Ольга Назарова - Дорога в туман

— Пошел бы, конечно, — вздохнул рядом Волк. — Степан! Ну, выходи уже, сколько можно с чашей стоять. И подслушивать нехорошо.

— Да я того… Я же не специально. Я воду нес, а вы тут.

— Принес? — язвительно уточнил Бурый. — Отдай и иди себе.

Степан потоптался ещё, подождал, пока Катерина допила, забрал чашу и ушел.

— Я тебя не поблагодарил до сих пор. — Волк понурил огромную голову так, что нос почти касался земли. — Спасибо тебе! Ты меня опять спасаешь.

— Ага, давай теперь считать будем. Кто кого спасал и сколько раз, — вздохнула смущенная Катерина.

— Как же ты прошла?

Катерина вдруг поняла, что не то что рассказывать не хочет про вчерашнюю ночь, а даже вспоминать подробности боится.

— Честно? Очень страшно было. Только Кота не ругай. Он предупреждал и отговаривал. И Жаруся тоже, — она поняла, что сейчас заплачет, и преувеличенно бодро попросила. — Волк, можно в Дуб на тебе? Вода замечательная, конечно, но ноги еще болят.

Волк тут же засуетился, Катерина перебралась на широченную бурую спину, и с комфортом въехала в свою светлицу.

Пару дней они отдыхали, Кот вместе со Степаном отправился на рыбалку и оба потом дружно жаловались на Гуслика, который спросоня пришлёпав пообщаться, разогнал им всю рыбу. Сивка ускакал кого-то проведать, Волк старался от Катерины далеко не отходить, на всякий случай, а Жаруся беззаботно чистила перья и упражнялась, выдумывая Катерине новые наряды. На третий день, утром за завтраком, в окошко горницы стукнул дубовый сучок. Дубок взял на себя обязанности караульного, и теперь стучал и скреб лапкой по стеклу. Волк скривился, Кот заткнул уши лапами.

— Прекрати, звук просто ушераздирающий! Что там такое?

Дубок не говорил, поэтому, просто написал на стекле лапкой слово «Письмо».

— А, письмо кто-то прислал. Сейчас выйду. — Баюн вышел из дуба, и очень скоро вернулся, с озадаченным выражением на морде. — Это тебе, — он положил письмо перед Волком.

Степан принялся раздумывать, как именно Волк будет лапой письмо открывать, а, может зубами? Тоже неудобно… Но Волк не торопился прикасаться к бумажному сверточку, а сидел, потрясенно на него уставясь. Потом понюхал, и резко подпрыгнув, поднялся с пола уже человеком, взял письмо и ни на кого не смотря, ушел к себе в комнату и закрыл дверь.

— Эээ, а что это было? Или лучше не спрашивать? — тихонько спросила у Жаруси Катерина.

— Катюш, полетать не хочешь? — вместо ответа громко спросила Жар-Птица, подмигнув Катерине правым глазом.

— Конечно, хочу, что ты спрашиваешь, — так же громко ответила Катя, и, поблагодарив Кота и скатерть-самобранку за завтрак, вышла с Жарусей из дуба.

Они действительно взлетели и были уже высоко над дубом, когда Жаруся, наконец, ответила Катерине на её вопрос.

— Это письмо от царевны. Волковой.

— Какой Волковой? — не поняла Катя.

— Ой, ну что ты, в самом деле! Помнишь — в темнице там царевна тужит, а бурый волк ей верно служит?

— Да, помню, конечно!

— Вот, эта царевна и пишет. Она его когда-то выручила. То ли из ямы, то ли из капкана, не знаю точно, короче говоря, Волк ей поклялся служить. Вот и служил. Тебя не удивляет сказка про Волка? Он там и меня крадет, и коня, и девицу. Вот эту самую царевну, кстати.

— Как крадет? Он же ей служил? — Катерине эта сказка никогда не нравилась. Не понимала она происходящего в той истории, особенно после того, как этого самого Волка узнала.

