Стивен Эриксон - Сады луны (перевод И. Иванова)

Быстрый Бен открыл глаза.

— Направление задаю я, — тихо произнес он и склонился над «дверью». — Я — сила воли в том месте, которая уважает и признает только такой вид силы.

Быстрый Бен коснулся поверхности камня.

— Я — прикосновение Пути Хаоса. Ничто не может устоять перед хаосом. Ничто не защищено от хаоса.

«Дверь» начала подаваться. Чтобы ослабить тяжесть, Быстрый Бен заложил одну руку за спину.

— Только я способен пройти на другую сторону, — шептал он.

Магическая сила обволокла его призрачное тело и протолкнула сквозь «дверь».

Быстрый Бен оказался на иссохшей земле. Уняв дрожь в ногах, он огляделся. Слева от него до самого горизонта простиралась унылая равнина с пологими холмами. Над головой блестело небо цвета ртути, по которому плыли одинаковые черные облака.

Быстрый Бен сел и обхватил руками колени.

— Услышь меня, Повелитель Теней. Властитель этого мира, я пришел к тебе. Пришел как мирный странник. Примешь ли ты меня?

Ответом ему было рычание гончих, донесшееся с холмов.

Почесывая лоб, Крюпп сидел в кабинете Мамота и читал:

«… При Нисхождении на землю бог покалечился и стал называться Хромым богом. Хромота привязала его к земле. Во время Нисхождения тяжелые кулаки бога разрушили многие земли; возникло много такого, чего не было прежде, а то, что было связанным, получило свободу…»

Крюпп оторвался от древнего манускрипта с выцветшими строчками и закатил глаза к потолку.

— Краткость! Как же несчастному Крюппу не хватает краткости!

Затем он продолжил чтение:

«… Итак, хромым и привязанным к земле оказался бог, и это породило осторожность в проявлении им своих сил и возможностей. Но все же осторожность Хромого бога оказалась недостаточной, и силы земли в конце концов одержали верх. Не стоит забывать, он был привязан к земле, и это послужило причиной его гибели. На бесплодной равнине, приковавшей к себе Хромого бога, многие собрались, дабы заполучить себе часть его могущества. И был среди них Клобук — этот серый странник смерти; был также и Дессембрий — тогда еще воин Клобука, хотя на той самой равнине Дессембрий сломил оковы, наложенные на него Клобуком. А еще были среди собравшихся…»

Крюпп зашелестел страницами. Перечень имен собравшихся казался бесконечным. Едва ли он мог отыскать среди них имя своей бабушки. Наконец, пролистав полдюжины страниц, толстяк нашел-таки нужные имена.

«… Среди собравшихся были те, кто пришел из-под купола серебристых небес, — тистеандии — дети Тьмы, царствовавшей прежде Света, пять черных драконов. Сказывают, что вместе с ними явился и краснокрылый дракон по имени Силана… и все они пришли из-под купола серебристых небес, оседлав Клык Тьмы…»

Крюпп удовлетворенно кивал. Несмотря на витиеватость повествования, он было достаточно понятным. Клык Тьмы — да ведь это не что иное, как Дитя Луны! Разве не там обитают пять черных драконов и один красный? Толстяк даже вздрогнул. И откуда Колль знает об этом? Разумеется, он не всегда был забулдыгой. Впрочем, и тогда, занимая высокое положение в обществе, Колль не обладал пытливым разумом ученого. Тогда кто же вложил слова о драконах в эти уста, пропахшие дешевым вином?

— Что ж, — вздохнул Крюпп, — придется дожидаться ответа. Главное — Колль своим пьяным голосом прорычал неоспоримую истину, и она имеет самое прямое отношение к нынешним событиям.

Толстяк закрыл фолиант и встал. Сзади послышались шаги.

— Я принес тебе травного чая, — сказал Мамот, входя в свой крошечный кабинет. — Ну как, дорогой Крюпп? Чтение «Краткого повествования об устройстве миров» Алландарта было для тебя благотворным?

— Вполне благотворным, — ответил Крюпп, принимая из рук старика глиняную кружку. — Крюпп лишний раз убедился, как ему повезло, что он живет сейчас, а не в древности. Длинные и напыщенные фразы, свойственные тогдашним ученым, для Крюппа — сущее проклятие.

— Согласен, читать древних и впрямь несколько затруднительно, — вежливо согласился Мамот, глядя в сторону. — А позволь полюбопытствовать, что именно ты искал у Алландарта?

Крюпп сощурился.

— Сущий пустяк, дорогой Мамот. Я рассчитывал найти упоминание о своей бабушке.

Мамот нахмурился, затем кивнул.

— Вот оно что. Я не стану спрашивать, сопутствовала ли твоим поискам удача.

— Лучше не спрашивать, — поддакнул ему Крюпп. — Удача нынче — весьма ненадежная спутница, которая так и норовит завести неведомо куда. Думаю, мой уклончивый ответ не обидел вас.

— Ни в коем случае, — взмахнул рукой Мамот. — Я не намеревался вторгаться в твои изыскания. Так уж получилось. Любопытство книжного червя.

Крюпп благосклонно улыбнулся и отхлебнул чай.

— А может, нам лучше перейти в большую комнату и удобно устроиться перед очагом? — предложил Мамот.

Они так и сделали. Подвинув стул поближе к огню, Крюпп с наслаждением вытянул ноги.

— Как подвигается написание пятого тома? — вежливо спросил он хозяина.

— Медленно, что не должно вызывать удивления. Подобные труды не пишутся с легкостью, — ответил старик.

Крюппу показалось, что Мамот ищет повода о чем-то его спросить, и потому ждал, лениво шевеля пальцами ног. Прошло еще несколько минут. Старик откашлялся и наконец спросил:

— Крюпп, ты часто видишь моего дорогого племянника?

Толстяк многозначительно закатил глаза.

— Давным-давно Крюпп пообещал одному человеку, которого судьба оставила единственным родственником шаловливого мальчишки, что примет участие в судьбе этого ребенка, вопреки дядиным надеждам его юный племянник предпочел Жизнь даруджистанских улиц, а не пыльные фолианты трактатов. Мальчишка бредил сражениями в темных переулках, поединками ради спасения чести принцесс и иными подвигами такого рода.

Закрыв глаза, Мамот молча кивал.

— Крюпп целиком погрузился в исполнение упомянутого обещания, поскольку и он сам полюбил этого сорванца. Он постарался научить мальчишку нелегкому искусству выживания в жестоком и беспощадном мире, далеком от мальчишеских грез. И для этого Крюпп, образно говоря, взял его под свое шелковое крылышко. Могу без лишней скромности сказать — небезуспешно.

Мамот улыбался, продолжая кивать.

— А теперь Крюпп ответит на вопрос почтенного дядюшки: да, он видит его племянника и довольно часто.

Мамот подался вперед и внимательно поглядел на Крюппа.

— Ты не заметил никаких странностей в его поступках? Может, он задает тебе непривычные вопросы? Или просит о чем-то странном?