раздумья. Снова и снова проходили перед его глазами события последних недель – начиная с того знаменательного момента, когда в тишине подземной кельи раздался голос Эмнаура.

Да полно… принадлежал ли этот голос Богу?

Чем больше Алкет думал об этом, тем больше он приходил к мысли, что все происшедшее с ним – сплошной обман. Что на самом деле услышал Гард во тьме кельи? Эмнаура? Или… страшно подумать, но, быть может, все было куда проще? Может, это был голос человека?

Считается, что передача мысли на большое расстояние возможна лишь в том случае, если оба человека находятся на открытом воздухе. По крайней мере так его учили. Но если подумать, воздух в кельях никогда не казался спертым. Значит, в толще скалы были прорублены воздуховоды… при должном умении маг сумеет передать свой голос даже сквозь крошечную щель.

Над этим следовало подумать. Алкет с удивлением обнаружил, что очень плохо знает Скалу – несмотря на то что прожил там многие годы. Он ходил по вырубленным в скале коридорам, он поднимался на верхние ярусы – уже сотворенные руками человека. Он сотни раз видел Святилище со стороны, а подземные кельи, предназначенные для бесед с Эмнауром, изучил, как он думал, лучше всех в Триумвирате… Но, когда он попытался нарисовать план обиталища Триумвирата на земле, ярус за ярусом, старательно вспоминая длину и ширину каждого помещения, мысленно проходя по коридорам и подсчитывая число шагов, выяснилось, что в его представлении о планировке Святилища имеются немалые пробелы.

Некоторые «белые пятна», несомненно, относились к толще скал – вряд ли вся Скала была источена проходами. Но несколько мест казались весьма удобными – они размещались прямо над кельями, где дозволялось молиться лишь самым преданным. Где дозволялось молиться и ему.

Если пробуравить отверстие в камне, то маг, разместившийся в помещении выше подземелья, смог бы передать свою мысль по этому каналу. Если подумать, звук, который слышал Алкет, очень напоминал действие заклинания «длинный язык»… если только говоривший старался сильно исказить свой голос.

Кто мог внушить ему ложный голос Эмнаура?

Ответ напрашивался сам собой. Кто еще мог сделать это, как не человек, организовавший все необходимые условия для вызова демона? Собравший редкие ингредиенты, подготовивший жертвы… Человек, буквально вынудивший Гарда принять ужасное решение – а потом объявивший Гарда вне закона.

Совершенно очевидно, что Борох, будучи хранителем Алого свитка, не мог применить его – это означало бы падение Триумвирата. Безликим не простили бы нарушение древних соглашений. Совсем другое дело, если демона призовет маг-отступник, негодяй, знавший о законе, нарушивший его – и подвергнутый суровой казни. Триумвират останется в стороне.

– Отец мой, почему ты так поступил со мной?

Все слова Бороха о последнем испытании, о выдержке, которую Гарду якобы следовало проявить, чтобы доказать свое право на Алый свиток, – все это было ложью. Империи было нужно, чтобы демон явился в той битве. А Алкет Гард стал лишь жертвой, которую необходимо было принести во имя победы.

– Стоит ли победа предательства?

Он не был уверен в том, что знает правильный ответ. Но знал того, кто сумеет ответить.

Поэтому он и изменил свои планы. Отправился в Брон – хотя столица была весьма опасным местом для беглеца. Конечно, мало кому придет в голову, что беглец настолько сошел с ума от страха, что будет искать убежища в Броне, наполненном солдатами, магами Триумвирата, шпионами Тайной стражи, наемниками – сотни и тысячи людей, каждый из которых не откажется получить награду за голову мага-преступника. Правда, в народе бытует мнение, что пшеничное зерно лучше всего спрятать в мешке точно таких же зерен…

Народная мудрость не зря называлась таковой. Алкет с некоторым удивлением обнаружил, что пробраться в столицу оказалось до смешного просто. Патрули внимательно осматривали каждую повозку, идущую прочь от города. Крестьяне, солдаты, маги, рыцари… досматривали любого. А идущих в город лишь окидывали равнодушным взглядом и тут же бросались потрошить очередную телегу.

Разумеется, от грязной одежды пришлось избавиться как можно быстрее. В прошлом Алкету приходилось ловить воров и поступать с ними так, как того требовал закон – а закон утверждал, что взявший чужое – будь то имущество, здоровье или жизнь – не имеет право на дальнейшее существование. Время меняется – теперь он сам украл, не задумываясь, хотя мог бы и заплатить. Но крестьянин наверняка надолго запомнит человека, заплатившего за старую, до дыр заношенную одежду – а о воре забудет через несколько дней.

Большую часть пути Алкет проделал, укрывшись заклинанием «фантом», и лишь неподалеку от города прекратил использование ложного образа – маги, коих среди патрулей было лишь немногим меньше, чем воинов, наверняка почувствуют присутствие волшебства. Гард не обольщался – ему удалось отбиться от отряда уставших наемников, но справиться с имперским патрулем будет намного сложнее. Тем более что при первых же признаках тревоги к месту схватки сбежится половина солдат Брона.

Он снова пошел на преступление – с каждым разом это получалось все легче и легче. В этот раз он украл телегу с сеном. И полудохлую кобылку, меланхоличную и ленивую. Своих лошадей пришлось бросить, поскольку ухоженные и сильные кони, привыкшие ходить под седлом, неизбежно привлекли бы излишнее внимание. Можно было бы нарядиться воином – но вряд ли нашелся бы солдат, готовый просто так расстаться со своей амуницией. А убивать Гард не хотел… не то чтобы считал это совершенно недопустимым, но на его руках и так было более чем достаточно крови.

Стража у ворот не обратила особого внимания на крестьянина в изрядно потрепанной одежке, что привез на продажу сено. Гард отдал две медные монеты за проход через ворота и еще пять – за право торговли в столице. Если бы он в самом деле намеревался торговать сеном, то весь доход от продажи этого воза был бы не менее четверти серебряной молнии – эта невероятная, вдвое выше обычной, цена объяснялась военным временем. Но в кошельке Гарда позвякивало золото, и горсть меди его не интересовала, а потому телега была брошена неподалеку от торговой площади.