Аниэла Лэй - Тайна эльфов моря [litres]

Целиком состоящее из воды.

Лиа вскрикнула.

Но ночной ветер сорвал крик с её губ и унёс прочь.

При свете луны девочка могла разглядеть, как речной монстр обретает форму. Наконец он стал похож на стеклянного великана, внутри которого пенилась тёмная вода.

Одним громадным шагом исполин достиг берега реки, затем наклонился и вытянул руку. На его ладони сидела, сжавшись, какая-то маленькая фигурка в плаще с капюшоном. Фигурка осторожно выпрямилась, и складки плаща расправились, прикрывая ноги… если ноги вообще имелись.

Затем произошло нечто такое, от чего Лиа резко остановилась.

Из-за валунов на берегу реки показалась ещё одна фигурка.

Лиа смотрела с большой высоты, но сразу узнала, кто это был: Серафина. Её зелёное платье, напоминающее морскую пену, искрилось в лунном свете.

Безо всякого страха ундина шагнула на ладонь великана, воинственно подбоченившись. Похоже, она что-то сердито говорила фигурке в капюшоне, которая тянулась к Серафине с ладони великана. Затем ундина отвернулась и исчезла за валунами.

Фигурка в капюшоне поникла, словно слова Серафины ранили её. Ладонь водяного чудища сомкнулась, скрывая её. Великан с шумом и плеском вновь улёгся в своё водяное ложе, волны вскипели, бешено сталкиваясь друг с другом, и широко разлились по берегу.

– Ничего себе, – прошептала Лиа.

Как назло, именно в этот момент воздух решил напомнить ей, что нельзя просто так зависнуть на одном месте.

– О-о…

Лиа едва успела схватиться за тиару; тем временем подол её бального платья сам собой обвился вокруг щиколоток, крылья пришли в движение.

И она понеслась вниз.

Не так стремительно, как прежде вверх, но всё ещё с головокружительной быстротой.

«Источник» нёсся на неё, приближаясь и увеличиваясь в размерах слишком быстро. Где же посреди этого хаоса строений и деревьев тот внутренний дворик, где ждут её Дориэнт и Лофи? Отсюда виднелось чересчур много внутренних двориков, башенок и ветвей.

«Куда же мне, куда?» – лихорадочно размышляла Лиа. Опасение оказаться на верхушке какой-нибудь башни или на балконе мастера До-Доббля внезапно оказалось сильнее страха перед бездной.

Чем ближе становился «Источник», тем труднее было разобраться, что к чему. Школа была большой, очень большой, и Лиа не видела ничего, что напоминало бы тот дворик, похожий на шахту.

Раз её крылья решили не раскрываться против встречного ветра, Лиа раскинула руки, чтобы замедлить падение. Может, удастся поймать благоприятный ветер, который отнесёт её на какой-нибудь луг. Тогда ей придётся лишь объяснить патрулю берестяных стражей, почему она летает по ночам, хотя ещё не получила разрешение на ночные полёты. Это значит нажить двойные неприятности: сперва с суровыми берестяными стражами, потом с госпожой Легкокрылль. Так себе перспективы. Лиа снова прижала руки к бокам.

Вдруг далеко внизу вспыхнул огонь. Сперва ослепительно-красным, затем искрящимся серебряным, цветом эльфов воздуха. Должно быть, это Лофи зажёг сигнальный огонь, чтобы она смогла отыскать дорогу назад.

«Затем как следует прицельтесь, – радостно объявила госпожа Легкокрылль в памяти Лиа. – Эльфы воздуха могут принять позу стрелы».

Лиа с с усилием перевернулась в воздухе.

«Теперь пересекайте слои атмосферы так, чтобы зайти на цель под правильным углом», – продолжала диктовать госпожа Легкокрылль у неё в голове.

Этого указания Лиа никогда по-настоящему не понимала, но её тело само сообразило, к чему готовиться, и приняло нужную позу. И как нельзя вовремя. Потому что посреди той путаницы, которую представлял собой «Источник», как раз проявилось кольцо стен, обрамлявшее тот самый дворик.

Серебристый фейерверк сиял и шипел прямо по курсу.

Лиа неслась головой вниз навстречу этому огненному шоу.

Её сложенные крылья изменили угол, и она сбросила скорость – уже не стремительная комета, а лёгкий бриз. Лиа сместила центр тяжести, как учила их госпожа Легкокрылль, и приняла вертикальную позицию. Легко, как пёрышко, она опустилась на вымощенный камнем дворик, и подол её платья вновь свободно распустился, словно цветок. Её приветствовал одобрительный гул, заменяющий эльфам аплодисменты.

Фейерверк уже отгорел, остался только дым, висящий в воздухе.

– Вот это взлёт! – Дориэнт вынырнул из дыма и обнял Лиа. – Это было лучше, чем легендарный полёт к Луне нашего прапрадедушки Раццара Златогрома Неудержимого. Я был в таком восторге, что даже чмокнул Лофи в щёку.

Подошёл Лофи, потирая щёку:

– Твой брат совсем ку-ку. Не будем забывать, что эльфы воздуха летают, потому что так им велено природой. А вы оба устраиваете из своего порхания какую-то бурю в лягушачьем пруду.

Лиа обняла огненного эльфа и запечатлела поцелуй на другой его щеке:

– Спасибо за путеводный фейерверк! Без твоей помощи я бы, может, застряла на обратном пути на какой-нибудь ветке и висела там, пока меня не сняла бы Цветочная служба.

Даже в густом дыму было видно, как покраснел Лофи.

– Да не за что, – пробормотал он.

Дориэнт был всё ещё вне себя от радости:

– Ну и как чувствуешь себя после того, как установишь рекорд Лиги Горного Хрусталя по вертикальному взлёту?

Лиа призадумалась:

– Коленки дрожат и подгибаются. Но забудем этот полёт. Вы не поверите, что я видела оттуда, сверху: кто-то вызвал из реки огромное чудовище. Это был великан из воды.

Лофи взволновался:

– Это могут быть могущественные чары стихий, которыми владеют только эльфы Воды.

– На ладони великана сидела какая-то фигурка. Может, эльф, может, какое другое существо, – о том, что на берегу была и Серафина, Лиа решила умолчать. – Потом этот великан растворился в воде и забрал с собой то существо, зажав в ладони, будто был для него средством передвижения. Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то ездил на водяных великанах?

Оба мальчика растерянно помотали головами.

– То, что эльфы рек, озёр и мелких водоёмов искусны в такой магии, для меня в новинку, хотя я уже обстоятельно занимаюсь этой темой, – сказал Лофи, огненный эльф, для которого прекраснейшим цветом оказался синий. – Про обычаи эльфов моря вообще мало что известно, они рады сделать тайну из чего угодно. Потому их и недолюбливают, наговаривают, будто эти эльфы совершают зловещие, тёмные обряды. Серафина – первая за многие годы ундина, которая прибыла сюда, чтобы учиться в «Источнике». Что, кстати, я считаю чудом – это так, к слову, – он поспешно похлопал себя по голове, пока его волосы снова не занялись огнём.