Антон Пешкин - Белый край [СИ]

Вскоре мы вышли к берегу небольшого озера, с трех сторон окруженного скалами. Место было по-настоящему прекрасное: водную гладь разрывал небольшой водопад, ниспадающий со скал, а с других сторон к пруду тянулись поблескивающие нити ручьев.

На берегу, опустив ноги в воду, сидела молодая рыжеволосая девушка в окружении нескольких охотников, которые то и дело нервно оглядывались по сторонам. Завидев нас, они помахали в знак приветствия и начали о чем-то быстро переговариваться на языке жестов. Я же потянула своего проводника за рукав и сказала:

— Еще раз повторю: я не стану помогать, если нам не гарантирована безопасность.

— Не мне решать, — как и прежде ответил он.

— А кому, форр фан да?!

— Ей.

Он кивнул на девушку, тело которой было охвачено судорогами. Не слышно было ни стонов, ни плача, но она явно испытывала огромную боль и едва сдерживала крик.

Мой проводник что-то сказал остальным на языке жестов, и те недоверчиво посмотрели на меня. Я же лишь испуганно оглядывалась вокруг, замечая, как из чащи к нам выходят все больше и больше лучников Красного племени. Всего здесь, на берегу, собралось, наверное, человек двадцать, если не считать нас с пиявками.

— Ты друид? — обратился ко мне мужчина лет сорока.

Пристально взглянув ему в глаза и затем оглядев с ног до головы, я мысленно подметила еще одну особенность этого народа: у мужчин было абсолютно гладкое лицо, бороды и усы у них не росли от слова совсем. А из-за длинных волос особо юных мальчиков было сложно отличить от девушек. Впрочем, как я поняла, девушка здесь была всего одна — та, что сидит на берегу.

— Да, — ответила я наконец, — друид.

— Мы не доверяем колдунам, — прищурился он и цокнул языком, оглядываясь на окружающих его охотников. — Но говорят, вы умны.

— Смотря что от меня требуется.

Он понимающе кивнул и жестом пригласил меня пройти к озеру.

Еще подходя к девушке, я заметила большой округлый живот и поняла: она рожает. А если им понадобилась помощь друида, значит, роды идут не так, как надо.

— Привет, — тихо сказала я, подходя к ней. — Я друид.

Девушка ничего не ответила мне. Она с силой жмурилась, лицо было красным от напряжения, а по щекам стекали слезы. Она тяжело дышала, но сдерживала стон так, как не смогла бы сильнейшая из моего племени.

— Согласна, не лучшее время для знакомства... — вздохнула я. — Позволь...

Я протянула руку чтобы приподнять подол ее платья, как тут же ко мне кинулись несколько охотников, натягивая свои луки. Я обернулась и увидела, что несколько других, включая старого мужчину и моего проводника, встали между мной и ними, не подпуская ко мне.

Вздохнув, я наконец приподняла подол ее платья и увидела, что ее бедра были залиты кровью, и она все продолжала течь. Увы, но Хьялдур не обучал меня навыкам акушера, но даже так я понимала, что такое количество крови было отнюдь не нормальным.

— Сколько она уже пытается родить? — я обратилась к охотникам.

— Солнце было еще высоко, когда начала, — с обеспокоенным видом ответил мужчина.

— Уже должна была родить... — прошептала я себе под нос, нервно прикусывая губу. — Что-то не так.

— Принесем жертву Всематери! — воскликнул кто-то из молодых охотников.

— Не говори, если нечего сказать! — рявкнул на него тот, что встал на мою защиту. — Не дорос еще болтать!

— Нельзя верить колдунам! — закричал другой.

— Тихо! — крикнула я, заставив замолчать их всех. — Я помогу вам! Слышите?! Нужно развести огонь, нужно... Форр фан да... Нужно много воды вскипятить!

Когда я сказала это, то услышала тихий всхлип откуда-то снизу, а затем почувствовала руку девушки, коснувшуюся моей ноги. Я взглянула на нее сверху вниз и увидела, что она улыбается сквозь слезы, а потрескавшимися, сухими губами она тихо прошептала:

— С-спасибо...

Увидев это, даже те охотники, что хотели принести нас с пиявками в жертву, опустили оружие. Старый кивнул им, и они тут же разбежались прочь выполнять мое поручение.

Дима, я взываю к тебе. Услышь мой зов. Услышь мои мысли!

"А?", — лениво ответил мертвец в голове.

Помоги мне.

"Пф-ф-ф!", — усмехнулся он. — "Ты думаешь, я акушер?"

Вспомни... Черт, вспоминай маму! Вспоминай!

Лишь стоило мне подумать о своей матери из прошлой жизни, как голову сковало резкой волной боли, и задрожали от внезапной слабости колени. Все-таки копошиться в чужой памяти было довольно трудно и опасно.

Вспоминай. Ты появился на свет не естественным путем, Дмитрий. Вспоминай же...

По вискам еще раз ударила боль, и я упала на колени, держась за голову. Казалось, словно внутри меня все пульсирует, а зрение в такт этой пульсации темнело и прояснялось.

"Я не помню свое рождение!", — вскрикнул от боли покойник. — "Прекрати!"

Вспомни. Тебе четыре. Ты с мамой на море. Она ругает тебя за то, что ты лезешь в воду без нарукавников. Ты виновато опускаешь взгляд. Когда она гладит тебя по голове, ты медленно поднимаешь его, оглядываешь эту женщину. Что ты видишь?

"Хватит! Хва-а-атит!", — завопил Дима. — "Это слишком больное воспоминание!"

Ты поднимаешь взгляд и видишь... Видишь... Видишь! Ты видишь тонкий горизонтальный шрам, прямо над лобком. Выходит, нижняя часть живота, примерно... Черт возьми, какого хрена ты ничего не помнишь?!

Я отпустила воспоминания и упала на четвереньки, пытаясь отдышаться. Боль постепенно утихала, и я достала из мешочка с травами немного наперстянки, принявшись жевать ее и обдумывать предстоящую операцию.

Кесарево сечение изобретут спустя тысячи лет. Должны изобрести. Я же открою его сегодня.

Нет времени думать. Лишь только боль ушла, я принялась готовиться к предстоящей операции. Пусть у меня и не было всего, что было нужно для подобного, зато мои руки уже не раз бывали по локоть в крови и теперь не дрожали так, как дрожали руки алкоголика, которым я была в прошлой жизни. Я смогу это сделать.

Когда наконец развели костер, я принялась кипятить воду в глиняном горшке, и в нем же кипятить нехитрые инструменты — нож, костяную иглу и тонкую хлопковую нить, которой обычно зашивали раны друиды. После этого я тщательно помыла руки с твердым мылом и взялась за уже стерильный нож.

— Не дергайся, — строго сказала я девушке и приподняла подол платья.

Тщательно отмыв ее мыльной водой от крови и грязи, я как следует намылила ее лобок, а вместе с ним и свой нож. Разумеется, в эту эпоху никто не заботился тем, чтобы ухаживать за растительностью между ног, но перед операцией, насколько я знаю, от нее обязательно нужно избавиться.

Натянув капюшон друида, я стала аккуратно выбривать лобок и нижнюю часть живота девушки. Было непросто делать это, когда из света у тебя только костер да пара масляных ламп, которые прямо у твоего лица держат трясущимися руками мужчины, но после нескольких минут мучений и пары порезов мне удалось более-менее избавиться от лишней растительности. Еще раз промыв нож с мылом, я оставила его в кипящей на костре воде и взяла пучок сушеной конопли, который приготовила заранее.