Джефф Грабб - Кормир [ЛП]

— Хорошо, что вы пришли, — сказал маг.

— Когда тебя вызывает маг, ты не можешь просто притвориться, что тебя нет дома, — ответил Саграст, слегка кланяясь. Барабл был самым могущественным человеком от Сюзейла до Арабеля, а после смерти Болдовара три зимы назад и самым опасным.

— Как обстоят дела с молодым королём?

Саграст выпустил воздух из щёк и сел напротив мага.

— Он не желает принимать никаких решений. И никому не позволяет делать это. Илтарл проводит все время среди скульптур и картин, либо устраивая балы и наслаждаясь музыкой бардов. На эльфийском языке говорит уже почти весь королевский двор, и он приближает к себе любого, кто может сказать на древнем языке хотя бы несколько предложений.

— Раньше было лучше, — покачивая головой, сказал маг. — Риман Славный, который первый расширил границы города, и Тарьян Старый, отец Болдовара, который видел, как из Кормира ушли последние эльфы.

— Да, и Риман убил последнего красного дракона Вод Виверны, а Тарьян подавил первое крестьянское восстание в Арабеле. И Илтарл слабый король, управляемый своими придворными, что сильно…беспокоит людей, типа меня.

— Убеди меня, — сказал маг. — Почему, по-твоему, всё так плохо?

Саграст облизнул губы. Видимо, еще был шанс, что волшебник посвятит его в планы своей группы.

— С каждым днём гоблинов и орков на дорогах становится всё больше, и к ним все чаще присоединяются воры и головорезы, а вся стража сидит в башне короля, как дети, боящиеся теней. На рынках прослеживается дефицит, а женщины вынуждены носить на поясе кинжалы и ножи, дабы чувствовать себя в безопасности на улицах Сюзейла. Если в Арабеле начнётся восстание, то король пойдет на поводу у сепаратистов, а в руинах Марсембера недавно был замечен Пурпурный Дракон.

Маг фыркнул.

— Каждый раз, когда люди ждут плохого предзнаменования, им мерещится Пурпурный Дракон. На самом же деле, скорее всего, это был красный дракон на фоне солнца, или маленький чёрный дракон, которого не разглядели издалека. Все остальное — сущая правда, но не надо мешать её с выдумками обывателей.

— Многие дворяне отказываются платить налоги, — продолжил Саграст, — и создают свои маленькие армии. Трио семей Силверов — Хантсилверы, Краунсилверы и Трусилверы, слишком близки к королю и не замечают ужаса, который бушует среди простого народа. Они лишь благодарят богов, что Илтарл не такой, как его отец, Болдовар, но даже Безумный Король твёрдо держал бразды правления, пока был в своём уме. Силверы попросту не видят, как рушится королевство!

— А ты видишь.

— Я представляю…группу дворян. В основном, наши семьи возвысились со времён правления Фаэрланна. Благодаря этому у нас примерно одинаковый взгляд на происходящие вещи — королевство было ранено Безумным Королём и теперь может быть добито слабым. Крупные дома только и ждут этого, чтобы захватить свои территории, но наши семьи будут поглощены в этом конфликте. И мы слишком слабы, чтобы уберечь королевство от раскола.

— И твоё решение — убийство, — сказал маг голосом холодным, как сталь.

Саграст развёл руками.

— Нет, господин волшебник, конечно нет. Я верой и правдой служу Илтарлу, и он неплохой человек, но плохой король. Понимаете, королевству нужен решительный лидер.

— И чего же хочешь ты и твои сторонники?

Саграст снова облизнул губы. Он хотел, чтобы маг хотя бы раз моргнул, а затем задумался, что если скажет сейчас то, что хотел, то Барабл может по одному щелчку пальцев телепортировать заговорщика в темницу.

— У Илтарла есть сестра Гантарла, — сглотнув, сказал Саграст.

— Молодая и энергичная, да, — кивнул маг. — Настоящий Обарскир. Я слышал, она вместе со своими следопытами навела порядок в Восточных Пределах. Но власть в Кормире всегда передавалась от отца к старшему сыну.

— Да, но если бы она родила ребенка, то это бы решило все проблемы! Сам Илтарл бесплоден, что доказывает отсутствие потомства при таком большом количестве супруг, а если бы Гантарла смога родить ребенка мужского пола, то можно было бы заставить Илтарла сложить свои полномочия в пользу племянника.

— Не припомню, чтобы она упомянула хоть одного мужчину, которым интересуется.

— Мы думаем, что подходящей партией для неё сможет стать Каллимар Блеф.

— Вы думаете, или Каллимар? — спросил маг. — Да и вообще, знает ли Каллимар о ваших планах?

— Ну, — сглотнув, сказал Саграст, — Я не думаю, что вам стоит знать имена тех, кто знает о моих планах.

Маг улыбнулся.

— Знаете, я нахожу некоторое сходство между Каллимаром и Мондаром, основателем династии Блеф, который пришёл в Кормир два века назад. Он так же жесток и скор на решения. Как и Мондар, Каллимар резок и твёрд. И вы думаете, что такая женщина, как Гантарла, которая проводит все своё время в лесах и грязи, заинтересуется таким мужчиной?

— Ну…мы думали…

— Что я просто взмахну руками и заставлю её полюбить Каллимара? Но я знаю, что вы так не думали, но хотели, чтоб так я подумал, — глаза волшебника были остры, как мечи. — Вы пережили Болдовара и теперь служите Илтарлу. Чего же вы хотите, Саграст Дракохорн?

— Я надеялся…мы надеялись, что вы поможете нам в этом деле, — Саграст вздрогнул, потому что понял, что мог сформулировать фразу лучше, и теперь надеялся, что Барабл не обиделся.

Маг только кивнул.

— Значит, вы хотите, чтобы я присоединился к вам и помог убедить Гантарлу, что брак с Каллимаром — необходимая мера для сохранения королевства, а затем убедить Илтарла в том, что ему лучше бы отказаться от трона, так?

— Ну конечно, мы очень ценим любую помощь, которую вы… — Саграст замешкался, и поток его слов был прерван удивительным действием, которое совершил Барабл. Он рассмеялся.

Он был сухим и жутким, какой он, наверное, был у личей и призраков. Саграст никогда не слышал его прежде и надеялся, что больше не услышит.

— Знаете, когда я шёл на встречу с вами, лорд Дракохорн, я ожидал услышать предложение по типу: «убить короля и подставить служанку», но ваше предложение гораздо ближе к цивилизованному решению вопроса.

Маг подался вперед и жестко спросил:

— Как думаете, если бы я мог вот так запросто заменить короля, я бы не сделал этого в то время, когда королевство страдало от безумства Болдовара?

Саграст попытался что-то ответить, но маг проигнорировал его и продолжил:

— Я обязан защищать короля и корону, даже если из-за этого будут страдать люди. Такие обязанности на меня возложили эльфы, и теперь, в общем-то, я в ответе за все проблемы, которые появились во времена правления Болдовара и Илтарла. Знаете, это очень по эльфийски — как бы много они ни говорили, их взгляд не уходит дальше их длинной жизни. И так Тарьян оставил после себя единственного сына, Болдовара Безумного, которого я лечил самыми сильными заклинаниями и припарками. Поверьте мне, лорд Дракохорн, он продержался дольше, чем должен был.