Лея Стоун - Девушка-волк [litres]

– Вам нужна операция, – сказала врач Сойеру. – Небольшая пересадка кожи, чтобы ваша естественная регенерация смогла все восстановить.

Он покачал головой.

– Нет. Я в порядке.

Врач – светловолосая женщина лет тридцати – нахмурилась.

– Останется шрам. Заживать будет несколько дней.

Он решительно взглянул на нее.

– Я ее не оставлю.

В его голосе звучало звериное рычание. Женщина опустила взгляд.

– Сойер… – сказал другой врач, но парнем уже полностью управлял его волк: стало очевидно, что переубедить его сейчас не получится.

В вертолет запрыгнул Юджин, и мы поднялись в воздух.

– Ведьма в пути. Встретит нас в твоем доме. Я решил, что ты захочешь соблюсти секретность, – сказал Юджин Сойеру.

Тот кивнул.

– И позвони доктору Бернсу, чтобы осмотрел Деми. Он тоже может прийти ко мне.

Юджин удивленно распахнул глаза.

– Частный доктор твоего отца – только для семьи альфы. Я не думаю, что…

– А я не спрашивал, Юджин, – отрезал Сойер сухо.

Кивнув, Юджин набрал номер, и я протянула руку, чтобы погладить Сойера по лицу и заставить посмотреть на меня. Его глаза были ярко-желтыми. Видимо, когда он был ранен, его волку не нравилось находиться в тесном пространстве с другими людьми. А еще волк чувствовал потребность меня защитить. Даже сильнее, чем человек.

– Все в порядке. Ты ведь пришел, и теперь со мной все хорошо, – замурлыкала я ему на ухо, пытаясь успокоить волка.

Он поднял мою руку, показав на кандалы.

– Ничто из этого не хорошо, – его голос дрогнул от чувств. – Я фактически оставил тебя обычным человеком, ты могла даже…

– Но ничего не случилось, правда?

Я провела большим пальцем по его нижней губе, и он вздрогнул. Из желтых его глаза стали синими, затем – снова желтыми.

– Я облажался, Деми. Мне ужасно жаль. Я так облажался…

Его хватка усилилась, и я поморщилась от боли. Но не отняла руку: я тоже нуждалась в его прикосновениях. Нуждалась в нем . Хотела быть к нему ближе. Никак не могла насытить тем ощущением, которое неизменно возникало у меня в его объятиях.

Ощущением безопасности.

Ощущением, что меня любят и мной дорожат.

Ощущением, что я окончательно и бесповоротно влюбилась.

Все это чертовски меня пугало и в то же время заполняло пустоту в душе.

– Ш-ш-ш, – прошептала я ему на ухо. – Я тебя прощаю.

Он кивнул – темные волосы упали ему на лоб.

– Больше никогда, – он постучал по браслету на моем запястье. – Больше никогда.

И я ему поверила.

– Ты должен положить ее, Сойер.

Высокий мужчина в белом халате слегка обеспокоенно взглянул на Сойера. Тот не отпускал меня ни на секунду с тех пор, как мы покинули Дикие земли. Он прижимал меня к груди в вертолете. Нес на руках через весь кампус. А теперь несколько врачей хотели меня осмотреть, и его волк вернулся, испепеляя их взглядом желтых глаз.

С кровати сняли белье и накрыли полиэтиленовой клеенкой, а сверху – льняной простыней. Мы не пошли в тот дом, где на нас напали вампиры, как я ожидала, – наверное, после того инцидента Сойер переехал. Теперь мы находились в гигантском стеклянном доме неподалеку от кампуса, окруженном зеленой травой и вооруженной охраной, патрулирующей периметр.

Сойер лишь свирепо уставился на доктора, тяжело дыша и крепко прижимая меня к себе.

– Эй, – я притянула его лицо и встретилась с ним взглядом. – Мне больно. Мне не помешает медицинская помощь: я очень серьезно упала с горы. Ты должен меня положить.

Его глаза вновь стали синими. Похоже, одна мысль, что мне больно, причиняла боль и ему самому.

Кивнув, он положил меня на кровать, но продолжил нависать надо мной. Доктор кашлянул:

– Мне нужно место, чтобы ее осмотреть.

Зарычав, Сойер отошел от кровати и встал за спиной доктора и его ассистентки. Медики немедленно принялись за работу.

Приподняв мою рубашку, чтобы осмотреть живот, медсестра цокнула языком.

– Больно, когда делаете вдох?

Я посмотрела вниз и увидела, что по ребрам расползлись огромные фиолетовые синяки. Кивнула. Все это время я старалась дышать неглубоко.

«Сломанные ребра», – напечатал доктор на планшете.

Я слышала, как Сойер заскрипел зубами. Он начал ходить по комнате, пока доктора продолжали осмотр. Посветив фонариком мне в глаза, они попросили меня проследить за движениями пальца.

– Сотрясение, – сказал доктор.

Сойер громко и нецензурно выругался, заставив врачей вздрогнуть.

Затем доктор осмотрел мой окровавленный локоть.

– Здесь нужно наложить швы.

Женщина нахмурилась.

– Почему она не исцеляется?

Рычание Сойера превратилось в скулеж.

– Где ведьма? – крикнул он в коридор. – Снимите уже с нее эти чертовы кандалы!

Голос Юджина ответил:

– Она в пути.

Врачи переглянулись, и Сойер тяжело сглотнул.

– Ее кандалы… фактически делают ее человеком. С ними она не может исцеляться.

В его голосе было столько душераздирающей вины, что мои глаза наполнились слезами. Я протянула к нему руку, но он стоял лицом к стене, опустив голову, словно не мог даже посмотреть на меня в этот момент.

Женщина подняла брови, но ничего не сказала. Мужчина же оглядел обнаженную спину Сойера.

– Позволь осмотреть эту нехорошую рану на боку.

– Я в порядке, – прорычал Сойер, повернувшись к нам. – Сначала Деми.

Доктор покачал головой.

– Я имею в виду твои ребра, Сойер. Вервольфы не имеют иммунитета к инфекции, и мой долг по отношению к семье аль…

– Твой долг – следовать моим приказам!

Сойер выглядел так, будто готов был убивать. Мне очень хотелось спать – веки казались ужасно тяжелыми.

– Помогите. Сначала. Деми. Она моя семья.

«Она моя семья».

Невозможно было вообразить три более сильных слова. Я засомневалась, не послышалось ли мне.

Доктор вздохнул и нервно потер шею ладонью.

– Мне нужно сделать томографию. И посмотреть на рентгене ее ребра и позвоночник, – велел он. Женщина занесла его слова в планшет. – Даже если мы вернем ей способность исцеляться, кости могут срастись неправильно, и останется хроническая травма.

О боже.

Я попыталась сосредоточиться на его словах, но комната вокруг меня закружилась, и меня затошнило.

– Меня тошнит, – сказала я им.

Они переглянулись.

– Возможно, кровоизлияние в мозг. Распорядитесь, чтобы томографию провели как можно скорее. И где эта ведьма? Нам нужно снять с нее кандалы, пока повреждения не стали перманентными, – гаркнул доктор на ассистентку и на Сойера.

Сойер упал на колени, наклонившись надо мной. Его лицо выражало абсолютное несчастье.

– Деми? – прошептал он хрипло. Голос его был искажен эмоциями.

– Хм-м?

Я попыталась сфокусироваться, чтобы не засыпать, но все вокруг было слишком ярким. Слишком громким. Слишком тяжелым.