Амели Вэнь Чжао - Алая тигрица [litres]

– Здесь нечего прощать, – категорично заявила Линн. – Мы должны работать вместе, чтобы положить конец плану Керлана и Морганьи. – Она выдержала взгляд Киса. – Если ты действительно хочешь загладить свою вину, ты расскажешь нам все, что знаешь.

Кис склонил голову. Он глубоко вздохнул, а когда снова поднял глаза, что-то в его лице застыло – что-то, что напомнило Ане о яростной решимости, которую она видела на лице Шамиры.

– Тогда нельзя терять время, – сказал он. – Аларик Керлан работал с Соршей, чтобы проникнуть в Блу Форт. Вскоре прибывают его и Морганьи совместные силы, чтобы провести вторжение и захватить сифоны. Они планируют использовать вашу сегодняшнюю встречу, чтобы убить короля Дариаса и короновать Керлана. – Его лицо напряглось. – Я должен был сопровождать короля Дариаса в Годхаллем сегодня вечером.

Ана подумала о беспомощном мальчике-короле, окруженном стражниками Сорши.

– Он в безопасности?

– На данный момент, да. Он находится под охраной капитана королевской гвардии Ронока.

Если они удержат силы Керлана сосредоточенными в Годхаллеме и будут достаточно хорошо сражаться, то король должен остаться нетронутым.

– Сколько сил Керлан привел с собой? – спросила она.

– У него по меньшей мере двадцать его людей, размещенных вокруг Блу Форта, – сказал Кис, – половина из которых – аффиниты. Его план состоит в том, чтобы захватить контроль над Годхаллемом вместе с ними.

Даже с кровным родством Аны их было больше. Ана покачала головой.

– Нам понадобится подкрепление, если мы хотим иметь шанс на равный бой.

Кис выглядел задумчивым.

– Керлан переправлял кирилийских аффинитов в Брегон, – сказал он. – Некоторые все еще заперты в подземельях исследовательского крыла в ожидании, когда на них поставят эксперименты. Если мы сможем освободить их, есть шанс, что они захотят сражаться на нашей стороне.

Ана вспомнила свою встречу с заключенными аффинитами в Манеже в Ново-Минске. Глаза Мэй, полные ярости и решимости, навсегда останутся в ее памяти. «Я хочу, чтобы вся Империя, все до единого аффиниты, знали, каково это – иметь надежду».

Боль расцвела глубоко в ее груди. Она дала обещание своей подруге; Мэй была началом причины, по которой Ана боролась.

– Мы освободим их, хотят они присоединиться к нашей борьбе или нет, – неожиданно для себя сказала она.

Линн кивнула, делая шаг вперед.

– Я пойду, – сказала она.

– Ана, ты должна остановить Соршу. У нее есть второй сифон, который она планирует отдать сегодня Морганье.

Ана посмотрела на тело ученого Таршона.

– Сорша – первая успешная носительница сифона, – сказала она. – Адмирал Фарральд подавил ее силу ошейником из черного камня.

– Она планирует завладеть ключом, – внезапно сказала Кис. Он посмотрел на Ану, его взгляд стал настойчивым. – Вы должны остановить ее, прежде чем она расстегнет свой ошейник.

Линн побледнела.

– Я видела, как Сорша и ученый расстегнули ошейник аффинитки в исследовательском крыле, – сказала она. – Ключ там?

Но Кис покачал головой.

– Она бы уже взяла его, – сказал он. – Должно быть, он где-то, куда ей нелегко пробраться.

Чувство страха разлилось по венам Аны вместе с неизбежным ответом. «Власть не может быть скована навсегда», – сказала Сорша, говоря о своем отце – человеке, который первым надел на нее этот ошейник. Единственный человек, который контролировал ее, единственный человек, против которого Сорша не могла поднять руку, независимо от того, как плохо он обращался с ней и как сильно она ненавидела его.

– Адмирал Фарральд, – прохрипела она. – Он должен знать, где ключ.

– Иди, – сказала Линн. Решимость отразилась на ее лице. – Мы позаботимся о том, чтобы король и его охрана получили предупреждение. – Она замешкалась. – И мы освободим аффинитов, которых держат в темницах.

Ана посмотрела на Киса.

– Если с ней что-нибудь случится, егерь, я сама тебя убью.

Его ответом была мрачная улыбка.

– Мы присоединимся к вам в Годхаллеме. Будьте осторожны. Силы Керлана уже здесь.

Ана повернулась и направилась к выходу из Ливрен Сколарен, величественные картины богов Брегона расплывались в вихре, когда они молча подтолкнули ее вперед.

Роран Фарральд моргнул. На мгновение он выглядел ошеломленным, увидев рукоять, торчащую из груди.

Сорша отступила назад, и их отец навалился на нее, положив голову ей на плечи, как новорожденный.

– Видишь, дорогой папочка, – напевала она ему на ухо, – твое величайшее изобретение. Ты вырастил меня только с умением разрушать. Разрушать. И ты никогда не думал, что однажды маленькая девочка, которую ты превратил в монстра, вернется, чтобы уничтожить тебя.

Рамсон никогда не забудет выражение лица отца. Выражение его лица прояснилось, жесткие грани смягчились до чистых, необузданных эмоций, когда он увидел свою дочь. Сожаление. Печаль. И что-то еще, что Рамсон не осмелился назвать, проблеск, такой краткий, что это могло быть солнечным светом во время шторма, падающей звездой, иллюзией величайшего рода.

«Любовь делает нас слабыми».

Но затем адмирал заговорил, и Рамсон понял.

– Мне жаль, – прошептал Роран Фарральд, и Рамсон мог бы поклясться, что он обращался к нему.

Сорша откинула голову назад и рассмеялась.

– Я больше на это не куплюсь, – сказала она. – До свидания, дорогой папочка. – И с этими словами она выдернула клинок из его груди.

Кровь потемнела на мундире адмирала Фарральда, запятнав золото его значков, бронзу пуговиц. Рамсон отшатнулся.

Сорша бросила на него острый взгляд.

– Одну минуту, дорогой братец, – огрызнулась она, подхватывая тело их отца. Она на мгновение замешкалась, затем что-то подняла. Это было большое золотое кольцо, которое их отец носил на левой руке. Сорша поднесла кольцо к свету, рассматривая его так, словно это была священная реликвия. Труп их отца с глухим стуком упал на пол.

Кровь растеклась лужицей по гладкому полу.

Сорша направила кольцо себе на шею, немного поколебавшись, прежде чем прижать его к черному воротнику, висящему у нее на шее. Она повернулась, и с аккуратным щелчком ошейник из черного камня открылся, оставив после себя бледную полоску плоти. Ошейник звякнул об пол.

Рамсон почувствовал это: дрожь пробежала по воздуху, как будто сама земля содрогнулась. Голова Сорши была запрокинута назад, ее каштановые волосы и одежда развевались, как будто под порывом сильного, безжалостного ветра. Только вместо ветра это была невидимая энергия, сила, которая пронеслась по комнатам, опрокидывая книги и разбивая стекло.

Сорша прислонилась к стене. Несколько мгновений она была неподвижна, и Рамсон задумался, действительно ли то, что она сделала, убило ее – боги, он надеялся , что оно убило ее…