Аниэла Лэй - Тайна эльфов моря [litres]

Лиа кивнула:

– С нашей ундиной что-то не так, она спустилась в колодец без обратного билета. Я хочу отыскать её, прежде чем она покинет «Источник». Ты можешь оставить себе Люксияр, я посвечу себе молниями.

– Лиа, ты ещё там? – осведомился Дориэнт. Очевидно, он не очень-то ей поверил.

– Расслабься уже, братик, – отозвалась Лиа, на цыпочках подбираясь к проходу.

Собственно говоря, этот проход был скорее туннелем с неровными стенами и полом, вероятно, старой водоносной жилой из тех, что мощно прокладывают себе путь сквозь толщу камня. Лиа посылала вперёд всё новые и новые маленькие молнии, которые попадали в стены и на несколько мгновений освещали путь. Сначала идти было трудно, потому что приходилось всё время втягивать голову. Через некоторое время туннель начал расширяться, пока не превратился в огромный подземный зал, пол которого покрывала тёмная вода. Высоко под потолком лепились друг к дружке сталактиты. Они походили на целое войско башенок из сахарной глазури, перевёрнутых с ног на голову. От них исходил искрящийся белый свет, так что здесь Лиа могла обойтись без своих молний.

Это было к лучшему ещё и потому, что на берегу озера стояла Серафина: скрестив руки, она не отрываясь глядела на воду. Судя по выражению её лица, настроение у неё было скверное, как прибой во время шторма.

Лиа как раз прикидывала, как лучше появиться на глаза подруге, и тут в середине озера возник водоворот. Сперва совсем маленький, будто кто-то вытащил пробку, но затем его внешний круг стал расширяться. Пока ошеломлённая Лиа всё ещё стояла в туннеле, из центра водоворота поднялся водяной великан, преклонивший колено. Встав в полный рост, он пробил бы потолок. Как и в ту ночь, когда Лиа увидела его впервые, он раскрыл ладонь, на которой помещалось какое-то существо. Затем великан вытянул руку, чуть не дотронувшись до Серафины кончиками пальцев.

Фигурка, стоявшая на ладони этого исполина, откинула капюшон.

Лиа изумлённо задохнулась.

Это был тот самый юноша-эльф, которого она видела в их комнате. Те самые золотистые волосы, серебристая кожа и глаза необыкновенного тёмно-синего цвета. Если бы он был человеком, она дала бы ему лет пятнадцать, во всяком случае, он был постарше Дориэнта. Всё в нём говорило о благородстве – аристократические черты лица, осанка и даже щедро украшенная вышивкой одежда. Но только вот выглядел он удручённым и растерянным.

– Серафина… – робко начал он.

– Не утруждай себя, Нерлис, – Серафина напустилась на юношу-эльфа так гневно, что Лиа невольно отступила в безопасное место и укрылась за обломком скалы. – Я уже сказала во время нашей последней встречи, что нам больше нельзя видеться. Пойми это наконец!

– Я не могу, это просто немыслимо, – произнёс Нерлис. – Такая дружба, как у нас, не может закончиться просто так. Пожалуйста, объясни мне, что произошло. Почему ты внезапно оборвала все связи со мной и отсылаешь всех почтовых альбатросов обратно, не читая писем? Сердце не может так перемениться в одночасье.

Серафина сжала руки в кулаки:

– Очень даже может, тебе придётся с этим смириться. И чем раньше, тем лучше.

Нерлис содрогнулся всем телом, будто в него попала пылающая стрела.

– Нет, тут что-то не так, – прошептал он. – Ты приняла в дар моего Дарителя дыхания, а так поступают только тогда, когда дружба подлинна и прочна.

– А, эта глупая травка, – Серафина презрительно отмахнулась. – Можешь забрать её обратно, если хочешь. Я отправлю её тебе воздушной почтой.

Не только Лиа, спрятавшись в своём укрытии, не могла поверить своим ушам. Серафина обожала своего флорика Ауруса и никогда ни при каких обстоятельствах не назвала бы его глупой травкой.

Нерлис тоже недоверчиво сдвинул брови:

– Ты хочешь вернуть мой подарок? Так докажи это, сделай это прямо сейчас, – и юноша требовательно протянул руку.

Серафина отпрянула.

– Нет! – крикнула она, задохнувшись, но затем вновь овладела собой. – Я пошлю тебе его позже, когда ты вернёшься домой и достаточно долго не будешь здесь появляться. Если я отдам тебе Ауруса сейчас, то тебе больше не понадобится водный великан, потому что тогда ты сможешь дышать на суше с помощью Дарителя дыхания. Я же так от тебя никогда не избавлюсь. Чего доброго, ты ещё запишешься в «Источник», чтобы было удобнее преследовать меня и навязывать мне свою дружбу.

– Это и вправду было бы настолько ужасно? – тихо спросил Нерлис.

Серафина отвела взгляд:

– Я просто хочу, чтобы ты ушёл. Убирайся прочь, Нерлис. Из «Источника», из моей жизни. Ты приносишь мне одни несчастья.

Нерлис удручённо опустил голову:

– Не могу поверить, что ты это говоришь. Неужели наша дружба все эти годы была лишь игрой?

Всё это так терзало сердце, что Лиа с трудом удержалась за своим камнем. Ей хотелось выскочить и закричать: «Серафина не думает так, она просто невероятно упёртая!» Лиа изучила подругу достаточно хорошо, чтобы при виде её ссутулившихся плеч понять, что она страдает.

Нерлис, напротив, отступил:

– Тогда я говорю «Прощай». Я ещё побуду неподалёку, на случай, если ты передумаешь. Ты знаешь, как меня найти. Что же касается Дарителя дыхания… пожалуйста, оставь его себе. Когда-то ты приняла его и уже дала ему имя. Теперь он принадлежит тебе, и я надеюсь, что это знак того, что между нами всё ещё остаётся какая-то связь.

– Пустые надежды, – у Серафины дрогнули плечи, когда она снимала цепочку, на которой висел хрустальный флакон с флориком Аурусом. Словно в замедленном кадре, она выпрямила руку и отдала Нерлису Дарителя дыхания: – Нас больше ничто не связывает. А теперь уходи.

Когда Нерлис вешал цепочку себе на шею, Лиа показалось, что его глаза заблестели. У неё и у самой наворачивались слёзы.

– Да пребудет с тобой полноводный поток, Серафина Синеблеск, – сказал юноша-эльф на прощание.

При этих словах великан сомкнул ладонь вокруг Нерлиса и погрузился в водоворот. Не успела его устрашающая фигура скрыться, как воды подземного озера вновь сомкнулись над этим местом, взметнувшись фонтаном.

Серафина упала на колени. Её спина сотрясалась, и это могло означать только одно – она плакала.

На этот раз Лиа не вытерпела. Она подбежала, опустилась на колени рядом с ундиной и притянула её к себе. Ей приходилось держаться изо всех сил, чтобы самой не расплакаться. Сейчас это было вовсе ни к чему.

– Клянусь всеми подводными сотрясениями, я так и знала, что за мной следят, – проговорила Серафина в промежутке между рыданиями.

– Ты сердишься на меня? – спросила Лиа.

– Ах, Лиа. Я слишком рада, что ты здесь, чтобы сердиться, – произнесла Серафина и улыбнулась, всё ещё продолжая плакать.

«Дела обстоят ещё хуже, чем я опасалась», – подумала Лиа.