Ольга Назарова - Дорога в туман

— Как можно скорее мне надо выбраться из Темного леса!

Конь прыгнул вперед, и с невероятной скоростью поскакал по тропе. Никто из обитателей леса не появлялся и очень скоро конь уже оказался у начала тропы. Катерина слезла, погладила коня по шее и сняла с его головы уздечку. Бревнышко, ещё мокрое от воды, осталось лежать в Темном лесу, а Катерина со всех ног неслась к дереву, на ветках которого уже разгоралось знакомое сияние. Жаруся приняла свой облик и успела перехватить Катерину на полпути к дереву. Зацепив коготками ее одежду, она решительно взмахнула крыльями, и взлетела в воздух.

— Получилось? Вода у тебя? — перекрикивая свист ветра, спросила Жар-Птица.

— Да! Мы успеем?

— Мы постараемся!

Катерина никогда ещё не летала с Жарусей, когда та по-настоящему торопится. Скорость была такая, что если бы не особенность Жаруси, которая создавала свое пространство вокруг себя и того, кого несла, Катерина и дышать не смогла бы. А так, пришлось только глаза закрыть, потому что закружилась голова от разноцветных полос, в которые слилось все, что их окружало.

— Прилетели! — Жаруся бережно разжала коготки. Катерина плавно опустилась на землю. Но тут же заставила себя встать, открыть дверь, ведущую в Дуб, которая оказалась прямо перед её носом, и войти. Она очень боялась, что они опоздали, и с ужасом глянула на Кота.

— Как Волк?

— Ты привезла? — Кот изумленно смотрел как Катя достает из сумки две фляги.

Она сделала все, как сказала яблонька. Капля мертвой воды в рану, на глазах из раны повалил густой дым, Кот открыл окно, и выжженный мертвой водой яд, улетучился, от него не осталось и следа. Рана очистилась и края её сомкнулись. Капля живой воды, и рана исчезла.

— Котик, ему в пасть надо ещё каплю.

Баюн лапами поднял тяжеленную волчью голову, и Катерина капнула живой воды. Волк глубоко вздохнул и открыл глаза.

— Баюн? Что ты делаешь? — первое, что он осознал, это то, что его голову зачем-то держит Баюн.

— Лечу тебя, дружище! Ты опрометчиво поймал по дороге домой, подарочек от нашего общего горячо любимого друга Кусмана. И чуть не помер. — Кот делал Катерине загадочные знаки, вращая лапой за спиной, надеясь, что Катя сообразит спрятать флаги. Измученная переживаниями и ужасами прошедшей ночи, просто физически уставшая Катерина, которая увидела, что Волк выздоровел, ничего не поняла. Она закрыла фляги, поставила на стол и села на подвернувшийся стул.

Волк огляделся. Стрелу он помнил, как помнил и то, что она была с ядом. Это он сообразил. Ещё он помнил, как плакала Катя и вспомнил, что она его звала, он точно слышал, и поискал её глазами. А когда нашел, вот же она рядышком на стуле сидит, помотал головой. Совершенно измученная, грязная от макушки до носков кроссовок, в волосах сучки и какие-то лепестки, а рядом на столе две фляги. При этом следа от смертельной раны на нем нет, он абсолютно здоров. И что это может означать? Он медленно перевел подозрительный взгляд на Баюна, точнее на то место, где Кот только что был, но предусмотрительный Баюн, заметив первую степень осознания и её грозные результаты, быстро отступил подальше, за стол и стул на котором чистила перья Жаруся.

— Кот, ты что, отпустил её за водой? Она ходила в Темный лес? Кот??! — рык Волка заставил Баюна присесть, Жаруся подняла голову, Степан, потихоньку забился ещё дальше в угол, а Катерина открыла глаза и увидела совершенно здорового и очень злого Бурого, который навис над Котом.

— Волк! Не рычи, пожалуйста! — вздыбленная шерсть мгновенно опала, когда Бурый услышал усталый голос. — Никто меня не отпускал. Я сама решила и сама пошла. Баюн отговаривал как мог.

— Да как же ты прошла-то? Там же невозможно пройти!

— Почему невозможно? Я за ночь управилась, — бодро, как ей казалось, улыбалась Катерина. — Только я устала очень, можно я пойду спать? — она погладила спинку стула и тот, перебирая крепенькими резными ножками, быстро доставил ее в светлицу.

Волк ещё долго не мог успокоиться. Как только он представлял, куда и как пришлось идти Катерине, он начинал метаться по горнице, переворачивая не успевшую увернуться мебель. Степан смылся в оружейную и там затих, Жаруся улетела спать, а Кот, отважившись пробраться мимо уже впавшего в уныние Волка, проник в светлицу Катерины и обнаружил её, спящей на полу, уютно подложив под голову серую сумку.

— Волк, заканчивай орать и метаться. Помоги мне девочку на кровать поднять. Она туда не дошла. На полу ребенок спит, а ты тут бесчинствуешь!

Волк сидел рядом с дверью Катерины до вечера. Именно тогда Катя, наконец-то проснулась.

— Никогда больше так не делай. Я того не стою, — начал чрезвычайно мрачный Волк.

— И тебе доброе утро. Или что там у нас уже, добрый вечер? И что ты опять взялся мной командовать как Кот? Этого не делай, того не делай. Имей ввиду, если тебя опять подстрелят, опять пойду, хотя, на пару-тройку раз воды там хватит, наверное. Так что, можешь опять к Кусману слетать, а то вдруг приключений мало. Ты меня понял? — Катерина и сама не знала, откуда у неё взялся такой командный тон, Волк хрюкнул от неожиданности, попытался что-то возразить, и не смог. — Видимо, понял. Уберечь меня от таких походов ты можешь, только если убережешься сам. Коту такое говорить не надо, он-то к себе разумнее относится.

Она слезла с кровати и поняла, что ноги её как-то не очень держат. Села на стул, и тот проскакал мимо ошарашенного Волка в горницу.

— Катюша, на кого ты похожа! Ай, милая, сарафан синий, с жемчугом, лента с жемчужными колтами, башмачки, вышивка серебром, — послышался голос Жаруси.

Катерина с удовольствием поела, доползла до бани, была поймана Жарусей и опять переодета, на сей раз в сиреневый наряд, и наконец, выбравшись из Дуба, присела на корень, галантно изогнувшийся, чтобы ей было удобнее, и обнаружила рядом возникшего из вечернего сумрака Степана.

— Привет! Я почему-то тебя за столом не видела. — Катерина не умела долго сердиться, да и особенно не за что было. Если не понимает тебя человек, что же тут сделаешь?

— Я не хотел есть. Как ты?

— Да вроде ничего себе. Ноги только очень болят. Находилась на полгода вперед.

— Хочешь, я тебе дубовой родниковой воды принесу? Мне после занятий с Волком очень помогает.

— Давай, а то я пока на стуле перемещаюсь, но боюсь, что Кот или Волк скоро догадаются почему.

Степан исчез в Дубе. А Катерина услышала за спиной шорох и испуганно застыла. Видимо, прошлая ночь бесследно не прошла. Она так внушила себе, что оборачиваться нельзя, что буквально заставила себя повернуться и уткнулась носом в бурую шерсть.

— Почему ты не сказала, что ходить больно? — Волк был печален.

— Ты и так переживаешь. Волчок, не надо, пожалуйста. Я бы никогда себе не простила, если бы хоть не попыталась. А потом оказалось, что мне гораздо легче, чем я думала. Во-первых, я могла вернуться к воротам в любой момент, а во-вторых, я вспомнила, как нужно защититься. Так что все было не так уж трудно. Ты же тоже пошел бы…