Терри Гудкайнд - Девятое правило волшебника, или Огненная цепь

Она бросилась в объятия деда и заплакала в голос, а он старался успокоить ее, как делал всегда.

— Ну, ну, детка, — произнес он. Его рука поглаживала ее коротко остриженные волосы. — Не сейчас. У нас нет времени для слез.

Дедушка разжал ее руки, а она изо всех сил постаралась сдержать рыдания. Она понимала, что уже достаточно взрослая и не должна громко плакать, но ничего не могла с собой поделать. Он присел на корточки рядом с ней, улыбнулся, отчего кожа на лице собралась в глубокие складки, и вытер ей слезы.

Джиллиан тоже с силой потерла глаза, чтобы показать какая она взрослая и сильная.

— Дедушка, Локи показал мне, что приближаются чужаки.

Он кивнул.

— Знаю. Это я послал его.

— О…, — это было все, что она могла сказать. Весь ее мир переворачивался вверх дном, мысли разбегались, даже думать было трудно. Она поняла, что хотя он прежде никогда не делал ничего подобного, где-то глубоко она всегда знала, что дедушка способен на многое. И это ее не удивляло.

— Послушай, Джиллиан. Эти люди, что идут сюда… Я всегда говорил, что они придут, поэтому те, кто может, уходят, чтобы спрятаться.

— Надолго?

— Пока это будет необходимо. Ведь сюда приближается всего лишь небольшая часть тех, кто еще должен прийти.

Ее глаза широко раскрылись. — Еще больше? Но их и так очень много. Они подняли столько пыли, сколько я в жизни не видела. Разве может быть еще больше?

По его лицу скользнула горькая усмешка.

— Они — всего лишь отряд разведчиков; следом придут еще многие. Они ничего не знают об этих обширных пустынях. Думаю, они ищут пути через эту местность и проверяют, не встретят ли тут сопротивления. Боюсь, их может оказаться даже больше, чем я могу себе представить. Именно так говорится в преданиях. Полагаю, через некоторое время придут еще чужаки, но даже этот передовой отряд состоит из опасных и безжалостных солдат. И поэтому наши люди, все кто сможет, должны уйти и скрыться. Но ты, Джиллиан, не сможешь уйти с ними.

Она раскрыла рот.

— Как…?

— Послушай меня. Наступают те времена, о которых я говорил.

— Но мама и папа не разрешат…

— Разрешат. Они будут делать то, что должны, как и остальные наши люди; будут делать то, что я скажу. — Ответил он твердо. — Это очень важно. Ничего более важного еще никогда не происходило. Во всяком случае с той поры, как наши предки основали этот город. Настает наш черед исполнить свой долг.

Джиллиан торжественно кивнула.

— Да, дедушка. — Она была охвачена ужасом, но в то же время ощутила, как под влиянием слов деда в ней пробуждается чувство долга. Если он доверяет ей такие важные вещи, она не может подвести его. — Что я должна делать?

— Ты должна стать жрицей костей, управляющей снами.

Род Джиллиан снова раскрылся.

— Я?

— Да. Ты.

— Но я слишком молодая, и не училась этому.

— У нас нет больше времени, дитя. — Он предостерегающе склонился над ней. — Ты — та, кому предназначено это сделать, Джиллиан. Я обучил тебя большей части наших преданий. Ты можешь думать, что не готова к этой задаче, что ты недостаточно взрослая — и, возможно, в чем-то будешь права. Но ты знаешь больше, чем пока можешь понять. К тому же никого другого у нас все равно нет. Чтобы сделать это, у нас есть только ты.

Джиллиан, казалось, не могла даже мигнуть. Она чувствовала себя совершенно сбитой с толку, но вдохновленной и взволнованной. От нее зависела судьба ее народа. И что еще важнее, дедушка доверял ей и считал, что она сможет исполнить все, что от нее требуется.

— Да, дедушка.

