Юлия Ханевская - Витморт. Играя со смертью

Девушка закусила губу, решив промолчать. Она не была уверена, что готова к браку. Ведь ей всего шестнадцать. Хотя, мама вышла замуж за отца, будучи даже на год младше. Она любила повторять: «Ведьме нужно решить проблему с замужеством как можно раньше и обязательно при наличии сильных чувств. Чтобы потом ничего не отвлекало от более важных дел». Чем именно для нее были «важные дела», Яра не знала, да и спрашивать не хотела. Когда-нибудь она сама пройдет инициацию и все узнает.

– Хорошо. Гости еще не приехали?

– Прибудут через час.

Мама прошла к широкому шкафу, немного повозилась среди вешалок и вытащила одно из платьев. Оно было без корсета и пышной юбки. Синяя струящаяся ткань расшита золотом по лифу, подолу и рукавам, плечи чуть приспущены, талию обхватывала тонкая цепочка пояса.

Ярина отрицательно закачала головой.

– Нет, ни за что я не выйду к гостям в этом наряде! Для чего оно вообще было куплено?

– Выйдешь, милая. На ужине будет всего три посторонних человека, один из которых – мистер Эварт. Или ты уже не хочешь заполучить его сердце?

Конечно же, хочет. В последнее время это единственное, чего она желала без оглядок на возраст, законы морали и мнение других людей.

Он так близко. Иллюзия, будто уже принадлежит ей.

Музыка тирлиннского вальса зарождала в сердце особый трепет.

Неудивительно, что матушка выбрала именно этот танец. Слишком интимный, слишком медленный. Яра чувствовала твердую мужскую грудь и живот сквозь тонкий невесомый материал платья, и эта близость опаляла изнутри, бросая то в жар, то в холод. Она знала – Артан под какими-то особыми ведьмовскими чарами, что навела мама – и не может сейчас ни в чем ей отказать. Стоит ли этим воспользоваться?

– Вы говорите, избранницы у вас нет, господин Эварт? – прошептала ему на ухо, встав на носочки. – Как-то это неправильно. Такой статный, красивый мужчина, и один.

Он остановил движение танца, чуть отстранив ее за талию.

– Какой в этом вам интерес?

Странно, его глаза смотрели ясно, без тени колдовской дымки. Насыщенный серебристый цвет окутывал прохладой с едва заметной ноткой безразличия. Это здорово поумерило уверенность, к тому же, Ярина не была готова к столь прямым вопросам.

– Ваше сердце свободно, как и мое. Разве интерес не очевиден?

Тонкие губы дернулись в кривой усмешке. Эварт отошел на шаг, опуская руки, и девушка пошатнулась, потеряв опору. Оказывается, ноги от волнения перестали слушаться. Устояв на чистом упрямстве, она вздернула подбородок, ответив на улыбку.

– Чужие чувства вызывают у вас смех?

– Чувства? – он резко хлопнул в ладоши, обрывая музыку. – Сложно поверить во что-то столь возвышенное, когда тебя пытаются околдовать. Не находите, леди Шаер?

Яра отшатнулась, растерянно захлопав ресницами. Устоять от ведьмовских чар может далеко не каждый. Либо он очень могущественный маг, либо имеет за душой что-то еще более весомое.

Не зная, что сказать, девушка смотрела ему в глаза, впитывая каждую черточку надменного лица. Даже сейчас ей отчаянно хотелось приблизиться, обнять, поцеловать… Не иначе и правда влюбилась! Нырнула в этот омут с головой, не спросив разрешения у здравого смысла.

Артан одернул края черного жилета, словно желая сбросить с себя ее взгляд, и прошел мимо, обратно к столу, где были разложены какие-то важные бумаги, что обсуждали они с отцом.

Он уже скоро должен был вернуться, как и два других гостя, приехавшие вместе с Эвартом.

– Я не понимаю, о чем вы… – наконец заговорила она, оборачиваясь за ним следом и сосредотачиваясь на прямой спине, затянутой в черное. Сколько она его видела, он всегда облачался в этот цвет. Наверняка в этом есть какой-то скрытый смысл. Вообще, все, что касалось Артана, веяло чем-то тайным, неизвестным, потусторонним… Этого человека окружал особый холод, который чувствуется не кожей, а душой.

– Так уж и не понимаете, – он не оборачивался. Поднял лист пергамента, вчитываясь в написанные строки. – Я знаю о надеждах, что вы неоправданно ко мне питаете. И хочу сразу расставить все на свои места. Вы мне не интересны.

Ярина вздрогнула, как от пощечины. И больше не от смысла слов, а от безразличия, с каким они были сказаны. Он даже не потрудился смягчить свой ответ. Губы задрожали, на глаза навернулись слезы. Было не так больно, как обидно. Но нет, она не предоставит ему счастья лицезреть ее слабость.

– Это ваш окончательный ответ? Нельзя быть таким уверенным во всем, что касается любви.

Эварт взглянул через плечо, отбрасывая документ. Повернулся. Взгляд резанул сталью. Мужчина смотрел на нее, как на что-то ничтожное и недостойное его внимания.

– Девочка… Посмотри на себя. Совсем ребенок. Тебе в куклы играть, а не толкать речи о высоких чувствах. Понимаю, мои слова кажутся жестокими, но поверь, гораздо хуже питать напрасные надежды. Лучше резать по живому и обрывать сразу. Со временем ты поймешь.

Яра держалась изо всех сил. В груди полыхал настоящий пожар, а руки, кажется, начали дрожать от переизбытка эмоций. Хотелось броситься на этого человека и содрать безразличное выражение лица вместе с кожей. Вместо этого выдавила улыбку. Зря он так с ней. Очень зря. Теперь это вызов, а проигрывать она не умела.

Медленно приблизившись, Ярина замерла в шаге от него. Подняла голову, чтобы смотреть прямо в глаза.

– В следующий раз, стоя на этом самом месте, вы будете умолять меня простить вас. За ту боль, что причинили своими необдуманными словами.

Он лишь кивнул и вновь повернулся к ней спиной.

Стиснув зубы, Яра стремительно вышла из зала.

С самого утра лил дождь. Погода словно подсмотрела Ярине в душу и теперь старалась избавиться от всего, что в ней нашла.

К полудню должен приехать он – причина бессонных ночей последних трех недель. Сегодня Артан Эварт подпишет заключительные документы, после чего управление тирлиннским филиалом Витморта перейдет в руки отца. Для нее это последний шанс. Неизвестно, когда еще судьба организует им встречу.

Яра не сказала матушке о том, что произошло в тот вечер. Выдумала совсем другую историю. Будто разговор у них с некромантом сложился удачно, ведьмовские чары помогли, а об окончательном решении он скажет в следующий свой визит. Мама практически подготовила отца к сватовству, и сама пребывала на седьмом небе от счастья. Скорее всего, именно поэтому не придала значения резкой перемене настроения дочери.

Ярина замкнулась в себе, день изо дня варясь в собственных мыслях, раз за разом прокручивая те слова, что с таким жестоким безразличием выплюнул ей в душу человек, которого любила. Могла ли забыть? Когда сердце изнывало и варилось в соусе из самых разных чувств: от обиды до лютой ярости. Если раньше ей просто хотелось его внимания, сейчас он стал наваждением. Стоит ли говорить, что она подготовилась к их следующей встрече более чем досконально?