Антон Пешкин - Белый край [СИ]

На следующий день мы с пиявками уже собирались в путь. Мы сидели на вершине скалы Ойкона, негромко переговариваясь и проверяя свои вещи. В этот раз в дорогу нас снарядили люди красного племени — они поделились с нами замороженным мясом, дали теплую одежду, валенки и снегоступы — этакие большие деревянные сандалии, надевающиеся поверх обуви и увеличивающие площадь соприкосновения со снегом, благодаря чему идти было немного легче.

Вдруг к скале подошел юноша по имени Исе — тот самый, в колеснице которого я пересекала немой лес. Он явно хотел мне что-то сказать, но не решался взойти вверх по ступеням и заговорить со мной голосом. Когда же из-за моего плеча с интересом выглянула Кира, он указал на нее рукой и сделал несколько медленных жестов руками.

— Что он говорит? — спросила я подругу.

— Он говорит... говорит "спасибо". Говорит, "хорошо волк умер". И что-то про собаку, вроде бы. Не понимаю.

— Как ты так быстро выучила язык жестов? — улыбнулась я.

— Ну должна же я хоть в чем-то быть лучше тебя! — радостно воскликнула в ответ Кира. — А, точно! Он хочет подарить тебе... А нет, нам подарить. Подарить нам собак.

— В смысле, сани с собаками? — уточнила я.

В ответ на мой вопрос, юноша кивнул.

Еще минут двадцать понадобилось, чтобы скинуть все наши вещи в новоприобретенные сани с запряженной в них пятеркой сильных кобелей. Одна из собак радостно гавкнула, когда я коснулась поводьев.

— Постойте! — раздался сверху, со скалы, голос Нэны. — Майя, Кира, вы ведь лучницы?

Мы с Кирой переглянулись, а затем почти синхронно кивнули в ответ.

— Ваши луки никуда не годятся, мне так муж сказал, — улыбнулась Нэна. — Дайте им хорошее оружие и стрелы!

Повинуясь ее слову, вскоре нам принесли два лука, плечи которых с внутренней стороны были усилены сплющенными спиральными рогами. Если я чего и понимаю, так это то, что именно благодаря им у этих луков такая огромная разница с нашими.

В благодарность за подарки я кивнула Нэне, а затем, улыбаясь, шутливо отдала честь. Наконец-таки мы были готовы двинуться дальше, и когда Снорри цокнул языком, собаки сорвались с места, унося нас в заснеженную даль.

Обернувшись, я увидела, как Нэна и еще несколько человек ее племени отдают мне честь.

Собаки радостно несли наши сани в снежную пустыню. Ярко светило морозное солнце, ветра не было вовсе и, если не считать сотрясаемый сотнями нечеловеческих голосов воздух, поездка была более чем приятная. Удивительно, как быстро привыкаешь молчать, перестаешь замечать бесконечный рев голосов чудовищ вокруг тебя. Да и говорить, в общем-то, было не о чем.

Наш путь лежал, как и всегда, на север. Ориентироваться было довольно легко, несмотря на то, что вокруг не было никаких, собственно, ориентиров — нужно было лишь следить за тем, чтобы солнце всегда было у тебя за спиной. В этом краю оно никогда не поднималось над горизонтом настолько, чтобы тени, отбрасываемые нами, не показывали на север.

Каждые несколько часов, впрочем, нам все же приходилось останавливаться — собакам нужен был отдых. Первая остановка была неподалеку от стоянки Красных людей под названием Метига. Здесь, в тундре, словно были рассыпаны множество гладких, плоских скал, напоминающих следы гиганта, когда-то прошедшего здесь. Разумеется, почти все скалы были заняты меховыми шатрами, но когда Кира вызубренными жестами сказала местным о том, что мы друзья Нэны, дочери Инги, то нам разрешили остановиться на одном из камней, который сейчас пустовал.

Уже на нем, наверху, мы развели огонь — с собой у нас было немного дров, которые, не считая нас самих, составляли большую часть груза. Для собак, впрочем, такая нагрузка не была чем-то особенно напрягающим — они, пожалуй, утащили бы и целую тонну, если бы понадобилось, особенно учитывая тот факт, что их нам дали с запасом. Разумеется, после достижения нашей цели, нам следовало отпустить их, и они вернутся домой, но сейчас мне грело душу осознание того, что не пришлось тащиться по снегам так далеко.

Сидя у костра, над которым приятно дымилась кипящая вода из растопленного снега, я все-таки решилась завязать разговор. К тому же, как нас заверили местные, на камнях можно было говорить — голоса были опасны лишь на равнинах, на снегу и на земле, потому как те, кто умоляют о помощи, прятались где-то под землей.

— Кир, — обратилась я к подруге, пока распиливала покрытое коркой льда оленье мясо ножом. — А почему ты не осталась с ними? Где-то здесь ведь твоя семья. Ты могла бы найти своего папу, свою маму.

— Глупая ты, сестренка! — широко улыбаясь, ответила Кира. — Ты — моя семья!

После непродолжительного привала мы снова выдвинулись в путь. Из-за отсутствия чего-либо посреди снежной пустыни было трудно определить, с какой скоростью мы двигаемся, и я не могла сказать точно, какое расстояние пересекаем за день. Впрочем, было очевидно то, что путь наш шел теперь куда быстрее, чем до этого.

На ночь остановились у огромной пологой горы, которая при этом не отличалась высотой, если сравнивать ее с горами Скагена. В том, другом мире, такую гору назвали бы сопкой.

Здесь, к сожалению, не было скал, и поэтому после ужина нам пришлось туго завязать друг другу рты — мера предосторожности на тот случай, если вдруг кто-то заговорит во сне. Существам в снегах достаточно услышать одно слово, почувствовать вибрацию голоса, тянущуюся по земле, чтобы найти живого человека в этих краях. Что его ждет после этого — загадка, наверное, первая, ответ на который я искать уж точно не хочу.

Ночь прошла спокойно, хотя спать в тундре было довольно холодно. Для сна нас снарядили полноценными спальными мешками из шкуры мамонта, что Кире крайне не понравилось — места в каждом спальном мешке было строго на одного человека. Особенно трудно пришлось Снорри, потому как даже в самом большом спальном мешке ему было крайне тесно, и он молча недовольно ворчал, не в силах пошевелить в нем руками.

Весь следующий день мы также провели в пути, и чем дальше мы уходили на север, тем меньше вокруг становилось стоянок оленеводов. Как мне рассказала Инга в последнюю ночь перед своей смертью, самым северным поселением Красного племени была стоянка Ну, знаменитая среди этого народа тем, что располагалась в долине гейзеров. До нее нам, по моим расчетам, за один день было не добраться, однако, как и всегда, я могу ошибаться.

К середине дня мы наткнулись на мигрирующее стадо мамонтов. Огромные звери мерно вышагивали по заснеженной долине, иногда останавливаясь и раскапывая гигантскими бивнями что-то под снегом. Удивительно, что они при всех своих размерах умудрялись себя прокормить, ведь вокруг ничего не росло, во всяком случае на первый взгляд.