Николай Васильев - Драгомирье и его окрестности [СИ]

— Но там чья-то нога! Босая! — воскликнула дама.

— Что?! Ах ты, мерзавец! Соглядатай! Тебя подослал к нам виконт?

Говори!! Серж тотчас выскочил из-под дерева и был вынужден стремглав обнажить шпагу, парируя яростные наскоки разъяренного аристократа лет сорока. Спустя полминуты он решился прервать поток его ругательств:

— Сир, вы со мной явно ошиблись. Я не соглядатай! Просто присел отдохнуть в тени и задремал, а вы меня разбудили!

— Мне плевать! Вы нас слышали, видели и можете опорочить при дворе наши имена!

— Я не придворный, попал в Тюильри случайно и знать вас не знаю.

Успокойтесь!

— Плевать! Укол в сердце — лучшая гарантия сохранения тайны!

— Да ну! Вы фехтуете со мной минуту и еще не поняли уровень моего мастерства? Может, ваша дама более внимательна? Что скажете, мадам?

— Маркиз! Прошу вас отступить! — запричитала дама лет двадцати пяти. — Пойдемте, пойдемте прочь! Но «ужаленный в задницу» маркиз вдруг бросился в суматошную атаку, получил, наконец, два укола (в бедро и в руку) и упал на траву.

— Помогите! — закричала дама и бросилась было бежать, но взбудораженный поединщик прыгнул следом, сгреб ее в охапку и придавил к лавке.

— Что вы хотите со мной сделать? — запаниковала дама, и Серж враз ощутил, что сжимает в руках ее груди, а еще то, что вполне готов овладеть женщиной.

— А вот что, — сказал он и, зажав даме рот, проделал нехитрые манипуляции с одеждами и ворвался в вожделенную вагину. Совершая яростные фрикции, он вдруг опять вспомнил того де Сада, чуть ослабил напор, но обернул вокруг шеи дамы ее же ленту с шляпки и стал придушивать. Дама попыталась сопротивляться, задрыгала ногами, но была принуждена «к миру» и вдруг стала подаваться насильнику навстречу! А через минуту ее потряс сильный оргазм — с выгибанием позвоночника, судорогами ног и протяжными стонами! Прекратил сдерживаться и насильник, обильно оросив счастливицу.

— Я не понимаю… — пролепетала молодая женщина.

— Я тоже, — тихо сказал насильник. — Простите наглеца. Вы взбудоражили меня своим признанием про зануду-мужа.

— Это было восхитительно, — шепнула дама и, повернув к любовнику лицо, спросила: — Кто вы?

— Раскрывать себя мне преждевременно, — тоже шепнул Серж. — А вот какого виконта мне теперь опасаться?

— Я — Тереза де Монтегю. Опасаться же вам придется маркиза де Люиня: очень злопамятного аристократа. Очень.

— Настолько, что он может теперь опорочить ваше имя?

— Может… — признала Тереза.

— Приведите себя в порядок, а я приведу к порядку его, — сказал Сергей. После чего перепрыгнул через лавку и в два шага оказался рядом с раненым.

— Ну, как, мсье, поживают ваши раны? — спросил он, вставая рядом на колени.

— Сволочь! — слабым голосом произнес маркиз, зажимая рану на ноге. Сергей силой оторвал его руки от раны и сказал:

— Кровь еще пульсирует. Нужен жгут.

После чего разодрал рубашку на маркизе, скрутил из нее жгут и перетянул ногу. Рану перевязал второй половиной рубашки, укол на руке забинтовал рукавом рубашки своей и сказал маркизу на ухо:

— Жить будете. Но если в обществе вдруг пойдут рассказы о похотливости виконтессы де Монтегю, жизнь ваша пресечется. Гарантирую. На этом адью, мсье де Люинь.

— Подколол меня, выеб у меня на глазах мою любовницу и я еще должен держать язык за зубами?

— Именно так, мсье. Ибо жизнь прекрасна, а смерть отвратительна. При дворе найдутся другие дамы, с которыми вы сможете потешить свою похоть — после заживления ран, разумеется. Кстати, в следующий раз вам может не повезти, и моя шпага проткнет вам либо мошонку, либо пенис: на выбор. Еще раз оревуар. Перепрыгнув опять через скамейку, Серж сказал виконтессе:

— Мадам, предлагаю отсюда уйти. Ваше имя не должны связать с именем маркиза. В конце аллеи мы разойдемся, а этот неудачник приковыляет к людям сам.

— Но вы найдете способ со мной связаться? — спросила дама по дороге.

— Я, в самом деле, вам понравился? Несмотря на грубость?

— Очень, — призналась Тереза. — Я никогда не испытывала большого удовольствия от соединений с мужем, хотя слышала про восторги плотской любви. Потому и пошла на свиданье с маркизом, который прослыл умелым любовником. Вы же сумели потрясти меня полностью, до последней жилочки! Незабываемое чувство!

— Что ж, до новых встреч, мадам. Если только злой рок не принудит меня бежать из Пари быстрее лани.

— Де Люинь может поднять на ноги всю полицию города, — признала виконтесса. — Тогда бегите, конечно. Но потом обязательно вернитесь. Я буду вас ждать.

Бежать в самом деле пришлось, причем не дождавшись ужина. Дюк де Бульон вернулся из Лувра крайне озабоченным и совсем взъярился, не застав в доме своего спутника по несчастью.

— Мы потеряли два часа из-за вашей склонности к прогулкам, Серж! — закричал он, завидев входящего в дом кавалера. — У вас что, рубашка порвана? Где это вы так? Впрочем, расскажете о своих новых приключениях по дороге, а рубашку я вам дам из своих запасов!

— Все так плохо? — спросил для проформы Берсенев.

— Очень, очень плохо. Парижский прево по старой дружбе согласился отсрочить подписание распоряжения о моем аресте всего на три часа! И два из них уже прошли! Теперь опять надо мчаться очень быстро до границы с Пикардией! Мерде! Ну, все, оревуар ма фэмиль, мы поскакали! Впрочем, карету де Бульона выпустили из ворот Сен-Мартен совершенно беспрепятственно, да и на мосту через реку Марну (южную границу Пикардии) пост муниципальной полиции к дюку претензий не имел. И потому поздним вечером карета с беглецами въехала во двор замка Шато-Тьерри. По нему моментально забегали слуги с факелами, а повара ринулись растапливать кухонную печь. Однако герцог распорядился приготовить лишь яичницу с ветчиной (из двенадцати яиц), которую два товарища по несчастью и уплели, обильно запивая бургундским. А потом улеглись спать. На завтраке компанию дюку и его гостю составили две женщины: двоюродная сестра Жоффруа, вдовая графиня Анна де Тремуйль, и ее дочь лет двадцати по имени Лизетт. Как пояснил потом герцог Сержу, де Тремуйль ввязался в заговор против короля, был обличен, схвачен и обезглавлен, а его владения конфискованы. Жоффруа приютил кузину с малолетней дочерью, и фактически она стала его соправительницей в Шато-Тьерри (где он бывал наездами). По тому, как шло невербальное общение герцога с графиней, Сергей заподозревал их в многолетней интимной связи. Теперь же узнав о выдвинутом против Жоффруа обвинении в убийстве, Анна затрепетала, осознав, что ее казавшийся незыблемым защитник может попасть в тюрьму или даже на эшафот, а его владения тоже конфискуют. И куда ей бечь?