Антон Пешкин - Голый край [СИ]

— Доброе утро, мальчики. Доброе утро, Берта, — подойдя к их палатке, я низко поклонилась.

— И тебе, — сухо ответила полноватая, немолодая женщина. — Сядь к очагу и вкуси яств.

Надо заметить, что ее предложение было ничем иным как традицией. Во все времена, кроме долгого голода, если прийти на порог дома северянина, то хозяйка предложит тебе разделить с обитателями жилища пищу. Впрочем, именно этот официоз и настораживал меня, хоть и понять отношение Берты ко мне я вполне могла.

— Я… — хотела я было отказаться, но почувствовала, как пустой живот неприятно кольнуло. — Спасибо, не откажусь.

Я присела у небольшого костра, на котором в небольшом глиняном горшке варилась ароматная полбяная каша. Братья безотрывно глядели на меня, однако Варс лишь пожал плечами, когда я кивнула в сторону его матери.

— Зачем пожаловала к нам? — начала наконец Берта, помешивая варево длинной деревянной ложкой.

— Разве я не могу просто так вас навестить?

— Нет, — отрезала женщина. — Ты — точно нет.

Я шумно вздохнула и слегка усмехнулась. Впрочем, смешно было только мне, в то время как Берта моей радости явно не разделяла.

— Ну так? — снова спросила она.

— Я хочу попросить вас о помощи.

— Варс, Снорри, помогите ей, — ни секунды не думая, сказала она братьям.

— Нет-нет, вы не так поняли, — я покачала головой. — Я хочу попросить о помощи именно вас.

— Я вряд ли смогу кого-то убить, девочка, — наконец усмехнулась она, однако такой смех меня совсем не радовал. — Даже представить не могу, что тебе от меня надо.

После этих слов она осторожно сняла горшок с огня, прикрыв руки длинными рукавами, чтобы не обжечься, и принялась осторожно сливать воду под дерево, что-то приговаривая себе под нос. Я оглянулась на Варса, но тот лишь прислонил указательный палец к губам, и я понимающе кивнула, не решившись отвлекать женщину от ее беседы с деревом.

Наконец, когда она закончила и стала ложкой накладывать кашу по плошкам, я заговорила:

— Я хочу попросить вас позаботиться о моей матери.

— Теперь и мать предать готова? — она вздохнула, передавая плошку с кашей Снорри.

— Я не предаю ее. Просто я не могу заботиться о ней как следует, а кроме вас мне некого попросить.

— Мне и двух детей хватает… — ворчливо ответила она и протянула кашу Варсу.

— Я заплачу вам своей долей зерна, Берта. Только прошу, возьмитесь ухаживать за моей мамой!

— Не ори так! — она резко шикнула на меня и огляделась, проверяя, не слышал ли кто моих слов. — Дурочка… Не нужно мне твоего зерна. В память о дружбе наших мужей я позабочусь о Хельге, само собой. Но ее не исцелит моя забота — лишь любящая дочь рядом.

— Благодарю вас, Берта, — я кивнула ей и приняла у нее из рук свою порцию. — Но все же я не могу вечно быть рядом с ней. На моих плечах судьба всех людей вокруг.

— Да знаем мы, знаем, — отмахнулась она. — В твоем возрасте дети нормальные играются да проказничают, а ты старостой стала… Еще и мальчиков за собой утянула, да сиротку эту…

Берта тяжело вздохнула и покачала головой, с измученным видом глядя на меня.

— У меня есть одно условие, — она взглянула мне прямо в глаза.

— Какое же?

— Я не верю твоим клятвам, как и многие, но… Пообещай, что со Снорри и Варсом не случится ничего плохого. Я все равно не смогу оградить их от тебя, да? — с этими словами она взглянула на мальчишек, слегка улыбнувшись, и в ответ на это Варс уверенно кивнул, а Снорри что-то пробурчал себе под нос.

— Они — моя семья, Берта. А это все, что имеет значение, — я кивнула ей в ответ, однако на мои слова женщина лишь усмехнулась.

— Оно и видно, мать-то прям расцвела от твоей заботы…

Я хотела было ответить ей, но вовремя поймала себя на мысли, что это будет не самым разумным решением, и поэтому лишь молча скрипела зубами. Глубоко вздохнув, я тихо произнесла:

— Так будет лучше для нее. Спасибо за завтрак, Берта.

— Ступай с миром, — она махнула рукой на прощание.

Отойдя от палатки этой семьи, я с облегчением вздохнула. Одна насущная проблема была решена, и это не могло не радовать. И даже желудок теперь был не таким пустым, а значит, можно было начинать заниматься более серьезными проблемами.

Для себя я выделила целый список вещей, которые требовали срочного вмешательства:

Во-первых, у меня в лагере все еще была женщина, которой день ото дню лучше не становилось. Возможно, антибиотики могли бы помочь ей бороться с заражением, но вокруг не было ни одной аптеки или супермаркета, а я из прошлой жизни запомнила только лишь о чудодейственном влиянии подорожника на разбитые коленки.

Во-вторых, очень острым оставался вопрос с обеспечением жильем всех жителей деревни до наступления холодов. Люди все еще ютились в крошечным палатках, а кто-то и вовсе спал под открытым небом. Так мы не сможем пережить даже одну зиму, чего уж говорить о двух годах до первого сбора налогов.

В третьих, необходимо было поставить на поток ловлю рыбы и добычу жира для производства мыла. Дело в том, что предыдущие две проблемы, в общем и целом, можно было решить, если я сумею решить конкретно этот вопрос. И сейчас, глядя в сторону берега, я видела, как плотники устанавливают горизонтальные мачты для рыболовных сетей на оставшийся драккар.

Но стоило заняться всеми вопросами по порядку, поэтому я направилась в сторону одной из скал, где расположился наш небольшой госпиталь. Место это было выбрано не случайно — скала, нависающая над небольшой палаткой из шкур, позволяла укрыться от ветра хотя бы с одной стороны.

Еще издалека, на подходе к госпиталю, я увидела Хьялдура, который что-то увлеченно пытался растолочь пестиком в небольшой ступке.

— Эй, учитель! — крикнула я ему и он поднял взгляд. — Доброе утро!

— Какая же ты громкая… — вздохнул он, но затем улыбнулся мне. — Как ты?

— Голова побаливает, а в остальном хорошо, — отмахнулась я. — Как больная?

— Ни лучше, ни хуже. У нее жар, и я не могу его сбить, потому что у меня совсем не осталось трав. А вообще за ней следит тот парнишка.

— Парнишка? — задумчиво протянула я. — Свен? Он?

— Да-да, этот, — ответил Хьялдур и, кряхтя, встал на ноги, распрямляя плечи. — Говорит, мол, сейчас все равно лучше занятия не найдет.

— Угу, — кивнула я. — И какие у нас варианты? Ты можешь ее вылечить?

— Ну… — протянул Хьялдур и с грустью в глазах посмотрел на меня. — У меня и вправду не осталось лекарств. На этом склоне не растет ничего полезного. Теперь у меня осталась только одна идея.

— Какая же?

— Это… — он протянул мне ступку с порошком грязного белого цвета. — Это смесь из коры ивы, листьев березы и корня беловрянки.

— Порошок видений? — спросила я. — Как он поможет?