Сильвия Мерседес - Песня теней

Холлис открыла физические глаза, радуясь, что лабиринт сменился холодными склонами гор. Она опустила вокос, сердце дико билось в груди.

Каждый день, каждую ночь, каждый час с одержимости шел бой двух душ за власть над телом. Годы подготовки и обучения, полученного со дня, когда мать оставила ее у алтаря в соборе, едва помогали ей уберечь себя.

Злой дух в ней однажды ее погубит. Она не сомневалась в этом.

Пока что он давал ей силы сражаться с другими тенями и захваченными. Спасать других смертных от одержимости и освобождать их души. Защищать невинных и не захваченных от демонических сил.

Но, неся Свет Богини во тьме, она рисковала сама стать тьмой. Она двигалась на краю обрыва, и этот танец был самым сложным заданием всех эвандерианцев.

Этот танец Холлис должна была исполнять до конца жизни, какой бы долгой она ни была.

Она опустила вокос и убрала его в ножны на поясе. Она повернулась к лагерю и карете в центре. Она стиснула зубы, лицо жалил ветер кусочками льда.

— Проклятье, — прошептала она.

Фендрель потушил костер и закапывал дымящиеся угли, когда Холлис вернулась. Он поднял взгляд, посмотрел на ее лицо. Он точно теневым зрением проверял ее чары подавления. Со скованной тенью она не могла так посмотреть на него в ответ. Она отвернулась и подняла свой матрац.

— Холлис… — голос Фендреля оборвался. Она знала, почему. Он хотел поддержать ее словом, но не мог. Он был Фендрелем, венатором ду Рамнулом. Его верность Ордену была выше других мыслей и чувств.

Если у Фендреля вообще были чувства.

— Все хорошо, — сказала Холлис, бросая слова через плечо. Она попыталась рассмеяться и звучать бодро. — Пророк и не может мне навредить.

Она опустила свой матрац к одной стороне и сунула несколько вещей в сумки на седле. Она повернулась, чтобы снять мешок с едой с морды коня. Венатор ду Мареллус позвал в холодном утреннем воздухе:

— Ди Тельдри!

Она повернулась, увидела венатора у дверцы кареты. Ее горло сжалось.

— Я закончу тут, — Фендрель подошел к ней, забрал у нее поводья лошади. А потом он, словно по импульсу, сжал ее ладонь.

Шок пробежал по ее руке.

Резкое прикосновение его холодной кожи к ее…

Ей показалась вспышка жара? Тепло неожиданно вспыхнуло в ее груди?

Она повернулась к нему, но он уже стоял спиной к ней, поднимал ее сумки на спину лошади, закреплял ремешки. Ей точно показалось. Она сжала кулак, пытаясь придумать, что сказать, но не могла заставить губы шевелиться.

Венатор ду Мареллус ждал.

Холлис фыркнула, повернулась и поспешила по лагерю к карете-тюрьме, не пуская эмоции на лицо. Она была хорошей эвандерианкой.

А в душе когти царапали оковы чар, которые она сплела. Барьер дрожал. Но держался.

Пока что.

Еще два эвандерианца стояли по бокам от венатора ду Мареллуса. Венатрикс Альда выглядела самодовольно как кот, укравший сметану, она точно хорошо позавтракала. Венатор Хлодо, однако, дрожал, его большие уши торчали из рыжеватых прядей. Он почти посинел от холода. Они втроем смотрели, как Холлис подходит, серьезными глазами и не ответили на то, как она отсалютовала.

Холлис стало не по себе. Все дело было серьезным. Она понимала важность своей роли. Если на них нападут, кто-то должен позаботиться о трофее, но… Казалось, это была не просто предосторожность. Казалось, что-то ужасное должно было произойти.

— Нежная смерть у тебя? — спросил венатор ду Мареллус.

Холлис вытащила из одного из колчанов на груди дротик с черными перьями, кончик был с пробкой.

Трое охотников кивнули в унисон. Это пугало.

— Ты будешь сразу вооружена скорпионой с ядом, — сказал ду Мареллус.

— Понимаешь свой долг, девочка, — спросила венатрикс Альда.

Холлис кивнула.

— Проследить, чтобы трофей не попал в руки врага.

— Убить пленника, — с нажимом сказал ду Мареллус. — Не ошибись. Не нужно играть в героиню. Если тюрьму взломают, значит, твои товарищи мертвы. Тебе не хватит сил биться с врагом.

— Особенно с подавленной тенью, — Альда словно добивала ее. Холлис постаралась не глядеть хмуро на женщину, которая нравилась ей этим утром все меньше и меньше.

— Будь готова применить Нежную смерть, — сказал ду Мареллус, — и умереть с честью, как и подобает дочери Эвандера. Понятно?

Холлис смотрела на лица, на их холодные строгие выражения. Какие новости принесла разведка? Венатор ду Мареллус говорил, что венатрикс ощутила не подавленную тень. Но эта тень могла жить в теле оленя или зайца. Многие такие звери убежали в глушь, где их вряд ли нашли бы венаторы.

Хмурые лица и тяжесть их слов убедили Холлис, что ей рассказали не все. Одно было ясно: они не переживали из-за зайца, захваченного тенью.

Холлис расправила плечи и уверенно посмотрела на венатора ду Мареллуса.

— Я сделаю, что должна. Я буду служить богине и святому Эвандеру. Я знаю долг.

Венатрикс Альда кивнула. Ду Мареллус был не так убежден. Венатор Хлодо просто мерз.

— Вооружись, девочка, — сказал ду Мареллус.

Холлис вытащила скорпиону из кобуры и прицепила к щитку на правой руке, а венатор ду Мареллус вытащил тяжелый ключ и повернул в дверце кареты, где был большой замок из железа. Даже с подавленной тенью Холлис ощущала, как ее мутит от близости железа. Венатор ду Мареллус был в кожаных перчатках, когда убирал засов и снимал замок с ключом, но даже так он недовольно кривил губы. Его тень, вызванная для пути, точно реагировала.

Замок застрял, но потом цепи упали. Венатор ду Мареллус открыл дверцу, и она громко скрипнула. Холлис заметила движение внутри. Ни звука. Ни блеска глаз. Только шорох движения.

Во рту пересохло. Ей хотелось оглянуться, поймать взгляд Фендреля. Но она не посмела. Не под тремя строгими взглядами на ней.

Она подняла голову, стиснув зубы, откупорила дротик и вставила его в скорпиону. Она могла движением запястья раскрыть арбалет для выстрела, большим пальцем нажать и послать убийственный дротик. Она неплохо попадала. Не идеально, но вблизи это не было важно.

Она шагнула к дверце, но венатрикс Альда опустила ладонь на ее плечо.

— Помни, девочка, — сказала женщина шепотом ей на ухо, — это рожденный с тенью. То, что тень подавлена, не значит, что она не может навредить. Будь настороже.

Будто она уже мало нервничала.

Ее сердце колотилось в горле, Холлис медленно вдохнула, не давая дыханию дрожать, а потом сжала дверцу. Она забралась во тьму. Тяжесть железа тут же обрушилась на нее, подавив все ощущения, и она громко охнула. Даже с открытой дверцей внутри была почти кромешная тьма, и без теневого зрения Холлис была слепой. Но уши уловили шорох в левой части коробки, так что она шагнула вправо, нашла низкую скамью и опустилась спиной к стене. Она оказалась лицом к задней части кареты. Ее мутило из-за железа. Глубоко в ее душе за подавлениями чар она ощущала, как корчилась и рычала ее тень, но это могло ей просто казаться.