Ольга Назарова - Дорога в туман

— Волк мой друг. И я очень хорошо помню, как он чуть не погиб из-за меня в тумане. Я поняла, что ты хочешь спросить и что хотела мне сказать. Я вас всех очень люблю.

— Это хорошо. Да, почти долетели. Смотри, огоньки видишь? Это деревушка около леса. Там живут люди, которые не смогли пойти в лес, а возвращаться к царям не посмели. Их жители Темного леса не трогают.

— А почему? — Катерина была благодарна Жарусе за то, что та сменила тему.

— Граница есть, если её переступил, Темный лес тебя видит и может действовать, а за этой границей безопасно. Вот деревенские и устроились. Тумана тут нет, а в лес они не ходят. И население регулярно увеличивается, как только Авдею тому же придет в голову опять послать кого-то за водой.

— Погоди, так и не все, кого посылали в лес заходят? — уточнила Катя.

— Конечно не все, — рассмеялась Жаруся. — Что они, дураки что ли? Авдей вот командует идти, а то голову отрубит, они и идут, и здесь остаются.

— А Кот это знает?

— Нет, откуда? Он же не летает. А в зеркальце и в блюдо в эту сторону давненько не заглядывал. Зато уверен, что все в Лукоморье ведает. Чудак.

— А почему ты мне это сразу не сказала?

— А потому, что там и правда очень страшно. Очень. И идти туда, не будучи готовым ко всему, нельзя. И решение надо принимать серьезно. Вот ты и приняла.

Жаруся начала снижаться между огромным частоколом, ограждающим деревню и темной громадой леса. Она опустила Катю около широкой тропы, начинающейся перед первыми деревьями. Деревья были гигантскими. Катя запрокинула голову и попыталась увидеть вершину дерева, которое стояло справа. Не смогла.

— Жаруся, я пошла? — она понимала, что сейчас делает первый шаг в очень опасное место.

— Катюша, последний раз подумай. Если не уверена, не ходи. Мне самой тяжело тебя туда отпускать. И я тоже боюсь. — Жаруся, уже подлетая, погасила сияние, и сейчас около Катерины на молоденьком деревце сидела серая голубка с длинным хвостом.

Катерина смотрела на тропу. Жуть накатывала просто при взгляде на эту чащу. И вдруг оттуда донесся чей-то заунывный вой и скрежет. Катерина аж подпрыгнула.

— Волколаки, — спокойно прокомментировала Жаруся. — Волколаки и лешие проснулись, — она осмотрела Катерину. — Ну, что полетели обратно? — бесстрастно спросила она.

Катя уже открыла рот, чтобы согласиться, но закрыла его, перехватила покрепче ремешок от сумки и шагнула к тропе.

— Жаруся, я пойду, пожалуй, а то ещё пуще струшу. А мне нельзя.

Жаруся порхнула к Кате на плечо и потерлась головой о ее щёку.

— Запомни, не оборачивайся и с тропы не сходи. Они не имеют над тобой силы, пока ты идешь по тропе и смотришь вперед. Да, и ещё. Можешь услышать плач ребенка, крики о помощи, наши голоса, которые тебя зовут. Это все обман. Детей, по крайней мере человеческих, там быть не может. Если кто-то в сторону когда и уходил, то помочь ему уже никто и ничем не может. Нас там нет. А, звери тоже там своеобразные. Настоящие там не выживают. Так что на белочек, зайчиков, оленят, волчат и так далее не ведись. Ты должна понять, что помочь ты там никому не можешь, некому там помогать, это все обман. За твоей спиной может быть что угодно, вопли, стоны, топот, пожар, могут валиться деревья, может быть шум потока, который тебя сейчас настигнет. И это тоже обман. Запомни это, девочка! Мы тебя тоже очень любим, береги себя! Я тебя буду ждать вот тут. Сейчас только кем-нибудь поменьше обернусь. — Птица взмахнула крыльями, превратилась в крошечную пичужку и скрылась в ветвях деревца, совершенно слившись с листвой.

Катерина повернулась к лесу, сделала несколько шагов к тропе, и коснулась перышка.

— Посвети, пожалуйста! — перышко послушно засветилось ровным теплым светом.

Катерина перекрестилась, как всегда делала ее бабушка перед чем-то очень важным и ответственным, и шагнула вперед.

Бывает, заходишь в темную комнату, в своей родной квартире или в доме, который знаешь как свои пять пальцев, и вдруг чего-то пугаешься в темноте, хотя точно знаешь, что ничего страшного и опасного там нет и быть не может. Катерина темноты не боялась, но в темный лес никогда не ходила, а тут не просто темный лес, а лес, набитый страхами, и все это отлично Катю видит и ждет. Она надела на голову капюшон, перекинула ремень сумки наискось, через голову, чтобы случайно её не уронить, и шагнула по тропе. Ничего страшного не случилось, ещё шаг и ещё, мимо великанских деревьев-привратников, их корни, изгибаясь, выглядывали из земли, и опять ныряли в почву. Ровный круг света от перышка освещал тропу, все тихо. Очень тихо, никаких шорохов, звуков, ничего. Но вдруг Катерина поняла, что за ней следят. Слева за исполинской елью вспыхнули чьи-то глаза. И два сверкающих огонька вдруг с немыслимой скоростью стали карабкаться вверх по стволу. Катерина понимала, что её видит куча всякой гадости, о которой она не имеет никакого представления, и не желает иметь такое представление. Она просто шла вперед, как вдруг услышала чьи-то шаги за спиной.

— Девочка, подожди, милая! — приятный, явно запыхавшийся голос пожилого человека. — Помоги мне, пожалуйста!

Катерина автоматически приостановилась, но тут же пошла вперед. Никто за ней в лес не заходил, никого из людей тут нет. А не люди как-нибудь без нее обойдутся. Голос за спиной звучал все тише и жалостливее. И вдруг справа от тропы заплакал ребенок, совсем близко, тут за деревом. Да так пронзительно и отчаянно! Катерина сама себя с силой ущипнула.

— Тебя Жаруся предупреждала. Детей тут нет. Нечисть одна. Вперед! — только успела это додумать, как за спиной раздался дикий, заставляющий замереть сердце многоголосый волчий вой. Вот он ближе, ближе. Катерина закусила губу, стараясь идти ровно и не оборачиваться. Очень помогал капюшон. Он из плотной ткани, для того, чтобы обернуться, надо не только голову повернуть, а все тело. Это более сложный процесс, нежели привычный для всех поворот головы. Катерина на это рассчитывала, и тихонько радовалась, что подумала о капюшоне. Вой оборвался совсем вплотную, как будто вся стая должна была на нее накинуться. Очень хотелось обернуться, кинуться бежать, или залезть на дерево. Катерина упрямо стиснула зубы и шла вперед. Вдруг заскрипело дерево, мимо которого она шла, и начало валиться прямо на Катю, она быстрее рванула по тропе, понимая, что от веток ей не успеть уйти. И чуть не посмотрела вверх и назад, удержал все тот же плотный капюшон.

— Вперед! Иди дура вперед, раз уж зашла, не останавливайся. — Катерина себя ругала все время, не давая вырваться на свободу глубинным страхам, инстинктам, которые заставляют человека действовать не думая, автоматически. Вдруг за спиной вспыхнул огонь, и Катерину накрыла огромная тень какого-то чудовищного существа. Она ясно её видела на тропе и на деревьях перед собой, существо топало так, что с елей полетели шишки и сучья. И вот уже это у Кати за спиной. Она поняла, что сама не справится. И вдруг вспомнились, да так ярко, отчетливо, слова её старенькой прабабушки.