Терри Гудкайнд - Девятое правило волшебника, или Огненная цепь

Подчиняясь приказу, Кэлен направилась прочь с площадки. Они прошли мимо множества статуй и разветвлений, прежде чем попали в просторный зал. Остальные трое остановились. Кэлен тоже встала, молча ожидая и разглядывая людей, которые проходили мимо.

Долгий поспешный подъем по бесчисленным лестницам лишил ее последних сил. Она хотела бы присесть, но знала, что лучше даже и не заикаться об этом. Сестер не беспокоило, насколько она измучена. Хуже того, из-за непредвиденной задержки на посвящение они стали еще более нервными и раздражительными. Им не понравится, если она попросит разрешения сесть.

Они были в таком настроении, что Кэлен стоило лишь произнести слово, чтобы Сестры снова без колебаний избили ее. Вряд ли они станут делать это здесь, когда вокруг так много народу, но позже обязательно накажут. Она тихонько стояла, стараясь быть незаметной и не навлекать на себя их гнев.

Она подумала, что, стоя на коленях, достаточно отдохнула; это все, на что она могла надеяться.

Мимо, наблюдая за всем вокруг, проходили патрульные в красивых доспехах, вооруженные множеством разнообразного оружия, начищенного до блеска. И каждый раз, проходя мимо парами или группами, они внимательно вглядывались в трех женщин, стоящих рядом с Кэлен. Когда это случалось, Сестры принимались разглядывать статуи или роскошные гобелены. А один раз чтобы избежать внимания проходящего патруля, они столпились вокруг большой статуи женщины, держащей охапку пшеницы в руках, притворяясь, что даже не замечают солдат. Они улыбались, негромко переговариваясь между собой, будто наслаждались дискуссией о достоинствах скульптуры, пока солдаты не ушли.

— Почему бы вам двоим не присесть на ту скамью, — прорычала Сестра Улиция. — Вы выглядите, как кошки перед сворой собак.

Сестры Тови и Цецилия, обе пожилые, огляделись и заметили в нескольких шагах от них скамью, стоящую как раз напротив белой мраморной стены. Они уселись рядышком, подобрав платья. Тови, самая тучная из них, казалась очень уставшей. От долгого стояния на коленях, с опущенной к полу головой ее морщинистое лицо покраснело, как свекла. Цецилия, аккуратная, как всегда, чтобы не тратить время даром, стала приводить в порядок свои седые волосы.

Кэлен не отрываясь смотрела на скамейку, надеясь, что и ей выпадет шанс присесть.

— Не ты, — отрывисто бросила Сестра Улиция. — Тебя никто не замечает. Стой здесь. Так мне будет проще следить за тобой. Она предупреждающе приподняла бровь.

— Да, Сестра Улиция, — сказала Кэлен.

Сестра Улиция всегда требовала ответа, когда говорила с кем-нибудь.

Кэлен тяжело дался этот урок, и она ответила бы скорее, если бы не потеряла интерес к разговору, когда узнала, что приказ сесть ее не касается. Она напомнила себе, что как бы она ни устала, все равно необходимо быть внимательной, иначе ее побьют сейчас и накажут еще сильнее потом.

Улиция не смотрела по сторонам сама и не позволяла Кэлен, вместо этого Сестра приподняла ее подбородок концом дубового прута, который часто использовала для порки.

— День еще не кончился. Ты все еще должна кое-что сделать. Тебе лучше и не думать о том, что будет, если ты меня подведешь. Ясно?

— Да, Сестра Улиция.

— Хорошо. Мы ведь устали ничуть не меньше тебя, ты же знаешь.

Кэлен хотела сказать, что, может быть, они и устали, хотя ехали верхом. А Кэлен всю дорогу прошла идти пешком, стараясь поспеть за конями. Иногда ей приходилось бежать, чтобы не отстать. Сестра Улиция была бы недовольна, если бы ей пришлось возвращаться, чтобы подобрать свою рабыню.

Кэлен оглядела зал с выставленными тут и там изумительными вещицами. Ее любопытство пересилило осторожность.

— Сестра Улиция, что это за место?

Сестра Улиция постукивала прутом по своему бедру, оглядываясь.

— Народный Дворец. Весьма красивое место. — Она снова взглянула на Кэлен. — Это дом Лорда Рала.

Она замолчала, очевидно ожидая, скажет ли Кэлен что-нибудь. Кэлен нечего было сказать.

— Лорда Рала?

— Это мужчина, которому мы молились. Ричард Рал, если быть точной. Он теперь Лорд Рал. — Ее брови изогнулись. — Слышала о нем когда-нибудь, моя дорогая?

Кэлен уже думала об этом. Лорд Рал. Лорд Ричард Рал. Ее память казался опустошенной. Она пыталась думать, пыталась вспомнить, но не могла. Она решила, что ей просто-напросто нечего вспоминать.

— Нет, Сестра. Не думаю, что я когда-нибудь слышала о Лорде Рале.

— Хорошо, — произнесла Сестра Улиция с хитрой улыбкой, которая иногда появлялась на ее лице. — Я тоже думаю, что нет. В конце концов, кто ты такая? Да никто. Ничто. Рабыня.

Кэлен проглотила готовый сорваться с губ протест. Как она могла? Что бы она сказала?

Улыбка Сестры Улиции стала шире. Казалось, ее глаза заглядывают прямо в душу Кэлен.

— Или это не так, моя дорогая? И ты не жалкая рабыня, которая должна быть благодарна за кусок хлеба?

Кэлен хотела возразить, сказать, что она была чем-то большим, сказать, что ее жизнь имеет значение, но она знала, что все это не более чем мечты. Она устала до изнеможения. Теперь, казалось, устало и ее сердце.

— Так, Сестра Улиция.

Каждый раз, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь о себе, она натыкалась на пустоту, на вакуум. Ее жизнь выглядела такой никчемной. Это казалось неправильным, но так уж было.

Сестра Улиция развернулась, когда заметила, что Кэлен следит взглядом за возвращающейся Сестрой Эрминией, зрелой женщиной, которая отличалась своей прямолинейностью. Темно-синее платье Сестры Эрминии чуть шуршало, когда она торопливо шла по широкому коридору мимо увлеченно беседующих и не глядящих на дорогу прогуливающихся людей.

— Ну? — Спросила Сестра Улиция, когда Сестра Эрминия приблизилась к ним.

— Меня задержала толпа народу, которая пела Лорду Ралу.

Сестра Улиция вздохнула.

— Нас тоже. Что ты нашла?

— Это место, оно прямо за мной, направо за следующим поворотом. Нам следует быть осторожными.

— Почему? — Сестра Улиция попросила Сестер Тови и Цецилию подойти к ним.

Четыре Сестры сблизили головы.

— Двери прямо там, за поворотом. Нет никакой возможности проникнуть туда незамеченной. По крайней мере, для нас. Совершенно очевидно, что никому не позволено даже думать о том, чтобы войти туда.

Сестра Улиция огляделась, чтобы удостовериться, что за ними никто не наблюдает. — Что ты имеешь в виду, говоря, что это совершенно очевидно?

— Двери сделаны специально так, чтобы отпугивать людей. На них высечены змеи.

Кэлен отшатнулась. Она ненавидела змей.

Сестра Улиция снова похлопала себя по бедру, сжав губы. Недовольная, она, наконец, обратила кислое лицо к Кэлен.

— Ты помнишь, что должна сделать?

— Да, Сестра, — мгновенно ответила Кэлен.