Виктория Авеярд - Разрушенный трон [litres]

«В твоих словах есть доля правды, – хочется сказать мне, – но нельзя сделать то, о чем ты просишь».

Все еще оставаясь на своем месте, Джулиан кладет руку мне на плечо, показывая, чтобы я сел.

– Тебе нужно задобрить Серебряных дворян, – говорит он. Мэра и Алая гвардия обращают свою пламенную решимость на него, каждый из них подобен горящему угольку. – Нужно, чтобы они поддерживали нас. Боюсь, что если сейчас будет предпринята какая-либо попытка захватить их активы, все рухнет, и Штаты Норты погибнут, едва успев зародиться.

Фарли взмахивает рукой, как будто отгоняет назойливое насекомое.

– Из-за того, что несколько Серебряных лордов и леди потеряли свои богатства? Да пожалуйста.

– У нас общие границы с Пьемонтом и Озёрным краем, генерал, – отвечаю я, изо всех сил стараясь, чтобы это не прозвучало снисходительно.

– Окружены Серебряными врагами, надо же. Мы же совершенно не понимаем, каково это, – огрызается Фарли в ответ.

Я раздраженно вздыхаю.

– Едва ли я могу контролировать географию мира , Фарли, – отвечаю я. После моих слов по комнате раздаются шепотки: происходящее явно забавляет присутствующих.

Дядя крепче сжимает мою руку.

– Даже сейчас для многих благородных семей переход на сторону южных принцев или королевы Озёрного края все еще является одной из альтернатив, – говорит Джулиан. Голос его становится извиняющимся. – Некоторые из них сделали это во время войны, некоторые остались с ними, а другие ждут предлога, чтобы сделать это снова. Мы не можем им этого позволить.

– Будут скорректированы ставки налогообложения, – быстро добавляю я. – Мы договорились. Дворяне будут платить свою справедливую долю.

Реакция Фарли – едкая.

– Звучит так, как будто все вокруг – их справедливая доля.

И снова мне хотелось бы с ней согласиться. Хотелось бы мне, чтобы мы могли дать Красным то, чего они заслуживают.

К моему удивлению, мне на помощь приходит Радис.

– Представители делегации Норты правы, – говорит он, поправляя и без того безупречный воротник своего бело-зеленого костюма. В то время как Дэвидсон сидит неподвижно и его невозможно прочесть, Радису нравится быть в центре внимания и он наслаждается им. Оба они исполнители, умело очаровывающие людей, стремящиеся завоевать сердца – и голоса избирателей. Ни одному королю никогда не приходилось быть таким ловким или харизматичным с таким количеством людей. – Послабления необходимы. Много лет назад мы тоже пошли на этот шаг.

– Уступить дюймы сейчас, чтобы в будущем продвинуться вперед на мили, – соглашается Дэвидсон, наконец нарушая молчание. Он поворачивается лицом к Алой гвардии, объясняя им, какие преимущества они могут получить, если согласятся с нашим предложением. – С образованием Свободной Республики все Серебряные, которые присягнули новому правительству, были помилованы за свои преступления против населения Красных и новокровок. Те, кто этого не сделал, были сосланы, их активы конфискованы. Я бы предложил сделать то же самое, но Штаты Норты снова находятся на грани войны, и сейчас там нужен каждый солдат, способный сражаться. Как для защиты своей молодой нации, так и для того, чтобы Алая гвардия не проливала без необходимости кровь собственных бойцов.

Едва ли Алой гвардии нравятся эти слова. Генералы и офицеры реагируют так, как будто их попросили выпить яд. Этого я и ожидал. Несмотря на то, что это первое из многих собраний, кажется, что вся неделя уже пошла псу под хвост.

«Ни она первая, ни она последняя».

– Если вы поможете нам встать на ноги, дадите нам пространство, необходимое, чтобы это сделать… – говорю я, почти умоляя другие делегации. Я понимаю, почему они стоят на своем, но их нужно заставить понять.

«Вот как мы побеждаем, только так мы побеждаем».

– В общей перспективе это всем нам принесет пользу.

Мэра кривит губы. Ее взгляд словно лезвие – очень красивое лезвие, – и мне кажется, что в этой комнате остались только мы одни.

– «Цель оправдывает средства». Эта отговорка использовалась для оправдания очень многих злодеяний, Кэл.

«Кэл».

Она очень долго отказывалась называть меня так, и меня до сих пор бросает в дрожь, когда я слышу это слово. Несмотря на то, что мы стоим по разные стороны баррикад, мне настолько сильно хочется протянуть руку и прикоснуться к ней, что у меня чуть не подгибаются колени. Волосы на моих руках встают дыбом, словно реагируя на выброс электрического тока.

– Даю тебе слово, что этого не будет, – хриплю я, мой язык неуклюже ворочается у меня во рту.

Что-то смягчается в ее взгляде – или, возможно, это просто игра странного света в горах. Еще рано, в окна светит утреннее солнце. И в золотом свете его лучей она прекрасна.

Эванжелина поднимается на ноги, нарочито шумно отодвигая свой стул и громко звякая своими кольцами. Я вижу, что она с трудом сдерживается, чтобы не закатить глаза.

– Я бы хотела отчитаться о своих успехах, – протягивает она.

Мэра

– Офицер Самос?

Один из многочисленных помощников Дэвидсона поворачивается на своем месте, вытягивая шею, чтобы посмотреть на Эванжелину.

«Офицер».

Обращение казалось странным, когда звучало в сочетании с фамилией Кэла, но, глядя на Эванжелину, я понимаю, что ей оно не подходит совершенно. Невозможно представить, чтобы она была у кого-то в подчинении, – не говоря уже о том, чтобы представить ее солдатом. Интересно, какому бедному капитану Монфорта приходится отдавать ей приказы? Если она в принципе вовремя появляется на работе – какой бы она ни была. Если бы я не сидела в первых рядах, я бы уже заглянула в информационный пакет, просто чтобы найти ответ на этот вопрос. К нему приложен список делегатов с фотографиями и резюме каждого из них. Конечно, мне жаль того, кому придется иметь с ней дело.

Эванжелина царственна, как всегда, – и неважно, есть у нее корона на голове или нет. Она даже выдерживает достаточно долгую паузу, чтобы обеспечить себе безраздельное внимание публики. Она перебрасывает заплетенные в косу волосы через плечо, и ее серебристые волосы поблескивают в свете окон библиотеки.

Через мгновение она складывает унизанные кольцами руки перед собой и говорит:

– Моя переписка с Айрис, принцессой Озёрного края, была весьма информативной, – просто говорит она, ухмыляясь, когда при этих ее словах в библиотеке начинается самый настоящий хаос. Она позволяет его волнам разнестись по помещению, явно наслаждаясь каждой секундой происходящего.

Члены Алой гвардии гудят и даже не пытаются скрывать, что переговариваются. Я улавливаю только фрагменты их фраз, большая часть из них – та или иная форма слова «предательство».