— Я подготовлю все, чтобы спрятать тебя среди умерших. Ты должна будешь скрыться среди них и ждать.

Она снова ощутила объятия страха. Она никогда еще не оставалась одна среди мертвых.

Джиллиан сглотнула.

— Дедушка, ты уверен, что я готова к этому? Остаться там одной… среди мертвых? Ожидать одного из них?

Легкий звук шагов у открытой двери заставил дедушку бросить на нее запрещающий взгляд.

— Ты достаточно подготовлена. Я надеялся, что у нас будет больше времени, чтобы я мог еще многому тебя научить. Но, по крайней мере я научил тебя тому, что тебе знать необходимо.

Люди снаружи продолжали свои сборы под палящими лучами солнца. Никто из них не решался вглядываться в тень, где находился дедушка. Казалось, тень отделяла его от остального народа, словно показывая всем, что она ожидает каждого.

— По правде говоря, — сказал он, — меня все это тоже застало врасплох. Тысячи лет наш народ хранил предания, но в них никогда не говорилось, когда произойдет то, что должно произойти. Я не предполагал, что все предсказанное сбудется при моей жизни. Я помню, как мой дедушка рассказывал мне то, что я передал тебе. Но я тогда — как и ты — не верил, что это возможно. Я думал, что все это — дело отдаленного будущего и не окажет влияния на мою жизнь. Но теперь время против нас; мы должны приложить все усилия, чтобы исполнить то, что завещано нам нашими предками. Мы должны быть готовы. Этому учат нас наши предания.

— А сколько мне придется ждать?

— Этого я не знаю. И этого тебе не скажет никто. Ты должна смешаться с духами, спрятаться среди них. Как многие хранители до нас, на этот случай мы с тобой и припрятывали еду — точно так, как это делает Локи. Теперь тебе хватит пищи, чтобы не погибнуть от голода. Ты можешь ловить рыбу, охотиться, когда у тебя появится такая возможность и это будет безопасно.

— Да, дедушка. Но разве ты не мог бы спрятаться вместе со мной?

— Я провожу тебя, подготовлю и расскажу все, что смогу. Но я должен буду вернуться сюда, чтобы показать чужакам, что наше отсутствие ничем им не угрожает. Отвлечь их, чтобы наш народ успел уйти и спастись. Я слишком стар, чтобы двигаться быстро и слишком высок, чтобы пробираться через узкие проходы в горах — чужакам будет легко выследить меня. Нет, я должен буду остаться здесь и исполнить свой долг.

— А если они причинят тебе вред?

Дедушка вздохнул и выдохнул с усталой решимостью.

— Все может случиться. Эти люди способны на всякое зверство, поэтому наша задача так важна. Именно из-за их жестокости мы должны быть сильными, вот почему мы не должны сдаваться. Даже если я погибну — он поднял палец, подчеркивая свои слова, — можешь быть уверена, что я приложу все силы, чтобы выиграть время, которое нужно всем остальным.

Джиллиан закусила губу.

— Разве ты не боишься смерти?

Улыбаясь, он кивнул.

— Очень боюсь. Но я прожил длинную жизнь, и хочу сделать все, чтобы у тебя появился шанс сделать то же самое.

— Дедушка, — задыхаясь от слез сказала она, — Я хочу, чтобы ты был со мной всегда. Всю мою жизнь.

Он взял ее за руку.

— Я тоже, девочка. Я хотел бы увидеть, как ты превратишься в женщину и у тебя появятся собственные дети. Но я не хочу, чтобы ты слишком волновалась за меня. Я не дурак, и не совсем уж беспомощный. Я буду вести себя тихонько, чужаки увидят, что от меня им ничего не грозит. Мы признаемся, что молодежь убежала, потому что испугалась, а мы не смогли. У чужаков, возможно, будут более важные дела, чем тратить силы на войну со стариками. Все будет хорошо. Я хочу, чтобы ты думала о своих делах, а не волновалась за меня.