Фрауке Шойнеманн - Генри Смарт и секрет золотого кубка [litres]

Точно не знаю, что она имеет в виду, но д’Артаньян кивает:

– Конечно, я всё сделаю в точности так, как мы обсудили!

За это время Зигфрид уже полностью отдохнул от велосипеда и вышагивает широким шагом туда-сюда, сверля взглядом дворец:

– Так, детки: прячем рикшу – и во дворец, хватаем кубок – и в обратный путь. Всех дел-то на полчаса, так что нашей Урд даже не понадобится ещё раз вытаскивать из кармана свои лунные часы! – Затолкав велорикшу между двух кустарников, он собирается двинуться в сторону дворца.

– Секунду! – останавливает его д’Артаньян. – Сперва нам нужно переодеться. В таком виде никак нельзя показываться в Лувре – нас тут же схватят!

Зигфрид передёргивает плечами:

– Ну ладно, если уж так нужно. Но где мы раздобудем другие шмотки?

– Тут, сразу за углом, прачечная. За одну золотую монету нас там облачат во всё новое и не станут задавать никаких вопросов.

– Хильда, дай-ка мне «ЛОКИ-5000», – бурчит Зигфрид.

Молча порывшись в рюкзаке, Хильда протягивает ему деревянный ящичек. Положив туда несколько купюр, Зигфрид захлопывает его, а когда снова открывает – там сверкают три золотые монеты. Что ж, на новый гардероб этого должно хватить! Зигфрид даёт монеты д’Артаньяну, и тот исчезает с ними в сумерках.

Возвращается он с большим мешком, который ставит у наших ног:

– Et voilà. Ничего особенного, но в одежде простолюдинов вы хотя бы не будете привлекать к себе внимание.

Мы переодеваемся в кустах и вскоре спокойно могли бы принять участие в съёмках какого-нибудь костюмного фильма: на мне светлая рубаха с рукавами по локоть, укороченные штаны с завязками под коленями и чулки из очень кусачей шерсти – да и вообще весь материал невероятно грубый и колючий. Хильда втиснулась в корсаж, у неё длинная коричневая юбка, поверх наброшена зелёная накидка, на голове простой белый чепчик. Платье госпожи Урдман больше похоже на палатку, а голова также покрыта чепцом.

Новый наряд Зигфрида тоже представительным не назовёшь: грубая рубашка с глубоким вырезом и обтрёпанными рукавами, дырявые брюки до щиколоток и к этому стоптанные башмаки, в носках которых торчат пальцы. Облик довершает засаленная шляпа. В общем, у Зигфрида, в обычной жизни щёголя, в этих вещах вид явно не элегантный.

Д’Артаньян же, напротив, выглядит именно так, как я представляю себе французского аристократа этой эпохи: замшевые ботфорты с большими отворотами и дорогими пряжками, широкие штаны из высококачественного тёмно-синего бархата, камзол, на талии украшенный бантами, а под ним тонкая льняная рубашка с большим кружевным воротником. А ещё – широкополая шляпа с большим пером: образ хоть и шестисотлетней давности, но смотрится очень благородно и дорого.

Зигфрид, оглядев сначала себя, внимательно рассматривает экипировку д’Артаньяна. Даже с расстояния двух метров я замечаю, как на скулах у него начинают играть желваки.

– Скажи-ка, друг, у тебя с головой всё в порядке? Ты тут разгуливаешь в таком виде, будто тебя обшивал лично придворный портной, а у меня видок, словно я приоделся у старьёвщика.

Д’Артаньян примирительно поднимает руки:

– Je suis desolé, прошу меня простить! Но ведь речь идёт о том, чтобы как можно незаметнее пробраться в Лувр. А поскольку мы зайдём во дворец через один из входов для прислуги, тебе лучше выглядеть простым работягой.

– Ага, а тебе, значит, можно изображать господина из высшего общества, да?

– Конечно. Потому что я и есть… как ты это называешь… господин из высшего общества, – с лёгкой усмешкой отвечает д’Артаньян. – В отличие от тебя, mon ami [28] Мой друг ( фр .). . У тебя же никаких манер: все сразу заметят, что ты не дворянин. Во дворце полно охраны, повсюду шпионы кардинала. Если что-то им покажется подозрительным, они тут же поднимут тревогу. И поверь мне: ты им покажешься подозрительным.

Зигфрид задыхается от возмущения:

– У меня… никаких… манер?! Что ты себе позволяешь?! Может, мне тебя взгреть как следует, чтобы ты заметил, какие у меня манеры?!

Хильда смеётся:

– Видишь? Это он и имеет в виду. Ты как раз и есть чурбан неотёсанный. Но не парься! Ты-то сам от этого не страдаешь – это только других достаёт.

– Буллинг! – сжав кулаки, вопит Зигфрид. – Это буллинг!

– Не болтай ерунды! Буллинг у нас, у древних германцев, ещё даже не изобрели, – ругается в ответ Хильда.

– Вот беда! – качает головой госпожа Урдман. – Вы что, сейчас опять цапаться будете? Никогда не подумаешь, что я путешествую с великими героями мировой истории. Это скорее напоминает мне детский сад на прогулке. Или того хуже: невоспитанных брата и сестру. Будьте добры замолчать, пока нас никто не увидел.

Но замечание госпожи Урдман, к сожалению, опоздало. В это мгновение я замечаю за кустами тень, чуть погодя листву прокалывает что-то вроде пики, и над нашими головами всплывает свет факела.

– Эй, там! – зычно рычит чей-то голос. – Кто здесь? Сейчас же выходите! И даже не думайте сопротивляться, негодяи: вы окружены. И молите Господа о милости, если задумали какое-то бесчестие! Тогда пробил ваш последний час!

Ах ты, чёрт! Можно сказать, что миссия «Заходим в Лувр незаметно, никем не узнанными» только что провалилась.

Очень медленно я выхожу из-за кустов, на всякий случай с поднятыми руками. У кустарника стоит жутко свирепый солдат, держа в руке длинное копьё, которым целится мне в голову.

– Прошу прощения, господин, не могли бы вы немного его опустить? – исключительно вежливо спрашиваю я.

Выражение лица у него менее свирепым не становится, но копьё он действительно немного опускает.

– Кто ты и что тебе здесь нужно? – рычит он.

Я недолго размышляю. Я пришёл из будущего и ищу золотой кубок, чтобы спасти мир — таким был бы честный ответ. Но какой от него толк? Я снова приглядываюсь к копью. Наряду с вызывающим ужас остриём на нём ещё секира и три крюка. По-моему – если я внимательно слушал на уроках истории, – это алебарда, а тип передо мной – дворцовая стража. С ним мне уж точно никакие проблемы не нужны – иначе прощай кубок.

– Я из деревни. Только что пришёл сюда в поисках работы.

Стражник недоумённо морщит лоб:

– Но ты ведь не один. Минуту назад я слышал несколько голосов. Ты с кем-то спорил, дружок! Так что давай рассказывай! С кем ты здесь? – Алебарда снова слегка приподнимается, и её остриё метит мне точно в горло, которое вмиг пересыхает. Но предать остальных?! Ни за что!

– Нет, господин, я здесь один, – храбро отвечаю я хриплым голосом.

– Лучше не ври мне, парень! – горячится солдат, грозно шагнув в мою сторону. – Иначе сегодня же отправишься в мрачные застенки, которые не покинешь до конца своих юных дней. В общем…