Антон Пешкин - Белый край [СИ]

— Прости, — с улыбкой извинилась она.

— Какая же ты... — начал было ее носильщик, но прикусил губу, решив не продолжать.

— Какая? — улыбнулась Кира. — Ну какая, м?

— Плавучая, — вздохнул Снорри. — Хочешь, кину в смолу и проверим, а?

— Тебя Майя за это прибьет.

— И я тоже, — кивнул Варс. — Девочек обижать нельзя, так отец говорил.

— И помер, — пожал плечами Снорри.

— Он не умер! — неожиданно зло воскликнул Варс, остановившись.

Я обернулась, удивленно глядя на разворачивающуюся сцену. Варс со злостью в глазах глядел на своего брата, что был едва ли не в два раза выше него, и крепко сжимал в руках копье.

— Не умер! Они забрали его в Коммунахту!

— Варс... — начала я, но он тут же меня перебил.

— Не говори ничего! — воскликнул волчонок. — Я чувствую сердцем, что он жив! Ждет, когда мы придем и спасем его!

Я хотела было возразить, но лишь беззвучно раскрыла рот и затем, улыбнувшись, качнула головой. Подойдя к Варсу, я положила руку ему на плечо и, взглянув прямо в глаза, сказала:

— Тогда дойдем до Коммунахты и спасем его. Хорошо?

Варс, широко улыбнувшись, уверенно кивнул.

Наконец, когда конфликт был решен, мы двинулись дальше. Тропа петляла меж больших черных озер и луж, проходила по тем местам, где почва была прочнее всего, и иногда поднималась вверх, по кочкам, что словно гнойники набухли на черной земле.

Впереди все ближе и ближе виднелся немой лес, сплошной красной стеной возвышающийся над пустошами. До него оставалось еще десять килагов, может, чуть меньше, а времени у нас было в достатке — судя по солнцу, сейчас было около трех часов дня.

Но с каждым часом Кире становилось все хуже — вскоре она перестала бредить и смеяться, а вместо этого провалилась в полный галлюцинаций сон. И даже сон не был полноценным — она лишь стонала и вертела головой, тяжело дыша и обливаясь потом. И самое мерзкое то, что я не могла ей никак помочь, ведь для жаропонижающего отвара нам нужно было развести костер. Все, что я могла сейчас, это протирать ей лоб мокрой тряпкой, смоченной остатками нашей воды, и давать пожевать сушеные листья мяты. Разумеется, такое лечение ей не помогало, и поэтому мы ускорились, чтобы как можно скорее добраться до леса.

Время тянулось медленно, а немой лес все еще маячил где-то вдалеке. Лишь когда солнце начало заходить за горизонт, скрываясь за горной грядой, почва начала становиться все более плотной и твердой, и когда на долину стала опускаться темнота, мы наконец-таки добрались до чернеющего на фоне свинцово-серого неба леса.

— Скорее, клади ее, — сказала я Снорри, указывая на небольшую полянку меж трех деревьев.

Не было времени искать подходящее место для лагеря, поэтому мы начали разбивать его прямо здесь, у самого входа в лес. Варс быстро набрал хвороста, а я тем временем смешивала в ступке нужные травы и измельчала их, а затем завернула в ткань.

Проблем с водой не возникло — самым странным в смолистых полях была, несомненно, река, протекающая от самых гор и петляющая далее где-то в глубине леса. Странное в ней было то, что вода была вполне себе чистая, и там, где начинался лес, даже слышались всплески от выпрыгивающей из реки рыбы.

Наконец, когда мы развели костер, я принялась кипятить воду и отваривать в кипятке травы. Теперь отвару нужно настояться, а пока он не был готов, я разделась догола и легла с Кирой под одну шкуру, крепко обнимая ее и прижимаясь к ней всем телом, чтобы согреть. Она улыбнулась сквозь сон, слабо приобнимая меня одной рукой. Ее кожа была влажная и липкая от пота, дыхание было шумным и тяжелым, и с каждой минутой я все больше волновалась за нее — она буквально горела, еще немного, и ее собственное тело начнет вредить ей же.

Когда отвар наконец был готов, я кое-как растормошила ее и, приподняв ее голову, прижала к губам чашку с горячим напитком — его я предварительно подогрела на огне. Кира жадно припала к ней пересохшими губами, на уголках которых образовался белый налет, и осушила ее буквально за несколько глотков.

Наконец, я облегченно выдохнула. В этом отваре я собрала самые мощные лекарственные травы, которые у меня были с собой, включая растертую кору ивы. Если это не поможет сбить жар, то вряд ли я вообще могу ей как-либо помочь.

Я глубоко вздохнула, потирая виски пальцами и устало закрывая глаза. Весь наш путь дается нам с трудом, всюду нам приходится стараться изо всех сил просто чтобы не умереть — везде ли так? Каждый год мой отец с другими мужчинами деревни плавали на юг, грабить прибрежные поселения чужаков, неужели и они каждый раз так рисковали своими жизнями? Но ведь всякий раз им удавалось вернуться домой целыми и невредимыми, а единственные потери были связаны с людьми, а не со всякого рода мистикой или природными явлениями.

Единственное, что я понимаю, так это то, что ничего не понимаю.

Костер приятно потрескивал, освещая пепельно-серые стволы деревьев вокруг. Тонкий, густой столб дыма медленно поднимался вверх, путался в густых красных кронах и улетучивался в вышине.

Я услышала над собой пение птиц. Две или три птицы вокруг свистели, перекликаясь между собой.

Вот только какие птицы будут петь посреди ночи?

И лишь стоило мне оглядеться, как я увидела, что деревья вокруг усеяны множеством рыжеволосых людей, которые пристально следили за нами, натянув свои длинные, черные луки и направив на нас стрелы.

Я медленно, стараясь не делать резких движений, подняла руки вверх, оглядывая окруживших нас людей из Красного племени.

Как я и думала, они не были похожи на нас, зато с Кирой у них было много общего — все те же рыжие кудрявые волосы, торчащие из-под меховых капюшонов, звериный оскал, в котором вместо вторых резцов были лишние клыки, поменьше обычных. Помимо этого у каждого из них на лице были шрамы — множество маленьких точек, складывающихся в причудливые узоры.

Снорри, заметив их, потянулся к копью, и в ту же секунду в землю перед ним, поросшую кроваво-красной травой, вонзилась стрела.

— Нет! — воскликнула я. — Варс, Снорри... Не надо. Мы сдаемся.

— Гр-р-р... — негромко зарычал младший брат, поднимая руки вверх.

Снорри же обиженно фыркнул и скрестил руки на груди, уставившись в огонь.

Лучники один за другим стали спускаться с деревьев, обступая нас. При этом они не говорили ни слова, и лишь двое из них активно жестикулировали руками и пальцами, иногда добавляя к этому свист и птичье пение. Я завороженно смотрела на то, как ловко они общаются между собой при помощи языка жестов, из-за чего на секунду даже забыла об опасности, которую они для нас представляют.

Несколько человек обступили лежащую под шкурами Киру, переглядываясь и общаясь при помощи жестов. Они явно друг с другом спорили — по выражениям лиц я могла хотя бы понять суть разговора, хоть и не понимала их языка. В конечном итоге один из них осторожно поднял Киру на руки.