Терри Гудкайнд - Девятое правило волшебника, или Огненная цепь

— Не обязательно, — сказала Энн и снова уставилась на Никки. — В нашем случае причина — всего лишь небольшая часть проблемы.

Бровь Никки дернулась.

— Небольшая часть? О чем вы?

— Если человек сломал руку, вы накладываете на нее шину, а не тратите время впустую, бегая вокруг и задавая вопросы, чтобы точно узнать, когда и как он повредил руку. Вы должны принять меры, чтобы излечить болезнь. Разговорами этого сделать нельзя.

— Мы считаем, что ему нужна наша помощь, — продолжил Зедд примирительным тоном. — Все мы знаем, что его высказывания просто невозможны. Когда он сказал, что отдал Шоте Меч Истины, я сперва подумал, что он просто сделал большую глупость. Но потом я увидел, что его действия не были преднамеренными. Я отругал его, вместо того, чтобы увидеть, как, на самом деле, ему плохо. Я должен был обращаться с ним с учетом его состояния. Иногда достаточно легко понять, когда некто ведет себя необычно, в этом случае не требуется дополнительных доказательств. Но поведение Ричарда весьма далеко от того, что можно назвать необычным. Становится ясно, что он бредит; и мы все прекрасно это понимаем. — Он умоляюще протянул к ней руки. — Может быть, ты можешь сказать что-нибудь в его защиту, что заставит нас пересмотреть свои выводы?

Зедд выглядел совершенно несчастным. Было очевидно, как искренне он переживает за внука.

Никки опустила глаза, не в силах видеть боль в его взгляде.

— Сожалею, Зедд, но мне нечего сказать. К сожалению, я не считаю, что тело, которое он выкопал, является окончательным свидетельством, иначе мы могли бы все же заставить его принять реальность. С другой стороны, я думаю, что тело действительно принадлежит Матери-Исповеднице Кэлен Амнелл, женщине, о которой он мечтал, любовь к которой выдумал, пока страдал от боли после ранения. Возможно, он услышал это имя, когда путешествовал по Срединным Землям, и оно запало в его память. Вероятно, это была прекрасная мечта. Для того, кто рос, желая стать лесным проводником, вполне естественно мечтать, что однажды он уйдет в дальние края и женится на королеве. Но когда он был ранен, эта мечта вполне могла превратиться в навязчивую идею.

Никки должна была заставить себя остановиться. Было до крайности больно говорить посторонним людям такие слова о Ричарде, даже если эти люди тоже беспокоятся о нем и хотят помочь. Даже у Энн, как часто казалось Никки, были тайные мотивы беспокоиться о Ричарде. Он был человеком, который по убеждению Энн должен исполнить пророчество, но она питала к нему и теплое человеческое чувство.

Никки знала, что все, сказанное ею о Ричарде — правда, но все равно чувствовала себя так, словно предала его. Мысленно она видела его лицо, внимательное, с выражением молчаливого страдания, которому она не верила.

— Мы считаем, что независимо от причины его ложного убеждения, — сказала Энн, — Ричард должен вернуться к действительности.

Никки ничего не сказала. Хотя она считала, что они совершенно правы, она не знала, что еще можно сделать. Разве что разрешить ему, насколько позволяет время, самому искать ответы на свои вопросы.

Натан шагнул вперед и улыбнулся Никки. В маленькой комнате он казался еще более внушительным. Но именно его темно-синие глаза приковывали к себе внимание. Он призывно раскинул руки.

— Иногда чтобы вылечить, человеку необходимо причинить боль. Позднее он сам увидит, что это был единственный путь, и будет благодарен, что вы сделали то, что должно быть сделано.

— Как лечение сломанной руки. — продолжила Энн, кивком подтверждая слова Натана. — Никто не хочет причинять другому боль, но иногда это необходимо, чтобы излечить человека, вернуть назад его жизнь.

— Итак, — хмуро глянув, спросила Никки. — Вы собираетесь излечить его?

— Правильно, — сказал Зедд. Только теперь он улыбнулся. — Я нашел пророчество о Ричарде, где сказано, «будут они спорить вначале, дабы потом сплотиться в заговоре и исцелить его». Никогда бы не подумал, что все случится так скоро и так ужасно, но, думаю, все мы согласны, что любим Ричарда и хотим ему только добра. Мы все хотим получить назад того Ричарда, которого мы любим.

Никки подумала, что это должно значить немного больше, чем они сказали. Она начала задаваться вопросом, почему они отослали Рикку за чаем — почему-то они не хотели, чтобы рядом находился телохранитель Лорда Рала.

— Я уже сказала, что целитель из меня неважный.

— Тебе отлично удалось исцелить его, когда он был ранен той стрелой, — сказал Зедд. — Ни один из находящихся в этой комнате не способен на это кроме тебя, Никки. Ты можешь не считать себя целителем, но ты сделала то, что для любого из нас оказалось бы не под силу.

— Ладно, я добилась успеха. Но только потому, что использовала Магию Ущерба.

Никто не произнес ни слова. Они все пристально уставились на нее.

— Минуточку, — сказала Никки, переводя взгляд с одного из них на другого. — Вы хотите сказать, что предлагаете мне снова применить к Ричарду Магию Ущерба?

— Именно это мы и предлагаем. — ответил ей Зедд.

Энн махнула рукой в сторону Зедда и Натана.

— Мы бы сделали это сами, но не можем. Вот для этого нужна нам ты.

Никки сложила руки.

— Что именно? Я не очень понимаю, что вы ожидаете от меня? Что я должна сделать?

Энн положила ладонь на руку Никки за руку.

— Послушай, Никки. Мы не знаем, чем вызвана болезнь Ричарда, а потому не знаем способа вылечить его. Даже знай мы наверняка, что это было заклинание очарования, наложенное на ту стрелу, никто не может снять его, кроме того, кто наложил заклятие. Но мы не можем даже убедиться, что именно это было: наложенное заклятие, какое-то новое заклинание или просто бред, вызванный тяжелым ранением. Причины мы не знаем. И возможно, не узнаем никогда. Единственное, что нужно сделать, — сказала она очень серьезно, не пытаясь больше увиливать. — это устранить навязчивую идею, независимо от ее происхождения. Неважно, вызвана она заклинанием, мечтой или внезапным приступом безумия. Память об этой Кэлен является ложной памятью, которая мешает ему разумно мыслить, и поэтому должна быть устранена.

Услышанное ошеломило Никки. Она перевела взгляд с бывшей аббатисы на Зедда.

— Вы серьезно предлагаете мне применить Магию Ущерба на разум вашего внука? Вы хотите, чтобы я уничтожила часть его сознания? Часть того, чем он является?

— Нет, никогда. Нужно уничтожить часть того, чем он никогда не был. — Зедд облизал тонкие губы. Его голос звучал беспомощно и отчаянно. — Я хочу, чтобы ты излечила его. Я хочу вернуть Ричарда, которого я знаю, Ричарда, которого все мы знаем. Настоящего Ричарда, а не этого незнакомца, одержимого странными фантазиями, которые разрушают его разум.