— Да очень просто. Вот послушай как было: Жила-была царевна Елена Прекрасная. Нет, между нами девочками, действительно красивая, только одевалась… Ммм… Аляповато, но, это так, к слову. И задумал её батюшка выдать её замуж за царя одного. Царь как царь, богатый, могучий, но уж очень не красивый. Урод, прямо скажем, рядом с Еленой-то. Не, может кому-то и хорош, а её очень не по нраву пришелся. А нрав у Елены такой… Сложный. И было у Елены Прекрасной зеркальце, вот как у нашего Кота. И давай в это зеркальце царевна смотреть, и царевичей и королевичей разглядывать. Да всё не такие, как хочется, а вот как нашла по нраву, так и сложности начались. Понравился ей царевич Иван. Всем хорош, и красив, и рост, и удаль молодецкая, да вот беда, он младший, третий царевич-то. Ещё Дмитрий и Василий имеются, старшие. Короче говоря, не наследник ни разу. Если бы первым сыном был, то все просто. Елена отца бы уговорила. А тут какой-то третий царевич, и шансов у неё на благополучное получение отцова разрешения не было. Но, Елена же с характером. Ей так её жених не нравился, что она решила, что все равно сбежит и за Ивана замуж выйдет, а там уж батюшке деваться некуда будет. Сбежать было сложно, батюшка-то у неё не дурак, видел, что царевна не в настроении воли его подчинится, и держал её, ну, не в темнице, конечно, но под надзором в девичьем тереме. Выпускал по саду прогуляться с мамками и няньками, чтоб воздухом дышала и садом любовалась. Но, у царевны же Волк был, в услужении. Сам, между прочим, напросился. Вполне достаточно было спасибо за спасение сказать. Нет, понесло его. Так что Волк бы её вывез и из сада, и из терема, да и из темницы, тоже бы достал, если бы надо было. Но! Не принято у нас как-то валиться на голову незнакомому царевичу с предложением жениться. Иван бы такого не понял, папенька бы его не понял, её папенька бы совсем не понял бы. В общем, не вариант. Надо было, чтобы Иван сам её захотел достать, но, не показываясь на глаза её папеньке. Как меня наш Волк уговаривал! Ты бы слышала! Я долго не соглашалась, клетки не переношу, да и смешно это, ну какая клетка может меня удержать! Сивка опять же. Разрешить запихать себя в конюшню Кусмана, это знаешь ли жертва… Волк его месяц умолял. Короче говоря, уговорил. Пришлось мне сидеть в дурацкой клетке и ждать этого растяпу Ивана, который пытался провалить всё, что только мог. Клетку прихватил, уздечку свистнул. Фу, намаялся с ним Волк! А потом Волк сам выкрал царевну Елену, причем при свидетелях, чтобы Ивана, если что, нельзя было обвинить. Кусмана он обманул жестоко, это да. Но, опять же, идея была Елены. Кусман к ней сватался много раз, и так ей надоел, что она напоследок решила посмеяться над ним. Впрочем, кроме Кусмана и царя Авдея, у которого Иван меня выкрал, все оказались в выигрыше. Иван — с царевной, и в полной уверенности, что это он её полюбил и добыл. Ага, сейчас! Как же! Папенька Елены с приличным зятем, растяпой, конечно, но папеньку-то не посветили в подробности, он до сих пор уверен, что Иван в жестокой схватке отбил его дочь у кровожадного волка. Будто у Ивана могли быть какие-то шансы! Смешно, право же! Папенька Ивана с невесткой-царевной, у которой свое царство имеется. А вот Волк в эту картину никак не вписывался. Иван был уверен, что Волк ему помогал за сожранного коня. Простачок. И что Волк никакого отношения к Елене не имеет, и увидел её только тогда, когда выкрадывал из сада под визг мамок, нянек и остальных присутствующих. Папенька Елены уверен, что Волк коварный похититель. Кусман, о, Кусман, прямо скажем, Волка очень сильно не любит, и тоже не в курсе, что идея-то была Елены. Короче, Волк Елене стал не нужен и даже опасен. А вдруг кто-то догадается? А вдруг сам Волк проговорится? А потом, он же у нас на манер благородного рыцаря. Служить, так служить. Он долго не мог понять, что она его гонит. Потом не мог сообразить, чем он провинился и что сделал не так, а под конец, чуть не помер с тоски. Беда с этими… Рыцарями. Особенно с благородными. И вот теперь эта самая змея подколодная Елена Прекрасная, посылает ему письмо. Немудрено, что он так взвился. Я вот порадовалась, когда узнала, как именно ты его позвала в зоопарке, что назвала своим, для него это очень важно. Ему надо быть чьим-то. И чьим-то другом. И кого-то защищать и опекать и спасать. Так что Катюша, полетели-ка в Дуб и посмотрим, что там такое происходит. И раз уж ты в курсе настоящих событий, а не той версии, которую везде печатают, смотри, чтобы нашего Волчка опять змея подколодная Елена не заморочила!