Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - Гроссграф

Если же землями правит женщина, то это особый случай, исключительный, возможный только либо как в случае, когда я захватил замок и земли Одноглазого, а его жену оставил править взамен убитого мужа. Собственно, по закону тетравленда это я теперь ее муж, а земли те - мои, так что никто не посмеет на них позариться. Или как леди Клаудия, что, во-первых, волшебница, во-вторых - всеобщая раздробленность в крае и не такому бесчинству, как женщина у власти, позволяет твориться.

При сильной же королевской власти во главе земель должен стоять верный королю рыцарь, который по первому же зову придет с сильным войском и встанет под королевское знамя. Я не король, но в Армландии высшая власть принадлежит гроссграфу, так что это мне решать ее дальнейшую судьбу.

Думаю, она это понимает, потому должна отчаянно сопротивляться укреплению моей власти. А если она еще и чародейка… гм…

- Сэр Растер, - сказал я, - остаетесь за старшего. Сэр Макс вам поможет, он в вас влюблен, да и на лету хватает вашу мудрость.

- Что вы задумали?

- Поеду на переговоры, - сказал я.

- С этой чародейкой?

- Это еще не доказано, - возразил я, - а любые сомнения толкуются… ну, мы знаем, как они толкуются.

- Слухи не бывают на пустом месте, - сказал он упрямо. - Нет уж, лучше пусть барон Альбрехт останется, а я с вами. Меня не проведешь, я баб насквозь вижу! А вот я для них потемка.

- Нет, - сказал я категорически. - Нет, сэр Растер! Там ничего не произойдет важного, а здесь сейчас все сердце и вся жизнь нашего гроссграфства. Потому вы нужны здесь как никогда!… Макс! Макс, иди сюда, дело есть…

Макс уперся и настоял, чтобы нас сопровождал десяток рыцарей. Хоть положено для выезда гроссграфа больше, но пусть хоть так. Теперь они ехали, весело переговариваясь, в двух десятках шагов позади, мы с Максом впереди, он путано объяснял, почему все-таки отказался жениться на дочери барона Кракатаурвица, а я с удовольствием всматривался в приближающийся замок леди Изабель.

Ничего чародейского: небольшой, опрятный, нарядный даже. Окна - настоящие окна, а не по-кошачьи прищуренные бойницы. На крышах весело трепещут флаги и поворачиваются флюгеры в виде петушков и лошадок.

Макс протрубил в рог, с ворот хрипло осведомились, хто и чаво. Макс ответил грозно, что изволил почтить визитом сам гроссграф Армландии великий сэр Ричард Длинные Руки, и кто замешкается с приветствием, будет считаться государственным изменником и проживет ровно столько, сколько его будут тащить к ближайшему дереву.

На его лице появилась торжествующая улыбка: мост не опустился, а упал, словно изнутри просто перерубили канаты, а решетка подпрыгнула и спряталась в щели, дрожа там и мелко позвякивая.

Мы проехали во двор, наши рыцари сразу начали рассредоточиваться, поглядывая на места, откуда напасть удобнее всего. Мы слезли с коней, из донжона поспешно выскочил очень старый, но подвижный старик, вскинул руки.

- Неужто сам гроссграф? Счастье-то какое!

- Ага, - ответил я настороженно, - будет вам счастье, будет. Веди к хозяйке.

Он спросил опасливо:

- Может быть, сперва помыться, утехи какие-нибудь, а потом уже и серьезная встреча?…

- Ты хто? - спросил я высокомерно.

- Сенешель Лемуэль, ваше сиятельство, к вашим услугам!

- Тода сенешельствуй, - сказал я грозно, - а не утехами занимайся. А то я насенешелю тут, мало не покажется.

- Как скажете, ваше сиятельство!

- То-то, - ответил я удовлетворенно. - Некогда фигней заниматься. Веди!… Макс, останься здесь, следи за обстановкой. Если что, сам знаешь… Да, как всегда, чтоб камня на камне не осталось. Люблю землю ровнять.

Устрашенный сенешель торопливо засеменил короткими старческими шажками через небольшой уютный зал. Я шагал, выпрямив спину и держа лицо волевым и надменным.

У государственных деятелей лица должны быть иными, чем у грузчиков, я успел насмотреться на их морды, кого бы сейчас не повесил, даже не знаю, но пример брать есть с кого, и я вошел вслед за престарелым сенешелем в небольшие уютные апартаменты, четко ставя ноги и прожигая взглядом стены.

В глубине комнаты за большим столом боком ко мне сидит женщина в платье цвета солнца очень простого покроя. Высокая, определил я, и хотя нам чаще всего привлекательны женщины среднего роста, а то и вовсе дюймовочки, однако чтобы быть по-настоящему красивой и аристократичной, высокий рост обязателен и для женщины. Пусть даже с помощью каблуков.

От нее пахнуло богатством, роскошью и властью. С прямой спиной, надменная и даже высокомерная, она смотрела перед собой, хотя, думаю, сразу заметила меня, однако только спустя минуту повернулась всем корпусом и посмотрела на меня в упор. Дыхание мое на мгновение прервалось: ее королевскость чувствуется в каждом жесте, даже в форме бровей, изгибе губ, властном взгляде.

Сенешаль сказал торопливо:

- Леди Изабель, у нам гости. Гроссграф Ричард… э-э… прибыл. Изволил прибыть.

Я смотрел на нее в упор, не наклоняя головы в приветствии. Она поняла, медленно поднялась и сделала шаг навстречу.

- Как это любезно с вашей стороны…

Голос ее прозвучал свежо, я ощутил глоток чистого прохладного воздуха в душный знойный день. Медленно и значительно я наклонил голову.

- Приветствую, леди Изабель. Меня зовут Ричард Длинные Руки. Впрочем, если вы в самом деле чародейка, вы это поняли еще в момент, когда мы подъезжали к замку.

Она поморщилась:

- Полагаете, для этого надо быть чародейкой? На вас крупными буквами написано, кто вы.

- А вы и читать умеете, - сказал я одобрительно, - нет, ну точно чародейка!… И вообще я уже чувствую ваши чары.

Она поинтересовалась:

- Это как?

- Ну… вы же сами понимаете… Ваши флюиды, ваша чувственность, изгибы ваших плеч и прочие округлости… А этот ваш загадочно манящий взгляд…

Она поморщилась сильнее.

- Перестаньте. Я понимаю, когда говорят искренне, а когда прикидываются. Для этого, кстати, вовсе не требуется быть чародейкой. Это я так, к слову. Что вы хотите, сэр?

Я развел руками.

- Может быть, нам решать эти вопросы в другой обстановке? Вы же знаете, что может хотеть мужчина от женщины…

Она не клюнула на ложную тропку, взгляд ее оставался прям и строг.

- Что может хотеть мужчина от женщины? Ну, это понятно. Подчинения, естественно. А в данном случае вы собираетесь распорядиться по собственному усмотрению моим замком и моими землями.

Даже не ссылается, мелькнула мысль, что это земли ее мужа. Молодец, крепкий орешек.

- Можем поискать компромисс, - сказал я миролюбиво. - Так как насчет угощения? Уж молчу про женские ласки, но мяса и вина не пожалеете для гостя?

- А вы гость?

- Гость, - заверил я, - гость.

Она перевела взгляд на застывшего и даже забывшего дышать сенешеля.