Марина Ночина - Грань двух миров [СИ]

— Дар, — тогда позвала я.

Горло выдало тихий слабый хрип, словно я долго и громко кричала, сорвав голос — новорождённые котята и те громче пищат, но Дариус меня услышал.

— Ты очнулась, — а вот в голосе Чертанова я услышала облегчение. Как будто с его плеч гора свалилась. Он крепче прижал меня к себе, провёл другой рукой по волосам, и шумно выдохнул, словно не дышал какое-то время, хотя это было не так. Я чувствовала, как вздымается его грудь.

— Теперь всё будет хорошо. Ты справилась.

«С чем?» — Хотелось спросить, но получился ещё один малопонятный хрип. Очень хотелось облизать губы, но языком было так сложно ворочить. Удивительно, что я говорить могла. Ну, или хрипеть. Ещё могла моргать, но каждый раз открыть глаза становилась всё тяжелее.

Будто прочитав мои мысли, Дариус пошевелился сильнее и спустя пару секунд, губ коснулось что-то прохладное и мокрое.

— Пей, — приказал парень, но я уже сама сглотнула чуть кисловатую жидкость. Она освежающей тёплой волной прокатилась по пищеводу и ухнула в пустой желудок.

— Ещё… — «попросила» я. Сама себя не поняла. Дар понял.

— Пока нельзя, — отказал он. — Чуть позже. Пока спи.

Я хотела запротестовать, отодвинуться от парня, несмотря на то, что он был горячим, как печка, а мне было чертовски холодно, но сил не осталось. Слабость захватила меня с головой, укрыв тёплым одеялом забвения.

Второй раз я пришла в себя ещё в худшем положении. Я целиком забралась на Дара, засунув руки ему подмышки и уткнувшись носом в шею. Одна рука блондина лежала у меня на бедре, вторая поглаживала поясницу, отчего по коже пробегали мурашки. Что самое ужасное, только сейчас до меня дошло, что мы оба голые. Лежим под чем-то мягким и шелковистым, кажется, это была большая шкура, и несколько шерстинок из неё щекотали мне ухо.

Наверное, краска залила меня целиком. Стыд пополам с ужасом. Я попыталась сползти с парня. Конечности слушались плохо, но я снова могла ими шевелить, и это придавало сил.

Дариус понял, что я проснулась, и не позволил улизнуть, прижал так, что мой нос буквально впечатался в его шею.

— Не спеши, — утробно проурчал он. У меня от этого тембра по коже от макушки до пяток пробежала очередная волна мурашек.

— Дар, отпусти! — Взмолилась я, сгорая со стыда. Голос ещё хрипел, но я уже могла изъясняться более-меняя внятно.

— Чёрта с два я тебя отпущу! — Повысив голос, зло ответил он, и прижал ещё крепче. Как бы синяков не осталось от сжавших бедро и рёбра пальцев. — Я тебя едва не потерял.

Тело всё ещё было слабым, чувствовалась сильная вялость, голод, хотелось пить. Вот в туалет не хотелось совсем. Что же со мной случилось, что я так погано себя чувствую и при этом голышом возлежу на таком же голом мужчине?

Своё прошлое пробуждение я помнила, помнила тот жуткий холод и тепло Дариуса, однако совершенно не помнила, что было до этого. Кажется, мы с Одином шли по какому-то туннелю с водой… Какой же туман в голове! Ещё Дар вносит в мою больную голову сумятицу. Как реагировать на его слова? Господи, да отпусти ты меня!

— Мне больно, — тихо прохныкала я, давя на жалость.

Получилось, хватка рук моментально ослабла, но вырваться всё равно не получилось.

— Отпусти.

— Нет, — прозвучало так, словно он капризный ребенок и мама не желает купить ему очередную, тысяча первую игрушку или вкусную шоколадку.

Это меня разозлило. Я и в нормальном состоянии не смогла бы от него отбиться, Дариус не был мускулистым, но жилистый подтянутый сильный, твёрдый, как камень — последнее я узнала сейчас, лежа на его теле. В своём нынешнем состоянии полупридушенного котёнка, у меня не было ни шанса, но сдаваться я не собиралась. Был один способ вывести его из строя — задушить моей силой, устроить передозировку энергии, как тогда в спальне Домбара.

Я сосредоточилась на своей злости, заставляя энергию бить гейзером и мысленно направляя её в Дариуса, но ничего не произошло. Пшик. Как будто во мне не было ни капли силы. Откуда-то из груди пришло ощущение пустой, дырявой в тысяче мест канистры.

Тогда я цапнула парня за шею.

Дариус в ответ гортанно выдохнул, а рука, лежащая на бедре начала поглаживать кожу, вторая ладонь двинулась вверх по рёбрам.

Теперь мне стало страшно. Он же сейчас изнасилует меня и ничего ему за это не будет, ни в этом мире, ни в моём!

Хотя, чего греха таить, столь интимные прикосновения парня не вызывали у меня откровенной неприязни. Тело отзывалось помимо воли, вздрагивая от каждого прикосновения. Как будто маленькие электрические разряды. Нечто подобное я ощущала вблизи источника, только в сто крат сильнее.

И всё же мозг судорожно перебирал варианты, как его остановить. Я не хотела. Не так, не сейчас и, наверное, не с ним.

— Руслан, нет! — выдохнула я, умудрившись чуть приподняться. Пальцы Дара в этот момент, то ли случайно, то ли намеренно, коснулись груди, и мой протестующий возглас превратился в смазанный стон. Это было неожиданно. И, чёрт возьми, приятно.

В следующую секунду Дариус вздрогнул всем телом, и так резко перевернул меня на спину, что я задохнулась втянутым воздухом. Чёрт навис сверху, придавив своим телом, одной рукой сжал горло, и прорычал мне в лицо:

— Никогда больше не называй меня так!

Дикий зверь, яростный, возбуждённый, неадекватный. В его глазах клубилась тьма. Дариус был не в себе.

Второй раз называть его Русланом я попросту побоялась. Показалось, что он вцепиться зубами мне в глотку, если услышит ненавистное имя.

Первый раз в жизни я по-настоящему испугалась, так, что холодок пробежал вдоль позвоночника, разогнав только-только вернувшееся тепло, и свернулся душащей змеей вокруг сердца. Быть изнасилованной не так страшно, как перекошенное выражение лица Дариуса в этот момент.

Я зажмурила глаза, боясь ещё раз заглянуть в лицо самому страшному ночному кошмару.

Хватка пальцев на горле расслабилась, большие горячие чуть шершавые ладони начали бродить по телу, сухие губы целовали кожу, вызывая у меня двоякие эмоции: ужас и возбуждение. Последнее пугало не меньше. И смущало. И…

Наверное, будь всё несколько иначе, не пугай он меня до смерти и не напирай так, и мой первый секс не был бы похож на изнасилование.

Было больно. Дар в своём неадекватном состоянии мало заботился о моих чувствах и ощущениях. Но, вероятно, я такая же сумасшедшая, как и этот чёртов тёмный маг, но какую-то неясную и ранее незамеченную струнку моей души, он зацепил.

Даже не знаю, хорошо это или плохо, тем ни менее, в третий раз я проснулась одна. В странной комнате (или лучше назвать это пещерой?) была только я и Один, лежащий у меня под боком. Дариуса не видно, что не скажешь о его следах на мне.

В изголовье шкуры, на которой я лежала, стояла миска с кашей и кувшин с водой. Кислой на вкус, но такой сладкой для пересохшего, охрипшего горла.